Шрифт:
Побеждать – это как наркотик. Никогда, ни при каких обстоятельствах я не могу простить себе второго или третьего места.
Поражения не нужны человеку.
Нет ничего обидней второго места.
Победа – это не все; победа – это единственное, что есть.
«Рос-си-я! Рос-си-я!»
Когда я увидел все эти трупы, то дал себе зарок никогда больше не возвращаться сюда.
«Формула-1» – спорт только один раз в две-три недели. В остальное время – это огромный бизнес.
Если есть возможность заработать, то почему бы ее не использовать?
Я ни разу не задавался вопросом, сколько у меня денег. Главное, что их у меня достаточно.
Увидев «Олимпию», Сталин предложил мне сделать фильм о нем.
«Тур де Франс» – лучший пример тотального мифа.
Чемпионский титул в тяжелом весе – это национальное достояние, которое не может принадлежать кому попало.
Четыре года прошли быстро, но впустую.
Что нужно сделать, чтобы удачно выступить на Олимпиаде в Сочи? Нужно поменять всю систему.
Если англичане называют это игрой, то что же они называют дракой?!
Понятие игры англичанину недоступно. Он превращает спорт в пожизненную каторгу, принося ему в жертву свою душу и тело.
Руководство Nike, конечно, всецело за защиту прав человека, но сумма контракта настолько велика, что сборная США поедет на Игры в Пекин во что бы то ни стало.
Предисловие
Спорт – древнейшее занятие человечества. Сыновья царей состязались в беге за трон. Тираны отправляли на ристалища своих чемпионов. Толпа ревела: «Хлеба и зрелищ!» Поэты, художники и философы творили миф о спорте, который жил своей жизнью, питаясь страстями, бурлившими на аренах и ристалищах, за тавлейной доской и в букмекерских конторах, на трибунах и улицах.
В самой, наверное, известной спортивной песне России, хите группы «Чайф» «Аргентина – Ямайка», нет слова «футбол». Но даже совсем далекие от спорта люди наверняка разделили с Сергеем Шахриным боль и грусть ямайских болельщиков, чья команда была не просто бита – уничтожена аргентинской сборной на чемпионате мира – 1998. Для российских болельщиков эта песня вообще стала чем-то вроде неофициального гимна – наша сборная гораздо чаще давала поводы для печали, чем для радости.
А когда такие поводы появлялись, эмоции зашкаливали за все разумные пределы (хотя какие могут быть разумные пределы у эмоций?). «Х… вам!» – орал в камеру футболист сборной России Вадим Евсеев, забивший победный гол ирландцам. «Мы – чемпионы, б…ь!» – тиражировало ТВ на весь мир восторг российской хоккейной «молодежки» после победы в финале ЧМ-2011 над Канадой. Тех, кто упрекал спортсменов в недостаточном парламентаризме, немедленно причисляли к ханжам и лицемерам. Победа списывала все.
Спорт противоречил сам себе. Изначально. «Не победа, а участие» Пьера де Кубертена и знаменитое «Победа – это не все; победа – это единственное (что есть)» Винса Ломбарди (заимствовавшего фразу у другого американского футбольного тренера – Генри Рассела). Эти взаимоисключающие девизы сталкивались – и уживались. Иначе и быть не могло.
Спорт воодушевлял нечеловеческой, почти божественной красотой. «Гимнасты должны летать! Над перекладиной надо летать!» – восклицал Алексей Немов. И они летали. И не только гимнасты. Летал над площадкой Майкл Джордан, взлетал над планкой Сергей Бубка, на хоккейном льду летал Валерий Харламов, на гоночной трассе – казалось, над ней – парил Айртон Сенна. Того, кто достиг высот, простым смертным недоступных, причисляли к небожителям. Хотя бы на время победы…
Спорт подавлял жуткими катастрофами и отчаянием проигравших. «Четыре года прошли быстро, но впустую», – заметил борец Хасан Бароев, пряча в карман серебряную медаль Олимпиады. Разлетался в куски болид Алекса Занарди, замертво падали на поле футболисты, заново учился ходить великий лыжник Херманн Майер. Миф требовал крови своих творцов.
Спорт манил бешеными деньгами. Чемпионы становились миллионерами и превращались в нищих, не умея позаботиться о своем богатстве. Об этом умели заботиться другие – и превращали состязание в бизнес, измеряли романтику бухгалтерией, а рекорды – доходами.
Ведь противоречие, противостояние – самая суть спорта. Простое и доступное на уровне инстинктов: «наш – не наш», «хороший – плохой»; более сложные: «заслуженный ветеран – нахальный новичок», «лидер – аутсайдер»; эстетские: «техника – эмоции», «класс – порыв»; философские: «человек – стихия», «человек – система». И даже если вы не болельщик, если вы еще не чувствуете в себе этого непонятного, необъяснимого зуда, который появляется, когда на поле выходят гладиаторы современности, избранные сцены из величайшего театра всех времен и народов все равно достойны вашего внимания.
Спорт – это средство управления людьми, государством, миром, наконец. От толпы болельщиков до сильных мира сего – все подвластно спорту, а сам спорт подвластен своим жрецам и их пастве. Так было всегда. Это началось с того момента, как было брошено на дальность первое копье или отмерены границы поля для игры в мяч. Античные лекари считали бокс хорошим средством против хронических головных болей. Средневековая христианская церковь называла спорт – любой – «языческими игрищами». Короли видели в нем угрозу общественному порядку и своему трону, а гуманисты ХХ века – средство укрепления обороноспособности.