Страсть Маргариты

Ринка Кейт

Серафим протянул ко мне руки, но я взревела на него, только лишь в наших сознаниях: "Не трогай меня!"

Рана в груди перестала кровоточить, постепенно затягиваясь. Что могло сделать мне лезвие обычного метала? Ничего существенного. И постаравшись встать под пристальный взгляд серых глаз, я побрела вдоль сцены, сама не зная, куда иду, просто шла, чтобы уйти отсюда, от всех и от всего. И плевать, что кто-то будет этим недоволен!

"Ясно!" - заорала я Серафиму, оборачиваясь к нему.
– "Мне плевать на твое мнение! Ненавижу!"

Серые глаза вспыхнули

и заблестели, и от мужчины разошлась вспышка силы, обдавая колючей волной. Он разозлился. Да мне плевать! Я развернулась и побежала, выбегая из зала в коридор, несясь по лабиринтам, пугая смертных, залетая в каждый поворот, ища выхода, и вылетела в раскрытое окно, прыгая на крышу какого-то невысокого здания... и снова бегом, подхватывая на лету длинную юбку, опутывающую ноги... и врезалась во что-то твердое и большое, неожиданно выросшее на моем пути, и этим "чем-то", конечно же, оказался... Серафим. Бросив меня спиной в стену, он зажал рукой затылок и зашипел, оскаливая клыки. И впервые я действительно его испугалась, заглядывая в черноту его жесткого взгляда, в котором клубилась сама бездна, готовая поглотить и растворить в себе.

"Я устал от тебя, Маргарита. Ты переходишь все допустимые рамки, которые я могу прощать. Ты понимаешь это? Ты единственная не желаешь меня слушать, и единственная получаешь за это поблажки. И ты еще смеешь этим нагло пользоваться. Только, всему есть цена, Марго".

"О какой цене ты говоришь, если за мной охотиться твоя жена! Ты вообще следишь за ней?"

"Это одна из причин, Марго, почему я желаю твоей покорности. Я знаю, что она задумала, и самое неприятное - я не уверен, что могу просто решить эту проблему".

Я охнула, задерживая дыхание:

"Что значит - не можешь? Она же ТВОЙ призрак".

"Она слишком долго существует и достаточно сильна, чтобы жить отдельно от меня".

"И давно ты знаешь о том, что она задумал?"

"Нет, я понял это после первого случая. Не от нее. Инди уже давно не появлялась передо мной, но я не думал, что она действительно пойдет на это, не боясь меня потерять".

"В смысле? Ты ей сказал, что если она убьет меня, то потеряет тебя?"

"Да, примерно это я ей и сказал. Я не желаю твоей смерти".

"Какая честь..." - усмехнулась я не без доли сарказма, на что Серафим сильнее сжал на затылке свои пальцы, заставляя скривиться от боли и податься к нему навстречу, почти упираясь нос к носу.

"Как не парадоксально это звучит, но со мной ты будешь в большей безопасности, и только я смогу защитить тебя от нее самой".

"А по-моему это не обязательно. Ты играешь со мной, Серафим, стараясь загнать в безвыходное положение. Ты не смог защитить меня минутами раньше, так о чем говоришь сейчас?"

"Я бы не дал тебе уйти, в любом случае".

"Почему? Потому что я напоминаю тебе... ЕЁ".

"Нет, и я говорил тебе это - потому что ты - другая".

Так странно прозвучали в голое его слова, что я замялась, продолжая смотреть в остывающие глаза, которые становились мягче, в которых растворялась бездна, оставляя после себя

черные вспышки и кривые вязкие полосы. И после бездны в глазах оставалась лишь пустота, холодная, мертвая, пульсирующая его болью. И почему-то мне показалось, что я знаю, чего она сейчас хочет, что хочет Серафим, что хотел бы любой... утешения, что хотела и я, но могла сейчас взять лишь от него. Мне, вдруг, стало впервые жаль этого древнего вампира. Я могла бы его понять, я почти желала этого... иногда. И преодолев последнее расстояние между нами, я прижалась к его губам, скользя по ним настойчивым движением... и чувствуя, как Серафима сковывает напряжение и страх, заставляя его сжиматься в один большой комок эмоций, заполняя и меня этим страхом... желанием... вспышкой острой боли и нужды... и отлетая от меня со злостью в глазах, он приземлился на одно колено, упираясь ладонью в крышу здания.

Ох... черт! Я совершенно не понимала, что произошло, сползая вниз по стене, задыхаясь от его и своих чувств, и наблюдая, как в Серафиме бурлит растерянность. Надо же... за одну ночь я увидела в нем столько эмоций, сколько не видела за все наше знакомство.

"Не смей больше так делать. Тебе ясно?"

Я от удивления открыла рот, переставая вообще что-то понимать:

"А что же ты тогда от меня хочешь?"

"Того, к чему я, похоже, совершенно не готов".

"Мне жаль" - усмехнулась я. "Тогда, полагаю, вопрос исчерпан".

Серафим закрыл ладонью глаза, сжимая на них пальцы, протирая лицо и стирая с него эмоции. Он поднялся, делая ко мне шаг и протягивая раскрытую ладонь:

"Но и того, чего не могу не желать".

Я смотрела на его руку, удивляясь откровенности этого мужчины. Он открыто говорил, чего хочет, но не пытался получить это так, как, например, сделал бы любой другой, и как часто, например, поступал Эдуард. Это... несколько выбивало из колеи, и я даже начинала привыкать, хотя нет... скорее - осознавать это. Он боялся, и я могла понять чего именно - он боялся силу чувств, от которых совершенно отвык.

– Я рад, что ты хоть что-то желаешь понимать, Маргарита...
– снова прочитал он мои мысли по кипевшим внутри эмоциям.
– Пойдем, нам пора возвращаться.

– Чтобы твоя жена меня добила?

– Нет, она не станет. На сегодня она исчерпала лимит своей энергии.

– Все равно я не хочу возвращаться туда.

– Ладно, я отвезу тебя домой.

– Не хочу...
– набралась я наглости ответить.

Серафим смерил меня взглядом и удивил:

– Тогда... куда ты хочешь?

– На Воробьевы горы, - бросила я первое, что возникло в голове.

– Хорошо, - просто ответил Серафим... а я стояла и думала... он сказал - "хорошо"... он согласился... Я пораженно смотрела на мужчину, не понимая, в чем тут подвох.
– Пойдем, я скажу подать машину.

Он сжал мою руку, а я все стояла и смотрела на него с открытым ртом. Ох ты черт! Этого просто не может быть! Он согласился мне уступить!

– Нет, - возразила я, - Зачем нам транспорт? Мы и так прекрасно передвигаемся.