Страсть Маргариты
Шрифт:
О, вот это я прекрасно понимала, и все же:
– И что ты чувствуешь сейчас? Если ты не можешь это показать, тогда расскажи.
– Зачем тебе это?
– Хочу знать.
– Простое любопытство?
– Может быть, не знаю.
Я действительно не знала, зачем это спрашивала, но знать это хотелось очень.
Серафим оглядел мое лицо и ответил:
– Я чувствую растерянность, боль, страх, гнев, желание... Этого достаточно?
Я просто смотрел на него в ответ. Мне вдруг захотелось встряхнуть его и заставить все это показать. Было жутко смотреть
Я провела рукой по белому галстуку и вытащила его из застегнутого пиджака. Потянув узел, медленно вытянула конец галстука из петли и освободила шею Серафима от этой удавки. Он смолчал, даже когда галстук отлетел в кусты. Холодные глаза следили за моим лицом и движением рук, которые потянулись к пуговицам пиджака - одна, вторая, третья - из-за моей осторожности и медлительности это все приобрело некую интимность. И Серафим, наконец, среагировал, обхватив ладонью мое запястье:
– Позволь спросить - что ты делаешь?
– Хочу освободить тебя от лишних обязательств. Мы не на приеме.
– Я подняла другую руку и потянулась к пуговицам на рубашке.
– Можешь просто расслабиться и почувствовать себя свободным. Здесь и сейчас, в эту минуту. Когда ты последний раз позволял себе подобное? Уверена, что давно это было.
Я ловко расстегнула три пуговицы рубашки и сдернула с его плеч пиджак, освобождая свою руку от слабого захвата и приближаясь к нему на расстояние поцелуя.
– Так-то лучше, не правда ли?
Рука Серафима, уже выскочившая из пиджака, обхватила мое горло. Дыхание коснулось губ:
"Хватит, Маргарита".
"Извини, но только так я понимаю, что рядом со мной не статуя, а мужчина. Теперь предлагаю продолжить подъем на смотровую площадку".
Я дернулась, но Серафим удержал меня на месте.
"Тебе нравится дразнить, так ведь? Я чувствую, как внутри тебя кипят противоречия. Ты по натуре своей бунтарка.
– Большой палец его руки нежно погладил губы.
– Ты не похожа на других, и даже не похожа на мою жену. И это притягивает. Но ты права - я забыл, что нужно делать с женщиной, а твое поведение наводит на мысль, что ты хочешь помочь мне это вспомнить, когда в то же время от тебя исходит злость и недовольство. Ты любишь нарываться на неприятности, Марго, и я могу не оказаться исключением, только если ты сама не захочешь иначе".
"Я люблю неприятности. Они добавляют в кровь адреналин. Единственное, чего я не могу понять - что же ты от меня хочешь? В тебе самом не меньше противоречий. Так чего же ты хочешь? Покорности?"
"И да, и нет. Как Глава Города
Я изумилась такому признанию. Я что, зря стараюсь?!
"Не поняла? Тебе нравится то, что я проявляю непокорность?"
"Разве, я сказал не то же самое?"
Я отпихнула от себя его руку и отвернулась от серых глаз. Серафим снова меня запутал. Я, значит, из кожи вон лезу, чтобы позлить его, а ему это нравится! Нет уж, простите, но это... это переходило все рамки! Я резво развернулась к нему, оказываясь нос к носу:
"Не верю! Моя непокорность тебя злит, я это чувствую".
"Да, меня многое в тебе злит, но это не мешает еще и наслаждаться тобой".
Я вспыхнула. Черт бы его побрал! Чем дальше, тем откровеннее.
"Но" - продолжил он, - "это не значит, что я позволю тебе игнорировать мои приказы и просьбы".
"Твоя откровенность вместе с твоей холодностью выводит меня из себя", - рыкнула я.
"Извини, я привык быть честным".
"Конечно", - ухмыльнулась я, - "но только там, где тебе выгодно".
Я так увлеклась перебранкой, что не заметила, как приблизила к нему свое лицо... слишком близко, чтобы это уже можно было не замечать. Ох, нет... между нами все стало танцевать на грани, которую я начинала упускать. Передо мной стоял красивый мужчина, и благодаря мне уже менее безупречный, и он давил словами, в которых была заключена его власть и желание. И эта смесь сейчас начинала меня откровенно искушать. Я застыла, едва не касаясь его губ своими. А когда Серафим выдохнул короткое "Нет", холодя губы дыханием, я задрожала. Ох!... ОХ!... Черт!
Я рыкнула, резко развернулась и бросилась бежать, и было неважно куда, лишь бы подальше от него. И мне на радость, Серафим отпустил. На этот раз он не стал следовать за мной, а просто прошептал в моем сознании:
"Прошу, не делай глупостей и возвращайся домой к рассвету".
Я остановилась и обернулась, все еще имея возможность видеть то место, где мы стояли. Но и Серафима там уже не было.
"И почему же ты сейчас так спокойно меня отпускаешь?"
"С чего ты взяла, что спокойно?" - спросил он, и у меня на этот раз не нашлось ответа, уж слишком я растерялась.
– "Даю тебе это время, потому что завтра все изменится".
Я припала спиной к бетонной стене и сползла на холодный асфальт. Мне срочно нужна была передышка, и Серафим дал мне на нее время. Он... просто "попросил" меня. И он... он что, еще и заботился обо мне? Это удивляло и выбивало из колеи. Меня распирало от горечи и хотелось делать назло, а Серафим начинал меня лишать последнего удовольствия. Это было подло и нечестно, как и то, что он со мной вытворял. Как?... Откуда?... Почему во мне начинали меняться чувства и ощущения? И какого вообще черта мне вдруг так захотелось поцеловать этого невыносимого мужчину, которого я ненавидела!? Так ведь? Я же его ненавидела... только это уже почему-то начинало звучать, как в истинно прошедшем времени...