Стратагема ворона
Шрифт:
Дверь конференц-зала открылась при приближении Джедао. Непонятно почему, но Кируев удивилась, что дальняя стена все еще изображает последнюю из её настроек – нарисованное чернилами дерево гингко. Оригинал приписывали генералу Андан Чжэ Наво, хотя можно было только гадать, действительно ли та его написала.
Джедао сел за стол, сделанный из черного камня с тусклыми золотыми завитками, похожими на призрачные отпечатки пальцев. Он достал из ниоткуда колоду карт джен-цзай и тасовал их с легкостью, выработанной долгой практикой. Потом
Кируев сказала себе, что это будет обычное совещание – какая жалость, что она не умеет лгать самой себе! – и села справа от Джедао. Остальные главы подразделений заняли свои места в мрачном молчании. У майора Лю был такой вид, как будто он жалел, что аналитика, возглавлявшего отдел до него, выгнали. Подполковник стратегии Риозу, с другой стороны, продолжала смотреть на Джедао с выражением «я тебе мозг напрочь вынесу», которое появлялось на её лице всякий раз при встрече с каким-нибудь любопытным новичком.
– Итак, – сказал Джедао, – пока я был в немёртвом состоянии, никто не озаботился тем, чтобы подключить меня к какой-нибудь библиотеке, но домашнее задание я постарался сделать. Если я верно понимаю, оборона Крепости Вертящихся Монет была модернизирована семьдесят шесть лет назад?
«Нога чешется», – внушила себе Кируев. Самообман становился всё тяжелей. Как же у Шуос такое получалось? По иронии судьбы формационный инстинкт не позволял ей просто выложить всё начистоту. Она была твердо убеждена, что не имеет права перебивать старшего по званию.
Стараясь не морщиться слишком заметно, Кируев под столом потянулась к сапогу. Руку свело судорогой. Она чуть не зашипела, скорее от неожиданности, чем от боли. Это было нелепо, потому что она знала, что такое произойдёт. «Это просто зуд». Её пальцы отыскали дрона, включили – после благословенно краткой заминки – и выпустили на волю. Если она не услышала, как устройство заняло позицию, никто другой уж точно не услышал. Конечно, оставался шанс, что штуковина не сработает, но об этом лучше не думать.
– …фантомная топография, – говорила Риозу, что-то печатая на планшете. – Вот краткое описание орудий крепости. Полагаю, вы обнаружите, что изменилось лишь несколько деталей. А вот фантомная топография – то, с чем вы, возможно, не знакомы.
Джедао взглянул на свой планшет в поисках цифр.
– Да, понимаю. Как насчет того, чтобы объяснить своими словами то, что, по вашему мнению, я должен знать. Рабочие детали, а не сухие списки цифр, которые загружают в базу данных сети. Представьте себе, что я кадет. – Он улыбнулся при виде её явного смятения. – Я серьезно. Полагаю, это экзотическое… оружие? Оборонительная система?
– Экзотическая оборонительная система, – сказала Риозу. – Её эффективность падает по мере возведения обратного радиуса в квадрат, и она истощает источники питания, как ничто другое. Но при этом делает именно то, о чем говорит название. Создает временную местность в космосе.
Где же дрон? При других обстоятельствах Кируев дала бы объяснение получше. Риозу всегда казалось, что она говорит яснее, чем на самом деле. По спине Кируев струился пот. Она не смела отбросить притворную внимательность, чтобы поискать маленького убийцу взглядом, и если бы она поразмыслила об этом, мучительные физические эффекты возобновились бы.
Джедао снова взял свои карты. Развернул их веером и перевернул первые шесть. Туз шестерней, туз роз, туз глаз, туз дверей, «полыхающее знамя» и «утонувший генерал». Очень неудачный расклад для суеверного игрока.
– «Топография» может подразумевать что угодно, – очень мягко проговорил Джедао. – Особенно когда речь идет об экзотике. Мы говорим о сопротивлении среды движению, о чем-то вроде плавания сквозь грязь, о фактических физических барьерах, силовых стенах…
И тут все услышали тонкий и высокий мелодичный звук откуда-то сбоку. Дрон выполз из-под шкафа. Кируев тотчас же поняла, в какой части схемы у неё ошибка. Ещё ей хватило времени проклясть себя за то, что она использовала дурацкую музыкальную шкатулку как источник запчастей. Она явно недостаточно тщательно продумала резонансную активацию.
Игольник дрона выстрелил четыре раза, в такт жутковатой мелодии. Все уже пришли в движение. Кируев рефлекторно вскочила, чтобы защитить Джедао, как и Лю, Риозу и Кел Мерики, ответственная за боевые операции. Джедао выхватил пистолет, но не выстрелил – ему загородили обзор.
Игольник заклинило. Музыка сбилась, две ноты начали повторяться, фальшиво завывая. Дрон ненадолго заметался туда-сюда. Мерики все равно выстрелила. Пуля срикошетила. Колени Кируев подогнулись. Снова выстрелы – она почувствовала их, но ничего не услышала, хотя рты офицеров двигались.
Дрон развалился, когда в него наконец попали две пули. Кируев и не пыталась сделать его крепким. Осколки разлетелись по комнате в разные стороны. Один ударился о ножку стола и отскочил, но Кируев не видела, куда он делся. Через мгновение Кируев поняла, что она не заметила, сколько вокруг крови – хотя и почувствовала ее запах, – потому что потеряла почти всю соответствующую часть спектра. У неё перед глазами всё представало в холодных оттенках синего. Она попыталась встать на ноги, но мышцы не слушались.
Кел Лю лежал на полу. Мерики рухнула поперек стола.
– …медотсек, – донесся издалека голос Джедао, твердый и резкий. – Двое убитых, о ранениях ничего не известно. И мне нужно будет поговорить с Доктриной об усилении безопасности, раз уж агенты Хафн подбросили что-то на гребаный командный мот. Я в курсе по поводу убийства генерала Черкад.
Первой прибыла команда сервиторов и подтвердила, что Лю и Мерики мертвы. Лю получил три иглы. Четвертая вонзилась в стену рядом с изображением гингко. Один из осколков дрона попал Мерики в глаз.