Страсть и судьба
Шрифт:
— Но почему, Сара?
Сара заколебалась. Можно ли сказать матери, что она отказалась выйти замуж за человека, подвергшего себя стерилизации, даже не посоветовавшись с ней? Нет, нельзя. Это значило бы выдать личные тайны Билла.
— Ма, ну что я могу сказать? В каком-то смысле я люблю Билла, но страсти друг ж другу мы не испытываем.
— Ты, Сара, — рассерженно заявила мать, — неисправимый романтик. Страсти нет, подумаешь. По-настоящему прочный брак основан на более долговременных ценностях — на дружеских
С этим я согласна, мысленно ответила ей Сара, но Билл лишился моей дружбы, когда утаил от меня правду, и разрушил мое доверие. А вслух сказала:
— Ма, я не могу подгонять свои чувства под общий шаблон.
Мать вздохнула.
— Ну, хорошо, дорогая. Не будем спорить. Просто возвращайся, как только сможешь, ладно?
Сара опять почувствовала угрызения совести.
— Наверное, я вернусь не очень скоро. Кстати, я возобновила знакомство со старой подругой из Нового Орлеана.
— Да? А кто это?
— Бренда Бирмингэм, у Сары Лоуренс мы жили с ней в одной комнате.
— Ах да, я помню Бренду. Это с ней ты приезжала домой в День благодарения?
— Да, с ней.
— Как она поживает?
— Прекрасно. Я останавливалась у нее, когда уехала сюда. И хочу тебя предупредить, что собираюсь пожить у нее подольше.
— Но зачем, дорогая моя? Я знаю, что она тебе нравится, но…
— Ма, Новый Орлеан для художника — просто рог изобилия. Там набережная, рынок, Французский квартал, да еще плюс ко всему Бренда живет в самом центре Района садов.
— Ну, наверное, все это так.
— Во всяком случае, если ты будешь звонить сюда, и никто не ответит, не беспокойся.
— Тогда дай мне телефон Бренды.
— Но я… — Сара замялась, но потом выпалила: — У меня нет его под рукой. — И презирая себя за ложь, она добавила, зная, что это необходимо: — Вот что. Я пошлю тебе открытку с ее адресом и телефоном. Хорошо?
— Хорошо, дорогая. Будь осторожна, ладно?
Сара простилась с матерью, надеясь, что родители, не будут чрезмерно обеспокоены, если не смогут связаться с ней в ближайшие недели. Она довольно часто уезжала путешествовать и полагала, что, не подучив от нее открытки, мать припишет это ее обычной забывчивости. Она будет раздражена, но не встревожится.
Сара уже было поставила телефон обратно на стол, но остановилась. Нужно еще позвонить д-ру Хогану. Она не будет обсуждать с ним то, что с ней произошло, потому что он наверняка не поверит ей — наоборот, решит, что у нее рецидив, — но все же нужно отметиться.
Сара позвонила в приемную д-ра Хогана в Атланте и обрадовалась, когда секретарша сказала ей, что тот уехал на весь день. Она попросила передать ему, что с ней все в порядке и что она собирается поехать в Новый Орлеан на несколько недель.
Положив трубку, она с облегчением вздохнула. Алиби обеспечено. И теперь все упирается в то, как найти дорогу к Дэмьену.
На закате Сара направилась к старому дому. Она отвела «мустанг» на стоянку и пошла среди деревьев, прихватив электрический фонарик.
У дома она замедлила шаг, ощутив, как всегда, его гипнотическое воздействие. В гаснущем свете дня дом выглядел величественно, он внушал благоговение. Призрачные пятна света проникали сквозь ветки деревьев и пряди мха, и крыша казалась лоскутным покрывалом. Где-то прокричала сова с вершины дерева.
Сара осталась на крыльце. Она смотрела, как садится солнце, и зажигаются звезды. Подул холодный ветер, задребезжали старые ставни, по коже у нее побежали мурашки. Вечер будет холодным, но это неважно. Здесь она как-то ближе к Дэмьену, пусть даже на самом деле их разделяет целый век.
Не попробовать ли вернуться к нему теперь? Она грустно покачала головой. Она никогда не медитировала здесь ночью, и вряд ли сможет расслабиться в темноте, среди жутких ночных звуков.
Нет, лучше подождать. Завтра она придет сюда и попробует вернуться в прошлое.
Сара смотрела на Венеру, горящую на вечернем небе, и вспомнила слова Китса: «Когда б я стоек был, как ты, звезда».
— Дэмьен, — еле слышно повторяла она, а ночь окутывала ее все плотней, — где ты, Дэмьен?
А на расстоянии почти ста лет Дэмьен стоял на том же крыльце, смотрел на ту же звезду и вспоминал те же слова поэта: «Когда б я стоек был, как ты, звезда».
Его страдающий голос летел к холодному небу:
— Сара, где ты? Любовь моя, где ты?
ГЛАВА 11
Проснувшись на следующее утро, Сара поклялась, что сегодня попытается вернуться в прошлое. Если это произошло с ней во время медитации, она будет медитировать до тех пор, пока не найдет дорогу к Дэмьену. Она оденется в старинный костюм, и если вернется в Белль Фонтэн, не испугает ни Дэмьена, ни его тетку своим видом.
Но выйти из дома переодетой нельзя — здесь Эбби и Моди. Если дать им выходной, у Моди это вызовет подозрения, а Эбби смутит и обидит. Эбби особенно не любит нарушать заведенный порядок.
И Сара провела время, либо ходя взад-вперед по дому, либо пытаясь работать и читать. В четыре часа, когда обе женщины ушли, она глубоко с облегчением вздохнула, оделась в старинный костюм, написала Эбби записку: «Уехала в Новый Орлеан к подруге. Если вам что-нибудь понадобится, пожалуйста, позвоните м-ру Болдуину». Бог даст, она будет благополучно пребывать в прошлом, когда Эбби найдет завтра эту записку.
Сара ушла, сунув ключ под коврик. Она старалась держаться ближе к деревьям, чтобы не привлечь ничьего внимания. Сначала за ней шел Каспер, но потом исчез где-то в поле.