Страсть. Ненависть. Любовь
Шрифт:
Что ж, это был великолепный день. Хоть и злился на мужчину за штурвалом, я не собирался упускать возможность увидеть Сиднейскую гавань с воды.
Надев солнцезащитные очки, я демонстративно повернулся спиной к Киллиану и уставился на лодки, паромы и пейзажи, мимо которых мы проплывали. Я твердо решил держаться на расстоянии, даже с учетом того, что Килл умудрился загнать меня в угол на лодке размером с ванную комнату в моем гостиничном номере.
Все еще раздраженный тем, что наткнулся на Киллиана, подкатывающего к моему брату, я старательно пыжился избегать рокера с тех пор любой ценой. Но,
Это очень раздражало, не говоря уже о досаде. Ведь я активно пытался его избегать, хоть каждая часть меня желала быть ближе. Я слабак.
Пока лодка мчалась по воде, я изо всех сил старался не показывать, как до побелевших костяшек сжимал перила в надежде, что Киллиан не подвергнет свою или мою жизнь опасности. Но, естественно, он мчался, будто за ним гнались все черти ада.
Как и любая уважающая себя рок-звезда, Киллиан любил и умел много работать, а развлекаться еще больше. Я это прекрасно осознавал, подписывая контракт на место их менеджера. Мужчина был холост и любил общаться… очень много. Но я должен признать, что за последние несколько месяцев развлечения Киллиана, должно быть, происходили тайно. Я ничего не слышал о его… неприличных эскападах, и спасибо за это, черт возьми.
Украдкой оглянувшись, я не удержался и скользнул затененным очками взглядом по свободной белой рубашке Киллиана, темно-синим шортам, загорелым мускулистым икрам и шлепанцам, довершавшим идущую от него, казалось, повседневную, а по факту сексуальную энергетику.
Уфф. Если бы не сногсшибательная сексуальность мужчины, игнорировать его было бы намного проще.
— Сегодня здесь очень хорошо, правда?
Делая вид, что только что на него не засматривался, я наклонил голову в сторону Киллиана и пожал плечами.
— Наверное. Но я с таким же успехом мог наслаждаться погодой с балкона.
Киллиан фыркнул.
— Да ладно. Вряд ли на твоем балконе было бы и вполовину так же хорошо, как здесь. Ветер, солнце, прибой.… Не говоря уже об этих захватывающих видах.
Киллиан прав. Вид отсюда довольно впечатляющий, как и мой капитан.
Нет, нет, нет. Не о том думаешь. Уничтожь эту мысль прямо сейчас.
— Действительно, с этими видами почти ничто не сравнится.
Киллиан опустил солнцезащитные очки и посмотрел на меня своими выразительными голубыми глазами.
— Не могу не согласиться.
Я усмехнулся.
— Не можешь сдержаться, да? — Киллиан выгнул бровь, и я добавил: — Флирт. Поддразнивание. У тебя это так легко получается. Почти так же легко, как дышать.
Я собрался отвернуться, но Киллиан ответил:
— Нет. Не-а. Здесь ты этого не сделаешь. Ты хочешь на меня наехать, так давай. Тут больше никого нет. Выкладывай.
Не знаю почему, но от раздраженного тона Киллиана я вспылил. Я не собирался затевать с ним ссору. Вообще-то, я планировал игнорировать его, насколько возможно. Но теперь он бросил мне вызов, и черта с два я отступлю.
— Хорошо, — сдался я, поднялся на ноги и, переваливаясь и спотыкаясь, направился к Киллу. Затем ухватился за одну из перекладин между рулевым колесом и лобовым
— Начнем с того, что в первый раз, когда мы поцеловались, я сказал тебе, что дальше этого дело не пойдет, а ты — я ткнул его в руку — не послушал. Ты продолжаешь ко мне раз за разом подкатывать, а я пытаюсь тебя игнорировать и оставаться профессионалом. Но ты делаешь это очень трудным. — Как только это слово слетело с моих губ, и губы Киллиана изогнулись, я продолжил: — Даже не думай о том, чтобы превратить это в шутку (прим. перев.: тут отсылка к песне «Трудно», которую написал Вайпер).
Киллиан покачал головой, насколько возможно невинно, что было вообще не невинно. Поэтому прежде, чем он успел открыть рот и отвлечь, я продолжил:
— Второе, — я поднял средний палец и присоединил его к указательному, — как раз в тот момент, когда я все продумал, разложил по полочкам — ты занимался своими делами, а я своими. Так мы добрались до Австралии. И тебе приспичило сбросить свой чертов халат, показывая все — я махнул рукой в его сторону — это и, делая почти невозможным стереть это из моего гребаного сознания. А потом, будто этого недостаточно, ты пристаешь к моему брату, хотя сам терся об меня прошлым вечером. Ты. Самое бесячее человеческое существо, которое я когда-либо встречал.
Я остановился, чтобы перевести дыхание и попытался подумать, не упустил ли чего, и тогда Киллиан наклонился ко мне и ответил:
— Другими словами, ты на меня запал так же, как и я на тебя. Хм, даже не представляешь, как долго я ждал от тебя этого признания.
У меня отвисла челюсть. Ну конечно, только это из сказанного он и услышал.
— Я ничего не признавал.
Направив лодку в небольшую бухту, Киллиан замедлил ход и, наклонившись, погладил кончиком пальца пуговицу моей рубашки.
— Признал. В смысле не то, чтобы ты уже мне этого не говорил. Но приятно это слышать, когда ты трезв…
Я обхватил пальцами его запястье и остановил.
— Погоди секунду. Что значит «когда я трезв»?
ГЛАВА 16
Киллиан
Конечно, Леви не помнил, что сказал мне на танцполе в ночь моего дня рождения. Я от него этого и не ожидал, и честно говоря, даже если бы он вспомнил, сомневаюсь, что признался бы в этом без подсказки.
Обхватив меня за запястье, он снова спросил:
— Что ты имеешь в виду «когда я трезв»? Я что-то сказал?
Я просунул палец между пуговицами его рубашки и почувствовал тепло груди.
— Ты сказал, что я тебя волную, — расстегнув одну из пуговиц, я наклонился ближе и добавил: — Всегда.
Леви слегка задрожал. Ярость, секунду назад плескавшаяся в его глазах, превратилась во что-то другое — страстное, неистовое.
— Так это правда? — спросил я, когда теплый ветерок поднялся с воды и потеребил расстегнутую рубашку Леви. Мягкая ткань разошлась, открывая гладкую загорелую полоску кожи, и я ничего так не хотел, как облизать ее и поцеловать. — Ты хочешь меня?