Шрифт:
ПЕРВАЯ ГЛАВА
Ожидая разрешения на взлет своего одномоторного самолета, Талбот Маккарти бросил быстрый взгляд на сидящую в соседнем кресле молодую женщину. Ее светло-русые волосы красиво переливались в лучах заката, навевая самые противоречивые воспоминания. Они не виделись уже около года, но быстротечное время нисколько не умалило чарующий блеск ее – поистине удивительных – темно-голубых глаз, а изящный чуть вздернутый подбородок по-прежнему говорил о весьма решительном характере своей обладательницы – Элизабет Маккарти, бывшей жены его младшего брата. Стараясь не обращать внимания на ее высокую красивую грудь, мерно вздымающуюся под элегантной кофточкой из тонкой хлопчатобумажной ткани, Талбот поспешно
– Не любишь летать? – догадался Талбот.
– Не особенно, – слегка дрогнувшим голосом призналась она. – Но, если возникает такая необходимость, я предпочитаю комфортабельные пассажирские авиалайнеры, а не частные самолеты размером с мою ванную комнату.
– Не волнуйся. Поверь, я квалифицированный пилот.
– «Титаник» тоже считали непотопляемым… – скептически заметила она.
На этом их разговор прервался, потому что диспетчер аэропорта дал добро на взлет – и Талбот полностью сосредоточился на том, как оторвать самолет от земли. Набрав необходимую высоту и определившись с курсом, он ободряюще заметил:
– Расслабься. Все самое страшное уже позади, а полет до Брэнсона можно назвать легкой прогулкой.
Невольно прислушиваясь к мерному звуку мотора, Элизабет разжала пальцы и перевела дух:
– И как часто ты летаешь?
– Признаюсь честно, со мной это случается регулярно. Гордое звание генерального и по совместительству исполнительного директора семейной корпорации обязывает меня уделять должное внимание каждому филиалу «Маккарти Индастрис», решая спорные вопросы и улаживая конфликты. А так как я порядком устал зависеть от жесткого расписания авиаперелетов, мне пришлось приобрести небольшой самолет, чтобы использовать его по своему усмотрению… – Талботу было достаточно одного беглого взгляда, чтобы понять, что Элизабет совсем не слушает его: очевидно, все ее мысли занимали сейчас девятилетний Эндрю и бывший муж. – Поверь: я очень хочу вразумительно объяснить тебе, с какой стати Ричард выкинул этот трюк, но, увы, не могу… – помолчав, задумчиво протянул он.
– Нам с тобой никогда не удавалось предугадать его действий, правда? – едва заметно, одними уголками губ, улыбнулась она, не подозревая о том, что в этот миг стала еще привлекательнее и неотразимее в его глазах, чем когда-либо прежде, хотя всего лишь минуту назад это казалось совершенно невозможным.
– Это еще мягко сказано, – ответил Талбот и нахмурился, размышляя о том, что не имеет ни малейшего понятия, чем занимается его младший брат в данный момент.
Ричард забрал Эндрю на выходные сразу же после занятий в школе, нарушив установленный порядок встреч с сыном и не предупредив об этом Элизабет. Вернувшись с работы, она обнаружила на столе лишь коротенькую записку, сообщавшую, что он ждет ее в маленьком городке вблизи Брэнсона, где они с братом провели счастливые детские годы. После ее звонка Талбот немедленно вылетел из Монингвью в Канзас-сити, чтобы, забрав ее из дома, отправиться в Твиноакс вместе. Вот так, благодаря необдуманному поступку чрезвычайно безалаберного и импульсивного Ричарда, они снова встретились год спустя, чтобы (как всегда!) решать его проблемы.
Хорошо знакомый ему легкий возбуждающий аромат ее духов вдруг напомнил Талботу об их первой встрече. В тот день Ричард – растерянный и до смерти напуганный происходящим – сообщил ему о своем намерении как можно быстрее жениться на Элизабет из-за ее внезапной беременности. И, честно говоря, увидев, каким искренним счастьем и чувством собственного достоинства лучатся прекрасные темно-голубые глаза этой красивой волевой молоденькой девушки, которую Ричард с гордостью называет своей, Талбот невольно позавидовал брату. С течением времени внезапно вспыхнувшее чувство ревности только усиливалось, но он изо всех сил старался держать дистанцию, быть равнодушным и бесцеремонным в общении с ней, чтобы понапрасну не подвергать опасности и без того хрупкий брак брата. Однако, вопреки всем стараниям с его и ее стороны, семейная жизнь у Ричарда, увы, не сложилась.
