Страстная бунтарка
Шрифт:
В восемнадцать лет Джонатан покинул Пало-Верде с пятью тысячами стами шестьюдесятью восемью долларами на текущем чековом счете. Помимо этого у него был документ на частичную стипендию для обучения в Стэнфорде, два чемодана, рюкзак, настольная лампа, допотопный ноутбук и куча студенческих займов. Из своего родного города он уехал на БМВ Мэтта и больше никогда не возвращался.
Пало-Верде — маленький, но имеющий историческое значение городок между Сакраменто и озером Тахо. Когда Джонатан уезжал оттуда в середине девяностых, его родной городок только начал выбираться
Несмотря на все это, по пути туда Джонатану неоднократно хотелось развернуть автомобиль и отправиться домой. Если бы месяц назад кто-нибудь спросил его, не желает ли он съездить в Пало-Верде, он бы ответил, что не сделал бы этого ни за какие сокровища мира.
Когда они с Уэнди и Пейтон въехали в Пало-Верде, он так крепко вцепился в руль, что костяшки пальцев побелели. За ними следовал микроавтобус с родственниками Уэнди. Она сидела с включенным айфоном и, глядя на карту навигационной системы, говорила ему, куда нужно поворачивать, как если бы он не провел первые восемнадцать лет своей жизни в этой Богом забытой дыре.
— Похоже, что это шоссе скоро соединится с Мэйн-стрит, — прошептала она, чтобы не разбудить Пейтон, спящую сзади в детском кресле.
— Я знаю.
Проигнорировав его ответ, она продолжила давать указания:
— «Кьюти Пайз» будет через пару миль с левой стороны.
— Я знаю.
— Кажется, там есть парковка, но Клэр пишет, что она забита до отказа, так что, если мы не найдем место, нам придется развернуться и...
— Я знаю.
Уэнди сложила руки на груди:
— Я всего лишь не хочу, чтобы мы блуждали.
— Я здесь вырос. — Медленно выдохнув, Джонатан убрал с руля левую руку и размял пальцы. — Мне не нужен навигатор.
— За пятнадцать лет здесь многое могло измениться.
Ей не было необходимости ему это говорить. Он и сам сильно отличался от мальчишки, который покинул город сразу, как только окончил школу. Ему казалось странным, что он, всю свою сознательную жизнь мечтавший уехать из Пало-Верде, поселился в городе с похожим названием. Конечно, Пало-Альто разительно отличается от Пало-Верде. Это центр развития наукоемких технологий. Город с большим количеством выдающихся людей.
Поэтому нет ни одной причины, по которой одно лишь вдыхание здешнего воздуха должно было пробудить в нем инстинкт сопротивления, однако это произошло. От этого нервное напряжение, которое он испытывал, только усилилось. Словно чувствуя это, Уэнди в знак поддержки положила ладонь ему на бедро.
— Ты уже давно здесь не был. Я просто хотела помочь.
Тепло ее руки проникло сквозь ткань джинсов, и мышцы его бедра дернулись. Внезапно он понял, чего хочет на самом деле. Только одна вещь смогла бы избавить его от гнева и напряжения. Секс. Чисто физический контакт без участия эмоций. Он мог бы проехать через весь город, подняться по горной дороге с
Это был бы хороший план, если бы с ними в машине не было ребенка и за ними не ехали Морганы. Кроме того, он знал, что с Уэнди невозможно отбросить эмоции.
Его утешает лишь то, что по окончании свадебного приема он сможет покинуть Пало-Верде и больше никогда сюда не возвращаться. Помимо этого его греет мысль о том, что на завтрашний прием приедут Мэтт, Клэр, Форд, Китти и Илза. Но он уже начал жалеть, что прибыл сюда так рано. Два дня в его родном городе — это целая вечность. У него будет слишком много времени, чтобы волноваться перед встречей со своими родственниками. К сожалению, она неизбежна. В конце концов, свадебный прием состоится в Пало-Верде только из-за них. Одним словом, вся эта ситуация сводит его с ума.
Что же касается Уэнди, то после их близости в его кабинете он вел себя с ней как последний негодяй. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, почему он отталкивал ее от себя при любой возможности. Вот только она не двигалась с места.
Разумеется, есть причины, по которым она с таким упрямством цепляется за их отношения. Одна из них состоит в том, что ее брак с человеком, заработавшим свое состояние на экологичных технологиях, — это вызов ее семье, владеющей нефтяным бизнесом.
Он всю неделю пытался эмоционально отдалиться от Уэнди. Эта тактика не сработала, и пришло время признать свои ошибки.
— Мне жаль, Уэнди. Я просто...
— Тебе жаль? — Она рассмеялась. — Почему ты извиняешься? Не твоя семья решила устроить этот дурацкий прием. Это я должна просить у тебя прощения.
— Я не об этом. Я вел себя с тобой как последний мерзавец.
— Насчет этого спорить не стану, — пробормотала она. — Последние два дня ты как с цепи сорвался.
— Я просто не хочу, чтобы ты с ними встречалась.
— С кем? — нахмурилась она.
— С моими родными.
— Почему? — Она нахмурилась.
— Потому что твоя семья... — Джонатан резко замолчал, осознав, как нелепо прозвучало бы то, что он собирался сказать.
— Богатая? Ты это хотел сказать, не так ли? — спросила Уэнди. — Думаешь, богатство оправдывает недостойное поведение? Ни в коем случае.
— Я не это имел в виду.
— Тогда в чем дело? Ты боишься, что я буду хуже о тебе думать, когда познакомлюсь с твоей семьей? Когда увижу собственными глазами, что ты вырос в бедности?
В ее тоне было столько негодования, что он не стал говорить «да», несмотря на то что она сказала правду.
Когда он остановил машину у светофора, Уэнди повернулась, чтобы лучше его видеть.
— Меня не интересует твое прошлое, но предупреждаю, что мою семью это может заинтересовать. Остерегайся Хелен. Если она решит, что сможет тебя дискредитировать, задев твое больное место, она, не задумываясь, это сделает. Помни: что бы она ни говорила, тот факт, что ты из бедной семьи, не ухудшит моего мнения о тебе. Напротив, я всегда буду восхищаться тем, что ты смог так высоко подняться. Моя семья богата, и я с рождения ни в чем не нуждалась. Ты своим трудом заработал каждый пенни, который у тебя есть. Это о многом говорит.