Страсти по Лейбовицу. Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь

Миллер-младший Уолтер Майкл

Не так давно ему приснилась открытая могила в аббатстве, и, обменявшись приветственными кивками с привратником, который, не нарушая обета молчания, показал им дорогу к ней, они первым делом направились к могиле. К удивлению Нимми, открытая яма была перенесена. Старая была недавно засыпана, и свежий деревянный крест сообщил, чьим обиталищем она стала: «Hic jacet Jaradus Cardinalis Kendemin, Abbas» [79] . Дата смерти гласила, что он скончался две недели назад.

79

«Здесь

почиет Джарадус, кардинал Кендемин, аббат» (лат.).

— Брат Сент-Джордж, — окликнул его знакомый голос.

Обернувшись, он увидел приближающегося настоятеля Олшуэна, который с удивлением воззрился на желтую гвардию, обвешанную мечами. Настоятель был в траурном одеянии. Да и весь монастырь был погружен в траур. Чернозуб, направившись в часовню, вознес молитвы, тщетно каясь в своих ошибках, но он понимал, что все это — лишь притворство. Спустя какое-то время он, преодолевая растущий страх, пошел искать настоятеля, чтобы посоветоваться с ним.

Случилось обильное внутреннее кровоизлияние. В среду утром отслужив мессу и благословив хлеб и вино, аббат Джарад повернулся к хору своей общины и едва только стал произносить «Агнцу Божьему», как побледнел, издал сдавленный вопль и с грохотом рухнул на ступени алтаря, уронив на каменный пол чашу и дароносицу.

— И кровь и плоть вернулись в землю, — сказал брат Крапивник.

Кардинал Кендемин, аббат обители святого Лейбовица, умер, так и не приходя в сознание.

Глава 15

«И пусть аббат не сомневается, что ответственность за любую потерю дохода от овец, которую обнаружит домоправитель, будет возложена на пастуха».

Устав ордена св. Бенедикта, глава 2.

К тому времени, когда весть о кончине аббата Джарада была с тексаркской телеграфной станции доставлена в Валану, а Святой Престол вместе с большинством членов курии двинулись в направлении Нового Рима, кардинал Коричневый Пони ехал дальним северным путем к священному месту встречи с шаманами Виджуса и духа Медведя. Первым делом сообщение, конечно, было доставлено Священной конгрегации по делам религии. Кардинал, председательствующий в ней, отправился вместе с папой. Его викарий тут же сообщил в духовный и государственный Секретариат. Кардинал Науйотт был одним из немногих, кто остался в Валане, и он тут же послал курьеров вдогонку Коричневому Пони и папе, но, проведя в пути несколько дней, они так и не смогли найти следы в безбрежной травянистой прерии. Пошли Науйотт сообщение при помощи языка жестов Кочевников, оно прибыло бы на место раньше того, кому было адресовано, но вместе с кабинетом Коричневого Пони он не унаследовал систему связи, принятую у Кочевников, и курьерам пришлось скитаться по прерии.

6 сентября 3244 года выпало на вторник. Пять дней тому назад луна вошла в первую четверть и к заходу солнца заметно раздалась. Дозорные Диких Собак, которые стояли на границах поселения Пупка Мира, наконец увидели на горизонте еле заметные клубы пыли. Одинокий всадник размахивал руками, сообщая понятие «церковь». Он повторял его, пока не убедился, что его заметили и опознали в нем ожидаемого гостя из Валаны. Но почему он один?

Отец Омброз был удивлен, поскольку предполагал, что кардинала будет сопровождать его молодой секретарь и хотя бы один из знакомых телохранителей. Он немедленно послал за Оксшо, своим юным послушником, недавним студентом и воином, дальним родственником Чиир Хонгана, который вот уже три года помогал священнику проводить мессы.

— Я не могу выехать навстречу ему,

потому что готовлюсь к похоронам, — объяснил он молодому человеку. — Я хочу, чтобы ты остановил его до того, как он приблизится, и предупредил о новостях. Относись к нему так, как относился бы к старшему дяде, с предельным уважением. Но тебе придется сообщить то, что ему не хотелось бы услышать. Быстрее, пока он не приблизился к стоянке. Старайся держаться в низинках или за холмиками. Не забудь передать сведения о его матери, не важно, правда это или нет.

— Можете быть спокойны, отец, — сказал Оксшо и немедленно галопом вылетел из лагеря.

Юноша был удивлен не меньше своего наставника, увидев, что новый апостольский викарий прибыл в одиночку, со свернутым одеялом в тороках и с мушкетом; на нем была только заметная издалека красная кардинальская шапка, которая позволяла его отличать от других путников, пересекающих земли Кочевников. Молодой послушник должен был так много сказать кардиналу, что, едва только обменявшись с ним приветствиями, он сразу же приступил к рассказу. Не отрывая глаз от апостольского кольца Коричневого Пони, он, поцеловав его, начал излагать новости, имеющие отношение к Диким Собакам. Сначала ему было как-то не по себе, и он избегал заинтересованного взгляда кардинала.

— Отец Медвежонка умер прошлой ночью. Вождь мертв. Кобыла снова овдовела. Похороны сегодня вечером. Это была ритуальная смерть, — он вскинул глаза на Коричневого Пони, дабы убедиться, что он понял смысл слова «ритуальная» в этом контексте. Кардинал слегка поморщился, давая понять, что все понял. — Но между людьми духа Медведя и женщинами Виджуса идут большие споры. Праздник убоя должен был состояться в пятницу, в полнолуние.

— Должен был состояться? Что это значит?

— Они его отложили. Он длится несколько дней и был готов начаться. Никогда раньше не было слышно, чтобы откладывали такое святое торжество, но и самому дяде… э-э-э… не стоило умирать, когда готовится забой скота. Вы же знаете, что… э-э-э… это большой праздник. Похороны пройдут сегодня вечером. Многое случилось, милорд. Здесь представитель тексаркской Церкви. Монсеньор Сануал. Он наблюдатель от Бенефеза и, кроме того, говорит от его имени. Именем архиепископа он приказал отцу Омброзу вернуться в его орден в Новом Риме…

Коричневый Пони рассмеялся.

— Могу себе представить, что ответил наш добрый отче. Как его новый апостольский викарий, я приказываю ему остаться. Мне очень жаль, что двоюродный дядя Сломанная Нога умер. Твой наставник, конечно, дал ему последнее помазание?

Ученик Омброза смотрел на него несколько мгновений, словно не поняв его слов и вспоминая перечень того, что должен сообщить.

— Наш лорд Чиир Хонган думает, что нашел вашу мать. Он просил сообщить вам, что она на пути сюда. Но он не уверен. Есть и многое другое. Мягкий Свет, вождь Кузнечиков, будет рад увидеть, как вы проведете ночь в загоне для случки этой дьявольской женщины, что, скорее всего, вам дорого достанется. Он ведет себя так надменно, что никак не может договориться с Виджусами.

— Я могу неплохо провести ночь и там, как бы Халтор Брам к этому ни относился.

Молодой Кочевник, похоже, обеспокоился.

— Там ужасное место, милорд. Многие там погибли.

— Человеку так и так приходится умирать.

— Она убивает любого, кто ей не понравится.

— Разве ты не христианин?

— Да, но она-то — нет!

— Может, я смогу обратить ее.

Оксшо оцепенел от ужаса.

— Хонгин Фуджис Вурн…

Коричневый Пони прервал его.

— Конечно, я не буду даже пытаться. Но как иначе я могу доказать свое право властвовать над вашими церквами? Если монсеньор Сануал захочет, он может присоединиться ко мне.