После развода Талбот не виделся с Элизабет, и прежние чувства к ней, казалось, ушли навсегда. Но стоило им оказаться наедине в тесной кабине самолета, как из тлеющего уголька стал разгораться знакомый пожар. И даже увещевания совести, постоянно напоминающей ему о том, что, несмотря на крах семьи, Элизабет Маккарти по-прежнему остается любимой женщиной его младшего брата, не оказывали на него должного отрезвляющего эффекта.
– Я должна быть вне себя от ярости на Ричарда за то, что он сделал, – заметила она, прерывая затянувшееся молчание, – и не могу… Иногда я ловлю себя на мысли, что долго сердиться на него просто невозможно.
– Прекрасно тебя понимаю, – улыбнулся Талбот: своей незрелостью и спонтанностью Ричард порой напоминал ему маленького сорванца, которого давно пора отшлепать за совершенные проступки, но взрослые просто тают от его трогательной улыбки, каждый раз ограничиваясь устным порицанием. – Хотя знаешь, Элизабет, в последнее время мой непутевый брат сам на себя не похож… – вдруг нахмурился он.
– Что ты имеешь в виду?
– Как бы тебе это объяснить… В последнее время он необыкновенно тих и часто вспоминает прошлое, наше детство…
– Возможно, Ричард в свои двадцать семь лет наконец-то начинает взрослеть. Лучше поздно, чем никогда, верно? Да кстати, он по-прежнему работает на тебя в «Маккарти Индастрис»?
– Конечно. Ричард – перспективный начальник отдела кадров. Что-что, а общаться с людьми он умеет.
На какое-то время в салоне вновь воцарилось молчание. Каждый думал о чем-то своем. Талботу, например, пришла в голову неожиданная, но вполне логичная мысль о том, что, горько сожалея о разводе, Ричард мог специально устроить всю эту неразбериху в надежде, что, показав Элизабет красивейшие места своего детства и откровенно поговорив с ней, ему удастся вернуть их – с недавних пор чисто дружеские – отношения в прежнее романтическое русло: К тому же каждый ребенок, переживший развод родителей и так или иначе смирившийся с новыми обстоятельствами, втайне мечтает о том, что однажды, в один прекрасный день любимые папа и мама снова будут жить вместе, так что Эндрю только обрадуется, если его обожаемые родители снова поженятся. А сам он – как благоразумный и ответственный старший брат, давным-давно пообещавший умирающему отцу всячески заботиться о беззащитном подростке, – сделает все от него зависящее, чтобы Ричард был счастлив. Да, он сдержит слово, пусть даже в ущерб собственным чувствам!
От размышлений Талбота отвлек внезапный пронзительный сигнал, заполнивший, казалось, весь салон. Он взглянул на приборы и ужаснулся: датчик топлива замер на нуле, хотя перед вылетом из Монингвью горючего был полный бак.
– Что это?! – испуганно выдохнула Элизабет.
– Боюсь, у нас произошла утечка топлива. И оно вот-вот закончится…
– А до Брэнсона еще так далеко! – в ее голосе звучала откровенная паника.
– Посмотри в боковое окно. Нет ли поблизости открытой площадки, куда я мог бы посадить самолет?
– Это шутка, правда?
– Я не шучу, – мягко возразил он.
И тут, словно подтверждая его слова, мотор натужно загудел, потом кашлянул – и в кабине стало так тихо, что они могли слышать рев ветра за стеклами кабины.
– Боже, Талбот, что происходит?! – не своим голосом воскликнула она.
– Двигатель заглох, – отрывисто бросил он, изо всех сил стараясь сохранить контроль над планирующим самолетом.
Потянувшись за рацией, чтобы вызвать помощь, Талбот на мгновение оторвал правую руку от штурвала и тут же вцепился в него мертвой хваткой: их самолет начал стремительно терять высоту.