Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. ТТ. 1, 2
Шрифт:
Староста с сомнением взглянул на Ди Цина и повернулся к толпе, как бы спрашивая: «Так ли?»
Тут же некоторые сельчане отозвались: «Верно, мы можем подтвердить это».
Ди Цин еще подбросил: «Видите, у него в руке воротник от моей рубашки».
Староста наклонился и схватил Железного Лоханя за судорожно сжатую руку, в которой действительно был разодранный воротник. Тут староста велел заковать Ди Цина. Но тот воскликнул: «Еще не установлено, что Железный Лохань умер!»
«Ну что ж, давайте это выясним», — волей-неволей приказал староста.
Ди Цин выскочил вперед, уселся верхом на Железного Лоханя и стал массировать ему желудок. Вскоре Железный Лохань открыл рот, и оттуда пошла грязная вода. Тут он очнулся. В этот момент Ди Цин нагнулся над ним и что-то прошептал ему на ухо.
Железный Лохань пошевелился, встал, на слабых ногах подошел к Ди Су, скрестив руки на груди, склонился перед ним и сказал:
«Благодарю тебя за то, что ты спас мне жизнь». Сказал и поплелся прочь.
Ди Су очень удивился. Надвигавшаяся на него буря внезапно рассосалась. Зеваки поняли, что глазеть больше не на что, и разошлись.
По дороге домой Ди Су спросил Ди Цина:
«Младший братец, я не могу понять, почему Железный Лохань, который дрался со мной не на жизнь, а на смерть, стал меня благодарить. Что произошло?»
Ди Цин отвечал:
«Когда Железный Лохань отнял у крестьянина пампушку, а затем подрался с ним и с тобой, он был сильно пьян. Он не может ничего об этом четко припомнить. Потом он упал в реку. Когда я вытаскивал его на берег, я обманул его, прошептав на ухо: «Я — Ди Су и спасаю тебя». Когда он приходил в сознание, я опять подсказал ему, что он должен поблагодарить Ди Су. Он так и сделал». Ди Су был изумлен искусством Ди Цина в применении стратагем, которое спасло его от бесчестья. Как пишут Ян Ю и Чэ Юньян в «Эртун шидай», Ди Цину было всего 15 лет. Неудивительно, что впоследствии он сделался выдающимся военачальником. Что он и в этом качестве не пренебрегал стратагемами, показывает история, уже приведенная выше (8.4: Десятидневный отдых Ди Цина).
11.4. Из истории «Ста дней реформ» 1898 г
Формулировка Стратагемы № 11 использована — как в отношении братьев, так и в чисто поэтическом смысле — ученым, государственным деятелем и дипломатом Хуан Цзуньсянем (1848–1905) в стихотворении о событиях «Ста дней реформ» 1898 г.:
Сливовое дерево засыхает за персиковое; Деяние младшего из братьев трогает до слез.
Как поясняет Цянь Чжунлянь в комментарии к этим строкам, речь идет о Кан Гуанжэне (1867–1898), который после провала реформы его старшего брата Кан Ювэя (1858–1927), прогрессивного реформатора, покончил с собой в надежде, что из-за его смерти Китай пробудится к реформам. [167]
167
Брат Кан Ювэя — Кан Гуанжэнь (Кан Юпу, Кан Юбо) — был одним из наиболее активных сподвижников великого китайского реформатора. В период нахождения Кан Ювэя у власти Кан Юпу принимал участие в подготовке различных правительственных документов и поддерживал контакты между реформаторами и столичной интеллигенцией. Заметной фигурой Кан Юпу был и в ходе движения против давнего обычая — бинтования ног женщинами Китая.
Он не покончил с собой, как повторяет вслед за современным китайским комментатором Харро фон Зенгер, а был арестован 21 сентября 1898 г. и затем убит. Вот как описывает данное событие наиболее компетентный исследователь истории этого реформаторского движения, академик С. Л. Тихвинский: «После полудня 21 сентября отряд из 300 человек, возглавляемый командующим войсками Пекинского гарнизона маньчжуром Чун Ли, по приказу Цы Си окружил гостиницу наньхайского землячества в Пекине, где обычно проживал Кан Ювэй. Не найдя Кан Ювэя, они арестовали и увели с собой его брата Кан Юпу и его учеников — участников движения за реформы Чэнь Цзыляна и Цянь Цзюньбо (он же Цянь Вэйцзи), — а также двух слуг. На отдельных повозках их доставили в штаб гарнизона и там тотчас подвергли допросу, чтобы узнать, где находится Кан Ювэй. Арестованные показали, что Кан Ювэй выехал в Тяньцзинь, намереваясь затем следовать в Шанхай». Уже 28 сентября в числе других руководителей движения за реформы фактически без суда и следствия Кан Юпу был казнен по распоряжению императрицы Цы Си (см.: Тихвинский С. Л. Движение за реформы в Китае в конце XIX века. Изд. 2-е, дополненное. М., 1980. С. 193–194, 238, 240).
