Страсти по изумрудной броши
Шрифт:
— Почему так плохо воспитываете сына? Я собираюсь написать письмо на работу вашего мужа с сообщением о проделках сына.
— А что я одна могу сделать? Муж вечно занят. И вот результат! Я вас умоляю спасти сына, и мы с мужем будем вам благодарны.
— Я взяток не беру! Будет ваш сын сидеть в тюрьме, как положено.
Поверив в реальность угрозы, женщина в отчаянии приподнялась со стула и осевшим от горя голосом еле слышно произнесла:
— Я не знаю, как вас убедить помочь нашей семье. Ну, хотите я перед вами на колени встану?!
Петров понял, что несчастная мать действительно готова на любые унижения. И на краткое мгновение его охватило всесильное превосходство над человеком, стоящим выше его на социальной лестнице. Но, опасаясь перегнуть палку, сыщик поспешил отступить:
— Ладно, я не дам ход материалу. Но придется решить деликатную проблему со свидетелями.
— С ними я уже договорилась. Они заявят, что видели, как подростки помогали пьяному жильцу добраться до дома. Потерпевшему также мы все возместим. Муж с его возможностями может помочь и вам.
— Мне ничего не надо. Пусть государство о своей милиции заботу проявляет.
— Ну, как хотите. Я могу увести сына?
— Нет, мне надо вновь всех опросить и оформить отказ в возбуждении уголовного дела. Ну а уж потом отпущу на свободу ваших отпрысков.
Петров сумел утрясти дело о грабеже уже ближе к вечеру. Но уйти домой ему не удалось: пришел ответ на его запрос с Украины. Полученные сведения сыщика особенно не удивили. «Оказывается, у Дианы родители благополучно живут и здравствуют. А дочка уважаемых в городе врачей состоит на оперативном учете как воровка по кличке Солоха. Разъезжает по стране, устраивается домработницей и обкрадывает своих хозяев. Ее разыскивают по пяти совершенным кражам. Интересно, как отнесутся к этим сведениям влюбленные в нее соучастники?»
И сыщик решил, несмотря на позднее время, вновь допросить задержанных за разбой парней. Но вопреки его ожиданиям Крест безразлично отнесся к прошлому Дианы и по-прежнему отказывался говорить о ее роли в преступлении. Тогда Петров решил изменить тему разговора:
— Слушай, а почему Диана предпочла взять в любовники Валика? Может быть, он раньше тебя с ней познакомился?
— Нет, мы с ним вдвоем к ней в кафе подсели.
— Это кафе возле дома антиквара?
— Нет, зачем? Возле кинотеатра «Пламя». Мы подошли, слово за слово, хвостом по столу. Говорил в основном я, а Валик все больше отмалчивался.
— Так чего же она на него повелась, а не на тебя?
— Так откуда же я знаю? Может быть, она высоких атлетов, как Валик, любит, а не таких мелких парней, как я.
— Ну ладно, я вижу, эта тема тебе неприятна. Я бы тоже душой потускнел, если бы симпатичная девица предпочла моего приятеля. А тебя не задевают ее выдумки про злых и жестоких родителей?
— Да все бабы врут, желая к себе жалость вызвать. Короче, я вам ничего плохого о Диане не скажу. Но если Валик даст чистосердечные показания, тогда и я отрицать очевидное не стану. А пока лучше помолчу.
И сыщик запоздало догадался: «Слабовольный Крест боится своего физически сильного приятеля и ждет, когда тот первым даст показания. Но Крест выболтал мне мелкие детали их знакомства с Дианой. И при допросе Валика, демонстрируя свою осведомленность, я дам ему понять, что его сообщник уже чистосердечно все рассказал. Должно сработать».
Вызванный из камеры на допрос Валик, узнав новости о Диане, тоже особенно не удивился криминальным похождениям своей подруги.
— Мне нет дела до прошлого Дианы. Каждый выживает, как может. Главное, она меня любит и обещает дождаться из тюрьмы.
— Ну, у тебя, парень, точно с головой не в порядке. Неужели девчонка будет тебе верна, пока ты долгие годы будешь сидеть в колонии?
— А что же мне делать?
— Рассказать правду о роли Дианы в убийстве антиквара. На свободе для бабы соблазнов много. А если она тоже будет сидеть в зоне, то лишится возможности тебе изменять.
Заметив на лице Валика сомнения, сыщик подумал: «У этого типа странные изгибы психики. Он мне поверил и реально готов посадить любимую девушку за решетку, чтобы она хранила ему верность. Вот умора!»
Намеренно понизив голос, сыщик решился на новый обман:
— Я уже знаю от Креста, что антиквару голову размозжила Диана. Значит, и срок она должна получить больше твоего. Ты успеешь отсидеть и еще ее дождаться. А здесь, на свободе, ей придется нырнуть под крыло богатого мужичка. Ведь денег, вырученных за изумрудную брошь, надолго не хватит. Кстати, куда она успела ее пристроить?
И влюбленный Валик заговорил:
— В том-то и дело, что броши у антиквара не оказалось. Он успел передать ее знакомому торгашу Ефиму из магазина «Одежда» возле Речного вокзала. А тот обещал отдать деньги только через неделю.
— А не врешь?
— Так в этом и кроется причина смерти хозяина. Мы его убивать не хотели. Но, узнав, что украшения в доме нет, Диана очень разозлилась. В гневе ударила антиквара молотком, который потом спрятала под ванну.
— Изложи письменно все, что рассказал сейчас. И я гарантирую тебе верность Дианы на длительное время.
Теперь сыщик был уверен: «После показаний Валика изобличить Диану в убийстве будет несложно. При повторном обыске извлечем из-под ванны молоток и снимем с него отпечатки ее пальцев. Да и Крест молчать не станет».
Отправив Валика в камеру, сыщик вызвал на допрос Диану и сразу повел психическую атаку:
— Твои подельники уже все рассказали, осталось только уточнить детали. Скажи, ты задумала ограбление антиквара еще до знакомства с Валиком и Крестом в кафе на Красной Пресне?
— Нет, просто ребята на меня с ходу запали, а я была в тот момент не у дел. Ну и приблизила их на всякий случай.
— А что скажешь о сообщении с Украины о твоих прежних похождениях?
Прочитав телефонограмму, Диана облегченно вздохнула, и сыщик догадался: «Узнав, что ее обвиняют только в пяти кражах, она явно обрадовалась. Это означает, что за ней числится еще не одно преступление. Надо будет покопаться в ее прошлом. А сейчас сделаю вид, что хочу ей помочь. Диана должна клюнуть, надеясь избежать строгого наказания».