Страсть
Шрифт:
Бетани наморщила лоб и долго молчала.
— Почему же ты мне не сказал сразу, когда дарил такое украшение? — поинтересовалась она.
Джейс тоже приподнялся на локте, чтобы их глаза находились почти на одном уровне. Он погладил ее по щеке, наслаждаясь нежной кожей. Потом его палец опустился ниже, к брилллиантовой капле, лежащей в ямке на шее Бетани.
— Я боялся, что мое объяснение будет слишком преждевременным и ты не сумеешь его полностью понять. Я не хотел на тебя давить. И еще я боялся: если ты узнаешь истинный смысл
Она покусывала губы, раздумывая над его словами.
— Джейс, но зачем ты надел его на меня, ничего не объяснив? Это ведь не просто ювелирное украшение. Получается, оно… ненастоящее, пока я не узнаю его значение. Наверное, тебе было приятно видеть его на мне. Но твое наслаждение было… односторонним. Ведь я не знала, чту это за подарок. Я считала его просто необычной, красивой вещью.
Джейс скорбно поджал губы:
— Ты попала в самую точку. Ты права, малышка. Я опять повел себя как закоренелый эгоист. Мне было достаточно видеть его на твоей шее и наслаждаться тем, что я знаю смысл своего подарка. Но ты кругом права. Это всего лишь украшение, пока ты не узнаешь и не примешь его смысл.
— Это тебе важно, — произнесла она, вкладывая в свои слова не столько вопрос, сколько констатацию факта.
— Важно, — кивнул он. — Но наверное, не по тем причинам, о каких ты подумала. Не считай меня таким уж придурком, который решил отметить тебя как свою собственность. Правда совсем проста. Мне нравится видеть его на твоей шее, потому я тебе его подарил. Оно символ дара, каким ты для меня являешься.
У нее округлились глаза.
— Вот об этом я даже не задумывалась, — призналась Бетани.
— Ты и сейчас убеждена, — улыбнулся Джейс, — что ничего мне не подарила, что у тебя нет ничего, что ты могла бы подарить. Ошибаешься, малышка. Ты подарила мне драгоценнейший из подарков. Таких у меня никогда не было. Ты подарила мне себя.
В ее лучистых синих глазах блестели слезы. Потом, к немалому удивлению Джейса, она отстегнула ожерелье, и оно соскользнуло с шеи. Бетани протянула его Джейсу.
Джейсу стало страшно. Он в немом изумлении смотрел на нее. Неужели она отказывалась от него и его мира?
— Прежде я не знала, в чем смысл этого ожерелья, — сказала Бетани, подавая его Джейсу. — Но теперь, когда мы оба знаем смысл, я хочу, чтобы ты надел его на меня.
Джейсу сильно сдавило грудь. Ему показалось, что она распухает и вот-вот лопнет. Дрожащей рукой он взял у Бетани ожерелье и встал на колени:
— Малышка, вставай и ты на колени. Сделай это для меня. Здесь, на кровати.
Бетани встала перед ним, до боли прекрасная, с нерасчесанными волосами и сонными глазами. Но в них было то, на что Джейс не смел надеяться. Любовь.
Он взял ожерелье и посмотрел ей прямо в глаза:
— Бетани, ты согласна надеть это ожерелье? Оно не только символ моего обладания тобой. Это символ того, что ты — дар для меня, а я — дар для тебя. Я буду лелеять и оберегать тебя от всего. Я исполню каждое твое желание. Твое тело будет моим, но и мое тело будет твоим. Я буду любить и обожать тебя всем, что есть во мне.
— Да, Джейс. Да, — выдохнула она.
Он вновь надел ей ожерелье и защелкнул замок. Бетани была права: сейчас, когда она узнала его значение, и само надевание приобрело иной смысл. Бетани приняла его дар и приняла его самого. Можно ли было просить о чем-то большем?
Джейс проверил надежность замка, затем коснулся бриллиантовой капли. Его губы нашли ее губы. Их рты и языки соединились. У Джейса закружилась голова.
— Я люблю тебя, Бетани.
— Джейс!
Она была готова расплакаться. Нет, плакать он ей не позволит. Только не в постели и не в его объятиях. Превыше всего он хотел видеть ее счастливой. Пока ему удается, он не даст ей плакать.
— Малышка, займись со мной любовью. Сейчас и всегда. Теперь мы оба знаем, что ты принадлежишь мне сердцем и душой.
Бетани обвила руками его шею, притянула Джейса к себе. Они оба рухнули на кровать, и он придавил ее своим телом. Его рот ненасытно целовал каждый уголок ее тела.
— Никогда и ни к одной женщине я не испытывал ничего подобного, — бормотал он между поцелуями. — Этого не было. И уже не будет, потому что у меня есть ты.
— Джейс, — с хрипотцой прошептала она. — Люби меня. Прошу тебя.
— Люблю и буду любить. Я люблю тебя. Тебе даже не надо об этом просить, малышка. Это твое право. Я — твой. Так есть и будет всегда.
Поцелуями он проложил дорожку до ее грудей и лизнул сосок. Тот мгновенно отвердел. Потом он уделил внимание второму соску. Джейс лизал и сосал груди, наслаждаясь сладким привкусом ее кожи. Все тело Бетани напряглось и подалось к Джейсу.
Бетани схватила Джейса за волосы и с силой прижала к своей груди.
— Моей малышке это нравится? — с улыбкой спросил он.
— Нравится, — застонала она. — Но еще больше нравится, когда твой рот оказывается… там, внизу.
Она и сейчас оставалась застенчивой. Он любил ее за это. Какой же робкой она была, когда говорила о своих желаниях и потребностях.
— Никто и никогда не посмеет сказать, что я плохо удовлетворяю свою женщину, — промурлыкал Джейс и стал перемещаться вниз.
Он раздвинул ей ноги, открыв доступ к ее сладкой киске. Осторожно провел пальцем по нежным складкам, потом приоткрыл пошире. Там уже поблескивали капельки ее соков. Стоило Джейсу вообразить их вкус на языке, как его член встал почти вертикально.
Он порывисто облизал вход в ее лоно, обвел языком клитор, осторожно зажал его губами и стал сосать.
Бетани извивалась под ним, выгибая спину. Она схватила его за волосы, стремясь удержать голову в нужном положении. Джейс пировал ею. Лакомился, лизал, сосал, водил языком и, по сути, трахал ее столь необычным способом.