Страстная ночь в зоопарке
Шрифт:
– Ты закричала: «Уложили в кровать? Кого?» – перебила я. – Нет, я перестала ловить мышей. Разве так отреагирует любящая жена на сообщение о найденном муже? В твоем голосе звучало удивление! А я не обратила на это внимания. Не спросила себя: почему Вальтер не послал никого из полицейских поговорить с Раей? Да, она вроде временно лишилась памяти, но все равно, полиция обязана заняться пропажей ученого. Почему никто не озаботился поисками Анатолия? Но едва я сообщила Рае о найденном супруге, как ты, невзирая на поздний час, соединился со мной и спросил: правда ли, что я обнаружила математика?
– Я сначала подумала, что ты наткнулась в доме на мошенника, который выдал себя за Толю! – закричала Рая. – Вот и начала расспрашивать, затем сообразила: ты врешь из желания меня утешить. Тогда я завела беседу об ужине, пыталась загнать тебя в угол, чтобы услышать: «Извини, я наврала! Нашла прощальную записку и одежду, не хотела тебя нервировать».
Но ты так и не произнесла долгожданных слов, поэтому мне пришлось дергать Вальтера.
– Отлично придумано, – не удержалась я от ехидного замечания. – Не желаешь писать детективы? Попробуй, может получиться. Хотя… с фантазией-то у тебя неплохо, а вот с логикой беда. Мы с Юрой… О! Как же я раньше не поняла!
Глава 29
– Что еще? – нервно дернулся Вальтер.
Я в упор посмотрела на шефа полиции.
– Был интересный момент, на который я, как обычно, вначале не среагировала. Мы с Юрой стояли на берегу реки, я отвечала на твой звонок, в какой-то момент Юра взял у меня телефон и сказал:
– Это Шумаков!
И вы завели беседу. Странно, да?
– Не вижу ничего особенного, – ответил Вальтер.
– Да ну? – прищурилась я. – Человек произносит: «Это Шумаков», – он не представляется, не называет ни свое звание, ни место работы, а ты с ним общаешься, как с приятелем, и не задаешь естественный вопрос: «Какой, на фиг, Шумаков? Впервые о вас слышу». Ты знаком с Юрой!
Вальтер взял со стола чашку и залпом опустошил ее.
– Ну и что? Мы пару раз общались по службе. В Бургштайн приезжают разные русские, среди них попадаются преступники. Накануне открытия книжной ярмарки Юрий звякнул мне и попросил:
– Не в службу, а в дружбу, пригляди за Вилкой. Она замечательный человек, очень талантливый, но обладает уникальным даром влипать в разные неприятные истории. В своих книгах она действительно описывает реальные события, в которых сама принимала участие. Виола не ищет приключений, они без приглашения на нее валятся, притягиваются, как молнии к генератору. Она обожает тайны, расследования, порой ведет себя, словно ребенок. Я очень волнуюсь, когда Вилка далеко от меня.
– Вальтер! – подпрыгнула я. – Вальтер!
– Я перед тобой, – удивился полицейский.
Меня охватило раздражение:
– Я тебя не зову! Просто вспомнила, как после моего рассказа про смерть Роберта Юра сказал: «Вальтер разберется». Но откуда Шумаков узнал твое имя? Я его в разговоре не упоминала! Ох, мне надо тренировать внимание! Ну, Юра, погоди! Вот вернусь домой!
– Шумаков не хотел тебя обманывать, – ринулся на защиту коллеги Вальтер, – я пообещал ему, что с тобой ничего плохого не случится. Только и всего!
– Вальтер! – закричала я.
Полицейский от неожиданности подскочил.
– Ну что еще?
Я чуть не задохнулась от негодования:
– Ты просил меня поработать в «Шпикачке». Устроил целое представление с поиском «жучков». Но ведь в ресторане их никогда не было? Твой сотрудник подыграл тебе? Я поцарапалась о плохо обработанную нижнюю поверхность столешницы, а ты использовал момент и вызвал эксперта? Но план был составлен заранее! Останься моя коленка в целости, твой парень все равно бы пришел в вип-комнату. Ты побеседовал с Шумаковым и понял, что писательница, втянутая экономкой в ее аферу, захочет помочь бедной Раечке, начнет искать Анатолия, разовьет бешеную активность! И я, кстати, так себя и повела. И что делаешь ты? Переключаешь меня на другое дело, уверяешь, что в ресторане стояла прослушка, намекаешь на наличие у Роберта любовницы, льстишь мне: «Знаю, у тебя удивительно зоркий глаз!» Нет бы мне спросить: «Вальтер, откуда тебе известно про «мой зоркий глаз» и способность разматывать запутанные дела?» Ты не хотел, чтобы я рылась в тайнах Раисы. И нашел мне другое занятие!
– Верно, – со вздохом ответил Вальтер, – и сейчас очень прошу, не поднимай шума. Да, Раиса поступила некрасиво, она мошенничала, но никому ничего плохого не сделала. Она для меня как мать! А в этих фондах полно воров, думаешь, все спонсорские деньги доходят до ученых? Добрая половина их оседает в карманах чиновников, огромные средства тратятся на зарплату тем, кто обязан помогать малоимущим людям науки!
Я перевела дух:
– Анатолия никто не убивал.
– Нет, – заплакала Рая, – прости меня! За все! Я использовала тебя! Мне очень стыдно! Отдай Вальтеру предсмертную записку! И где одежда Толи?
Я уставилась на полицейского:
– В домике не было писем!
– Не может быть! – закричала экономка. – Я прикрепила листок на самом видном месте, на холодильнике, на него натыкаешься взглядом, едва открыв входную дверь. Дурацкий дом, без прихожей и холла, с улицы попадаешь сразу в кухню.
– Ничего не было, – повторила я, – на берегу валялась лишь одна голубая перчатка. Это все!
Раиса сжала кулаки:
– Поклянись!
Я подняла правую руку:
– Ей-богу!
Экономка схватилась за виски.
– Пусть на одежду позарился бездомный, я допускаю такую возможность. Но письмо! Оно было!
– Берег Мильфлуса не то место, где кучкуются маргиналы, – возразил Вальтер, – даже в теплое время года они туда не ходят. Нищие собираются у моста Вильд, там много дешевых закусочных, рынок, есть где поживиться. Просить милостыню в Бургштайне запрещено, поэтому бомжи играют на губных гармошках, барабанах, показывают примитивные фокусы. Они обязаны иметь место жительства, иначе загремят в каталажку. Я строго слежу за теми, кто без дела шляется по улицам, поэтому большинство бездельников, решивших, что лучше клянчить у людей медяки, чем работать, обитают в домах девятого района. Там в одной комнате по семь-восемь человек живут. На Мильфлус они не ходят, это респектабельный район. Тем более что берег в паре шагов от особняка Волковых. Нет, туда дураков соваться нет. Понимают, что их сразу арестуют. Вопрос: кто и зачем унес письмо?
Я повернулась к Раисе:
– Ключ от дома хранится под крыльцом. Кому об этом известно?
Экономка начала загибать пальцы:
– Мне. Ольге Сергеевне. Роберту. Борису.
– Может, кто-то из хозяев заглянул в домик? – предположила я.
Рая взяла бутылку с водой и сделала пару жадных глотков прямо из горлышка.
– Нет, они туда никогда не ходят.
– Но домик внутри выглядел ухоженным, – пробормотала я, – там не было пыли, грязи на полу. Вы убираете прежнее жилье?