Страсти ниже плинтуса
Шрифт:
Все же Веру Анатольевну не покидало ощущение счастья — глубокого и всеобъемлющего. Смутно помнила она, что вчера случилось в ее жизни что-то хорошее. Неужели заведующая библиотекой все же решилась уйти на пенсию? Нет, не то... И тут Вера Анатольевна счастливо рассмеялась. Как же это она могла забыть? Ведь вчера поздно вечером они окончательно рассорились с невесткой. Эта отвратительная особа совершенно распоясалась, она посмела поднять руку на святая святых — на Кирюшу! Разумеется, сын бросился за защитой к ней, Вере Анатольевне, а кто еще поможет в трудную минуту, кроме родной матери? Невестка вела
Теперь все позади. Невестка ушла. Главное — это удержаться на отвоеванных позициях, ни в коем случае не допустить возвращения наглой девки. Не зря говорится: милые бранятся — только тешатся. Ну уж она, Вера Анатольевна, не допустит, чтобы народная мудрость восторжествовала! Если понадобится, она ляжет костьми у двери, но не пустит невестку на порог. А сейчас главное — это доказать Кирюше, что с матерью ему будет гораздо лучше...
Тут Вера Анатольевна осознала, что в мысли ее пытается пробиться какой-то посторонний звук, как будто комар зудит. Она прислушалась и поняла, что это заливается звонок на входной двери — у них в старом фонде были длинные коридоры и толстые стены. Вера Анатольевна накинула халат и пошла открывать.
— Кто там? — спросила она, услышав за дверью мужские голоса.
— Милиция! — гаркнули с лестницы. — Королькова Татьяна Борисовна здесь проживает?
— Нет, — ответила Вера Анатольевна, приоткрыв дверь на цепочку, — такая тут больше не живет.
— Вы двери-то откройте, — сурово посоветовал один из мужчин, — не на лестнице же разговаривать.
Вера Анатольевна сняла цепочку, отчего-то очень испугавшись. На пороге возникли двое мужчин примерно одинаковой внешности — среднего роста, среднего телосложения, только один глядел сурово, а второй время от времени морщился, встряхивал головой и страдальчески поднимал глаза к потолку.
— Что случилось? — спросил полусонный сын, выползая в прихожую в одних трусах.
— Вы — Корольков Кирилл Петрович, так? — спросил суровый милиционер и сунул Кирюше под нос удостоверение. — Капитан Сивцев, сорок первое отделение милиции. Королькова Татьяна Борисовна вам кем приходится?
«Никем!» — хотела всунуться Вера Анатольевна, но вовремя спохватилась, что милиции никак нельзя врать.
— Женой, — ответила она вместо Кирюши, — но они фактически развелись, так что если она что-то натворила, то мы ничего не знаем.
— Не знаете, значит? — капитан посмотрел с подозрением. — И знать не хотите? Так придется!
— Да что случилось? — одновременно спросили мать с сыном.
Второй капитан, по фамилии Костиков, встрепенулся и скучным голосом, тщательно отворачивая физиономию, сообщил, что труп названной гражданки Корольковой найден сегодня рано утром в сгоревшей квартире по адресу Рижский проспект, дом тридцать два, квартира семь.
— Ой! — Вера Анатольевна схватилась за сердце,
— Узнаете адресок? — спросил он мрачно. — Там, кстати, еще один труп имеется, хозяина квартиры.
— Сережи? — всполошилась Вера Анатольевна и снова схватилась за сердце.
В этот раз капитаны ей поверили.
— Он же в командировке был... — тупо сообщил Кирюша.
— С командировкой мы разберемся, — кивнул капитан Сивцев, — а вы не подскажете ли, как ваша законная жена очутилась в квартире вашего родственника?
— Ну... — Кирюша мучительно покраснел.
— И где вы сами находились всю ночь?
— Я...
— Особенно после скандала, — поддакнул капитан Костиков, болезненно морщась и потирая затылок.
— Соседи слышали, что у вас вчера поздно вечером был скандал. Надо думать, с мордобоем... — поддакнул догадливый капитан Сивцев, указывая на скулу Кирюши, где лиловел огромный синяк, по форме напоминающий географическую карту Австралии.
Вера Анатольевна почувствовала, что настал ее час. Она обязана вмешаться, чтобы защитить самое дорогое, что у нее есть, — своего сына.
— Выслушайте меня, товарищи! — воскликнула она тем голосом, которым красные комиссары звали рабочих на баррикады. — И ты, сын, тоже послушай! Я давно все знала, только берегла его чистую незамутненную душу! Кирилл — жертва, он попался в сети авантюристки. Я сразу подозревала в ней непорядочную женщину. Но разве когда-нибудь сыновья слушают материнское сердце?
В этом месте Вера Анатольевна воздела руки к потолку и потрясла ими, как Медея перед тем, как зарезать собственных детей, чтобы отомстить Язону.
— Ближе к делу, гражданочка, — поморщившись, сказал суровый капитан Сивцев.
— Мне нечего скрывать! — заявила Вера Анатольевна, войдя в раж. — Моя жизнь вся на виду!
— Вы лучше про невестку расскажите, — посоветовал Сивцев.
Эта тетка ему не нравилась — уж очень многословна. И сыночек какой-то недоделанный, ни рыба ни мясо. Ему сообщили, что жена погибла, а он ни мычит, ни телится...
— Я давно знала, что моя невестка Королькова Татьяна Борисовна изменяет моему сыну с моим же двоюродным племянником Сергеем Лапиковым, — протокольным голосом начала Вера Анатольевна, — и молчала, потому что не хотела травмировать нежную душу сына. Он очень любил жену. И вообще он очень ранимый. И у Сергея семья, маленький ребенок... — Тут Вера Анатольевна поднесла к глазам кружевной платочек, очень кстати оказавшийся в кармане халата.
Кирюша смотрел на нее, вылупив глаза, но ничего не пытался сказать.
— Она хищница, беспринципная особа, для которой нет ничего святого, и она решила пойти ва-банк! — вдохновенно врала Вера Анатольевна. — Она потеряла всякую совесть и решила уйти к любовнику ночевать. Разумеется, Кирилл не выдержал, он стал просить ее одуматься. Она же как с цепи сорвалась, ударила моего сына, — театральным жестом Вера Анатольевна указала на Кирюшин синяк, — и ушла! Прямо к своему любовнику!
— Да-а, — протянул, помолчав, капитан Костиков, — то есть вы допускаете, что Королькова Татьяна Борисовна действительно могла прошлой ночью находиться в сгоревшей квартире?