Страсти по любви

Романюк Владимир

Улыбнуться не удаётся. Вместо улыбки на лице появляется вымученный звериный оскал. Моментально проваливаюсь в сон, не успев даже как следует устроиться в кровати.

По закону жанра, мне должны сниться кошмары, в которых я обвешана с ног до головы пенисами. Стою в них вся такая из себя, похожая на рождественскую ёлку. Или на худой конец… Нет, худой конец – это уже перебор.

Вместо этого снится, что я – фотография девятнадцатилетней девушки, студентки факультета журналистики. На меня совершенно случайно натыкаются в Одноклассниках Степаныч и Володька. Причём, одновременно. Влюбляются и я оживаю.

Бурные романы, интим и всё такое. Потом оказывается, что Степаныч и Володька одно и тоже лицо и я просыпаюсь.

Впервые за долгое время удаётся как следует выспаться. Лежу, наслаждаясь этим состоянием и ощущением того, что фотография в Одноклассниках забеременеть не может, пусть даже от Степаныча или от Володьки. Встаю и направляюсь в ванную. В прихожей меня встречает моё отражение в зеркале. Останавливаюсь, чтобы «полюбоваться» собой. Говорят, если мужчина способен втянуть свой живот, мамон не считается. Пробую. «Авторитет», как я его называю, уменьшается только наполовину.

Всё! Решено! С сегодняшнего дня в спортзал и на диету!

Исповедь сатаны

Я сидел в ресторане через столик от счастливой парочки и ощущал себя богом. Нет, не то чтобы Создателем с большой буквы. Так, небольшим таким божеством местечкового значения, которому подвластно пока далеко не всё.

Но, тем не менее, кое-что я всё же создавать уже умел. И пусть это не Вселенная, а пока всего лишь любовь, чувство удовлетворённости от дел рук своих охватывало меня всего, от мочек ушей и до самого копчика.

Их любовь создал я! Я! Вы слышали? – Я! И это уже седьмая созданная мной любовь за два года. Седь-ма-я! Это значит, что четырнадцать человек счастливы. Не больше – не меньше, а счастливы. Четырнадцать человек познали, что такое счастье. Четырнадцать!

Это я, наивный, тогда так думал, смотря на воркующую влюблённую парочку, которая даже не догадывалась, какую роль я сыграл в их жизни и продолжаю играть сейчас.

Сколько там натикало? – Семнадцать десять? Ровно через пять минут в ресторан войдёт запыхавшийся мужчина трудно определяемого возраста, небольшого роста и вполне упитанного телосложения. Он плюхнется в кресло за свободным столиком между мной и парочкой, закажет минералку и большую чашку кофе.

Жаль, поспорить не с кем, что именно так всё и произойдёт, а то бы я выиграл, ха-ха. Ждём-с, пора бы уже. А вот и он!

Буквально вколотив себя, как гвоздь, в кресло, крепыш вытер салфеткой лысину и на полпути перехватив взглядом подходящую к нему официантку, сделал заказ.

– Минералку и большое кофе!

Ещё бы он это не заказал! Это же мой сценарий и режиссёр этого спектакля тоже я. Вот так-то! Шаг влево, шаг вправо – и никакого гонорара. Устроитель свадеб и их ведущий должен сыграть свою роль, и он её сыграет.

По моему сценарию, он случайно зашёл в этот ресторан, а теперь случайно заметит парочку, поинтересуется, когда у них свадьба и предложит свои услуги. В остальном, полная свобода слова. Импровизировать не возбраняется.

Влюблённые переглянутся и не сговариваясь произнесут что-то типа: «Это судьба», – и начнут обсуждать с ним детали, хотя, десять минут назад, ни о чём таком они даже не помышляли. Им хватало свалившегося на них счастья, которым они наслаждались.

– Я вижу, молодые люди счастливы на столько, что созрели для того, чтобы сделать главный шаг в своей жизни, – безбожно картавя, сказал тамада, лукаво подмигнув сначала им, а потом и мне, сделав вид, что мы незнакомы.

– Это, на что вы намекаете? – игриво смутившись, спросила девушка.

– Вас, молодая леди, я представляю в воздушном, голубоватом свадебном платье. Да, это необычно, но зато, как это платье будет на вас смотреться, что вы! Я даже знаю, где его можно достать! И совсем-совсем недорого! Поверьте мне, человеку, который устроил сотни свадеб и ещё никогда его молодожёны не пожалели, что наняли именно его!

А для вас, молодой человек, я буквально за гроши раздобуду фрак! В нём гости будут путать вас с молодым Ален Делоном, не больше – не меньше, уж поверьте. Любовь, закреплённая в браке – это, как бриллиант в золотой оправе! Небольшие бриллианты на обручальных колечках устроить можно почти за спасибо. Подходящую золотую брошку с камушками я уже присмотрел в ломбарде. Нам её отдадут за полцены. У меня есть старый знакомый дантист, который всё переплавит и сделает конфетку. Дешевле вы найдёте только медь! Но медь – это же несерьёзно, я правильно вас понимаю? Или вы хотите меня разочаровать?

Через минуту молодой человек сделает девушке предложение, а через месяц они сыграют свадьбу. Всё будет именно так и никак иначе. Просто потому, что мне так захотелось.

Ах, если бы я тогда знал, что творю… Если бы я только знал, как коверкаю человеческие судьбы…

Началось всё два года назад, когда от меня ушла моя Дашка. Дашка, с которой мы были вместе ещё со школы. Дашка, с которой прогуливали занятия, а вместо них ездили на дачу поразвлечься на старом диване.

Мы это называли «поскрипеть». Как вам названьице? – То-то же! Сами придумали. Вернее, его нам наскрипел этот старый свидетель нашей бурной юности.

Десять лет абсолютной идиллии. Десять лет нежности помноженной на интим. Десять лет… Мы даже в мыслях не представляли себя с кем-то другим. Синхронно засыпали и просыпались, одновременно «улетали в космос», нам нравились одни и те же книги и фильмы. Даже посуду мыть сразу после еды нам не хотелось обоим и так же у обоих в нас одновременно просыпалось чувство вины перед этой не вымытой посудой и мы через пол часа, не сговариваясь, шли на кухню. И это всё через десять лет вдруг закончилось.

Однажды, как пишут классики, тёмным промозглым осенним вечером я, как обычно, пришёл с работы, она накормила меня ужином, а потом всё рассказала и встав на колени, попросила её отпустить. Банальнее историю и придумать-то уже невозможно. Дашка влюбилась в курьера, который доставлял обеды в офис, где мы с ней работали.

Не будем сейчас говорить о том, как в человека такой профессии вообще можно влюбиться. Да ещё в совсем пацана, значительно младше себя. Но это, как ни странно, случилось! Любовь, как говорится, зла, полюбишь и такого. По её словам, втюрилась она до такой степени, что от одного только его вида возбуждалась до дрожи. Коленки подгибались, ножки сжимались до боли, а рука непроизвольно тянулась под столом в трусики, чтобы хоть немного потушить пылающее женское естество.