11.5. Подмененное платье короля
Во время освободительной войны Вьетнама (1418–1427) при китайской династии Мин (1368–1644) вьетнамская армия под командованием крестьянина Ле Лоя в 1419 г. попала в окружение под Чилином (нынешняя провинция Тханьхоа в Центральном Вьетнаме). Тогда его подчиненный Ле Лай сказал Ле Лою: «Дайте мне вашу одежду! Нарядившись в нее, я выйду из лагеря».
Когда китайцы увидели его, они приняли его за Ле Лоя, взяли в плен и убили. Благодаря этому настоящий Ле Лой смог спастись и впоследствии войти в историю как король Ле Тхай То, основатель вьетнамской династии Ле (1428–1793). Доныне пословица «Ле Лай спас короля» и название улицы — «улица Ле Лая» — в бывшем Сайгоне, нынешнем Хошимине призваны напоминать об этом вьетнамском применении Стратагемы № 11 (см.: Вьетнам су луоч (Очерк истории Вьетнама). Сайгон, 1971.T. 1.C.219).
11.6. Ненастоящий маркиз на гильотине
В 1775 г. Шарль Сент-Эвремонд, почувствовав отвращение к тирании французской аристократии, и в особенности к своему дяде, маркизу Сент-Эвремонду, эмигрировал в Англию. Там он под именем Чарлза Дарнея преподавал французский язык. Позже он женился на Люси, единственной дочери французского врача Александра Манетта. Когда разразилась Великая французская революция, Шарль предпринял мужественную, но необдуманную попытку спасти от мести революционеров верного слугу своего семейства, для чего отправился в Париж. По доносу трактирщицы Дефарж, семью которой погубил дядя Шарля, Шарль был приговорен к смерти казни. Сам доктор Манетт, последовавший за ним в Париж вместе Люси, не сумел ему помочь, хотя был на хорошем счету у революционеров. Спасение Шарля организовал спешно прибывший в Париж из Лондона английский чиновник Сидней Картон. Поразительно схожий с Шарлем внешностью, Картон уговорил англичанина Барсада, поступившего к революционерам на службу и работавшего сторожем в тюрьме, впустить его в камеру Шарля за несколько часов до казни.
Шарль, под воздействием могучей воли Картона, надел его сапоги поменялся с ним галстуками и дал снять у себя с волос ленту и взъерошить волосы так, как они обычно торчали на голове у Картона. Затем Картон с помощью наркотика погрузил Шарля в бессознательное состояние, поменялся с ним одеждой, завязал волосы лентой и вызвал Барсада, которому приказал отнести потерявшего сознание «англичанина» в приготовленную карету, где ожидали Люси Манетт, ее отец и ее дочь, а также английский банкир Джарвис Лорри. Лорри заранее получил от Картона его паспорт и пропуск. В качестве Сиднея Картона Шарль Сент-Эвремонд в бессознательном состоянии покинул Париж. Картон был гильотинирован вместо него. [168]
168
Печальная судьба маркиза д'Эвремонда является фабулой известного исторического романа Ч. Диккенса «Повесть о двух городах» (см.: Дик енс Ч. Собр. соч. Т. 22 / Пер. с англ. С. П. Боброва и М. П. Богословской. M., 1960). Два города — это Париж и Лондон. Роман был написан в апреле — ноябре 1859 г. под непосредственным воздействием Крымской войны. Ситуация в Англии накануне войны и в ходе ее грозила социальным взрывом. В романе Диккенс стремился показать положение в стране, полностью охваченной революцией. Диккенс был противником насилия, он сравнил «нормальное» общество — действие начинается за полтора десятилетия до первых революционных залпов во Франции — с тем, которое возникает в ходе катаклизма. Следует заметить, что это произведение художественными средствами развивало «антитеррористическую» направленность знаменитого труда Томаса Карлейля «Французская революция», который был настольной книгой Ч. Диккенса.
