Страстная бунтарка
Шрифт:
— Не говори чушь.
Осторожно положив Пейтон на кровать, она перебралась на другую половину. При этом тонкая ткань шорт обтянула ее ягодицы, и в низу его живота все напряглось.
Она даже не представляет, как все серьезно.
К черту пол! Он будет спать в ванне с холодной водой.
— Я не возражаю.
— А я возражаю, — ответила она, сбрасывая на пол лишние подушки с той половины кровати, которая отныне будет ее половиной. — Когда я думаю обо всех тех вещах, которые ты сделал для меня за эти несколько недель...
— Не превращай меня в супергероя.
Уэнди немного грустно улыбнулась:
— Я знаю. Мои тоже. И я не собираюсь выгонять тебя из постели.
Глава 10
— Выгонять тебя из твоей собственной постели, — быстро поправилась Уэнди.
Ее щеки порозовели, и она как назло стала выглядеть еще привлекательнее.
Он хотел продолжить спор о том, где ему следует спать, но у него не было доводов.
— Я поняла, — произнесла она шутливым тоном. — Ты стесняешься своего тела.
Очевидно, она пытается скрыть собственное смущение.
— Уэнди...
— У тебя дряблая незагорелая кожа или, может, ты набрал несколько лишних фунтов? Ты поэтому застыл как статуя и не раздеваешься?
Джонатан не собирался ей говорить, почему он не раздевается. Если она до сих пор не поняла, как его возбуждает вид ее сосков, проступивших через ткань топа, это ее проблема.
— Я не буду смотреть. Обещаю, — поддразнила его Уэнди, демонстративно отвернувшись. — Теперь я тебя не вижу. Если хочешь, можешь даже выключить свет.
Закатив глаза, Джонатан выключил торшер, прежде чем начать расстегивать пуговицы на рубашке.
— Ты помирился с моим отцом? — спросила она после небольшой паузы.
— Думаю, что да, — признался Джонатан, сняв рубашку и бросив ее в сторону стула, стоящего поблизости. Затем он разулся и снял носки. — Тим не такой уж плохой.
— Да. Все, в конце концов, меняются к лучшему.
Прежде чем расстегнуть джинсы, он помедлил. Он со школьных лет спит в одних трусах. У него даже нет пижамных штанов. Завтра утром он первым делом купит себе пару. А лучше пять. Так будет надежнее.
Мгновение спустя Джонатан лежал так близко к краю кровати, что его плечо свешивалось. Несмотря на это, он все равно чувствовал ее запах, исходящий от его подушки.
Он некоторое время лежал с закрытыми глазами, зная, что Уэнди тоже не спит. Внезапно он почувствовал необходимость что-то сказать.
— Не знал, что тебе нравятся черепашки-ниндзя.
Уэнди повернулась на бок и приподнялась на локте:
— Разве они не всем нравятся?
Джонатан увидел крошечное личико Пейтон, находящееся в нескольких дюймах от него. Вдруг он вспомнил, как когда-то помогал старшей сестре кормить племянницу. Лейси сейчас, наверное, учится в колледже. Его охватила тоска, которую он обычно прятал в самом дальнем уголке своего сердца. Чтобы вернуть ее туда, он ответил:
— Нет, не всем. Многие не знают,
— Странно, что я об этом не знала. Я фанатка подрывной литературы, — прошептала она.
— До сегодняшнего дня я бы ни за что так не подумал.
— О. — Уэнди робко пожала плечом.
— В течение пяти лет ты носила безликие строгие костюмы нейтральных тонов и скромную аккуратную прическу. Теперь я узнаю, что ты прятала за всем этим любовь к яркому лаку для ногтей и панк-року восьмидесятых годов. — Он указал кивком на ее шорты. — Не говоря уже о черепашках-ниндзя.
Уэнди нахмурилась:
— К панк-року?
— Я видел на днях твою футболку с изображением «Реплейсментс».
— Ты их узнал? — Ее глаза расширились от удивления. — Ты не похож на поклонника альтернативной музыки восьмидесятых.
— А ты еще пешком под стол ходила, когда состоялся концерт, на котором продавались эти футболки.
— Я люблю покупать вещи на аукционе и бросать вызов ожиданиям других.
— Чего еще я о тебе не знаю?
— Моим последним бунтом было устроиться на работу в «Эф-Эм-Джей», компанию, которая ищет способы экономии энергетических ресурсов и поддерживает защитников окружающей среды. Для моей семьи, у которой нефтяной бизнес, это было настоящим потрясением.
— «Эф-Эм-Джей» занимается не только этим, — заметил Джонатан.
— Да, но для нее главное — это перемены и инновации, в то время как моя семья придерживается традиционных ценностей. Знаешь, за эти пять лет, что я проработала в «Эф-Эм-Джей», у меня ни разу не возникало желания бунтовать. Я почувствовала себя на своем месте. Мне больше не нужно самовыражаться с помощью синих волос и татуировки.
— Татуировки? — Джонатан тут же пожалел о том, что переспросил. Вдруг она захочет ему ее показать. Он видел ее голые руки и ноги, но татуировки не заметил. Даже подумать страшно, где она может быть.
Уэнди мягко рассмеялась:
— Это один из моих главных бунтов.
Не успел он и глазом моргнуть, как она задрала сбоку край шорт и продемонстрировала ему рисунок в виде цветка на бедре. Ему пришлось сжать пальцы в кулак, чтобы не прикоснуться к нему. На ум пришла сотня комментариев. В конце концов, он прокашлялся и выбрал самый безобидный из них:
— Заметно, что сделано не в салоне. Красиво, но линии не слишком четкие.
Уэнди снова рассмеялась:
— Ее сделал один из моих бойфрендов. — Она подняла руки, словно хотела предотвратить критику. — Не беспокойся, инструменты были простерилизованы. После этого я неоднократно проходила медицинское обследование. Со мной все в порядке. — Похлопав ладонью по татуировке, она опустила край шорт. — Мне тогда было восемнадцать. Я только закончила первый курс и приехала домой на каникулы. Мне хотелось учиться за границей, но родители меня не отпустили. Они хотели, чтобы я продолжала учиться в Массачусетсе, а в летние каникулы работала в «Морган Ойл». Тогда я и начала встречаться с бывшим членом бандитской группировки.