Излишне было бы указывать на то, что, согласно китайскому стратагемному анализу, Сидней Картон сыграл роль сливового дерева, а Шарль Сент-Эвремонд — персикового.
11.7. Арест Чан Кайши
После великого похода Красной армии (1934–1935) и ее прибытия в Северную Шаньси Чан Кайши (1887–1975) предпочел борьбу с «коммунистической опасностью» противостоянию захватившим Китай японцам. Поэтому он отправил в Сиань, столицу провинции Шаньси, группу генералов для действий против коммунистов; они должны были уничтожить вынесенные за пределы Яньани опорные пункты. Обладавшим наибольшей властью среди них был Чжан Сюэлян (род. 1898). Для тогдашней ситуации была характерна, с одной стороны, нарастающая волна патриотизма и призывов к борьбе с японцами, а также прекращению гражданской войны; с другой стороны, Коминтерн хотел организовать единый фронт коммунистов и некоммунистов.
Таким образом, войска в Сиани находились под непосредственным воздействием лозунга, брошенного Компартией Китая: «Китайцы не должны убивать китайцев, но должны объединить все силы для борьбы против японцев».
Чжан Сюэлян разделял эту точку зрения и в июне 1936 г. объединился с Чжоу Эньлаем (1898–1976), заключив с ним тайное соглашение о фактическом прекращении военных действий. В августе 1936 г. в штаб Чжан Сюэляна был послан неофициальный представитель Коммунистической партии Китая. Информация об этом достигла Нанкина, тогдашней столицы Китая, и побудила Чан Кайши в конце октября отправиться в Сиань, как раз в момент японского наступления в Суйюане. [169] Это наступление вызвало многочисленные антияпонские забастовки, прежде всего в Шанхае и Циндао. Военные представители из Гуанси и Гуандуна потребовали от Чан Кайши прекратить внутрикитайские стычки и организовать сопротивление Японии. Эти требования Чан Кайши отклонил, так же как и требование Чжан Сюэляна об образовании единого антияпонского фронта. Точно так же он отказался перевести хотя бы часть гарнизона из Сиани в Суйюань. 4 декабря, находясь в Сиани, Чан Кайши призвал ко всеобщему походу против коммунистов с 12 декабря, но его обращение к Чжан Сюэляну и Ян Хучэну, который в это время исполнял функцию так называемого комиссара примирения в Шаньси, не возымело успеха. Когда Чан Кайши 10 декабря 1936 г. лишил Чжан Сюэляна поста, оппозиция перешла в наступление. 12 декабря 1936 г. отборная группа личной гвардии Чжан Сюэляна арестовала Чан Кайши.
169
Сближение позиций Чжан Сюэляна и руководства КПК произошло в ходе его секретных переговоров с Чжоу Эньлаем, проходивших ночью в помещении церкви в Сиани. Сианьским событиям посвящена огромная литература. На основе ранее секретных документов перипетии «сианьского инцидента» наиболее подробно и глубоко проанализированы в новом фундаментальном исследовании академика С. Л. Тихвинского «Путь к объединению и независимости Китая» (М.: Институт Дальнего Востока РАН, 1995. Рукопись. С. 1016–1023).
Затем Чан Кайши было предъявлено восемь требований и указано на важность единого фронта против Японии.
Арест Чан Кайши вызвал большой отклик в Китае и во всем мире. Руководство Коммунистической партии Китая немедленно направило в Сиань делегацию во главе с Чжоу Эньлаем. После долгих и сложных переговоров Чан Кайши принял поставленные ему требования и 25 декабря 1936 г. в сопровождении Чжан Сюэляна вернулся в Нанкин, где Чжан Сюэлян предстал перед судом, был лишен всех званий и приговорен к десятилетнему заключению. Это заключение уже после 1949 г. продолжалось на Тайване. Теперь (в 1988 г.) Чжан Сюэлян продолжает жить на Тайване как более или менее свободный человек. [170]
170
Чжан Сюэлян, которому исполнился 91 год, в настоящее время живет у дочери в Сан-Франциско. Правительство КНР неоднократно приглашало его вернуться на родину, гарантируя ему возвращение имущества и высокий статус.