Стратегеммы. Военные хитрости

А. Ранович

Секст Юлий Фронтин [1] — незаурядная личность; он проявил выдающиеся способности как политический деятель, полководец, администратор, ученый и писатель. Тацит называет его vir magnus (Agric., 17), Плиний Младший был в числе его друзей, Марциал упоминает о нем в своих эпиграммах, а для военных историков он был авторитетом. В частности, Элиан отзывается о нем с почтением и считает нужным в предисловии к своей «Тактике» отметить, что в течение нескольких дней имел беседы () с Фронтином.

Первый

известный нам пост, который занимал Фронтин, был пост praetor urbanus в 70 г. По сообщению Тацита, после Фронтииа эту магистратуру получил Домициан, бывший тогда цезарем. В 73 г. Фронтин был в первый раз консулом, после чего был направлен в качестве legatus Augusti pro praetore в Британию, где его затем сменил Агрикола (Tac., Agric. 17–18); здесь он "покорил сильное и воинственное племя силуров, одолев не только мужество врагов, но и природные трудности". Судя по смирнским монетам с надписью , он был проконсулом Азии около 90 г.; в 97 г. он — curator aquarum; в 98 г. — consul suffectus вместе с Траяном; в 100 г. — ординарный консул, опять вместе с Траяном. Плиний говорит о нем также как об авгуре. По всей вероятности, вскоре после своего третьего консульства Фронтин умер. Родился он примерно в 30 г., судя по тому, что в 70 г. занимал должность претора. Свою многообразную государственную деятельность Фронтин органически сочетал с теоретической работой. Относясь к своей государственной деятельности с величайшей добросовестностью, он считал необходимым самому вникнуть в дело, к которому был приставлен, и не только изучить его практически, но и исследовать научно. Он сам о себе пишет, что не хочет "выполнять доверенные ему обязанности по указке помощников" (delegatum officium ex adiutorum agere praeceptis). Как curator aquarum, он не только упорядочил и усовершенствовал систему водоснабжения Рима, но и написал дошедшее до нас сочинение "De aquis urbis Romae" в двух книгах (чаще его называют "De aquae ductibus"). В собрании "Gromatici scriptores" сохранены значительные отрывки из труда Фронтина — древнейшего латинского автора на эту тему — о межевании полей. Наконец, свой военный опыт он привел в систему и обобщил в теоретических трудах.

Судя по отзывам современников, Фронтина уважали и за его личные достоинства. Он не заискивал перед Домицианом, не искал почестей и славы; свое дело он любил, и охотно веришь ему, когда он пишет, что взялся за свой литературный труд "не ради снискания похвал, а скорее для общественной пользы". Плиний сообщает (ep. IX, 19), что Фронтин запретил поставить ему памятник: "Расходы на памятник излишни; память о нас будет жить, если мы заслужим этого своей жизнью".

Фронтин написал теоретические труды о военном деле, пользовавшиеся большим авторитетом. Вегеций (I, 8) пишет о себе, что стремится "изложить в своей маленькой работе то, что написал о военном искусстве знаменитый Катон-цензор, на что с большой настойчивостью указывали Корнелий Цельс и Фронтин". В другом месте (II, 3) Вегеций пишет: "То, что пишется для пользы государства, вечно. То же сделали и многие другие, особенно Фронтин, заслуживший одобрение за такую деятельность у божественного Траяна". Элиан сообщает (I, 2), что в его время консуляр Фронтин писал "и о тактике по Гомеру". Но общетеоретические труды Фронтина по военному делу до нас не дошли. Сохранились только его «Strategemata». И это произведение пользовалось большим успехом; его, по-видимому, усиленно использовал Полиэн; ему следовал во многом и Вегеций.

В предисловии к своим «Стратегемам» Фронтин разъясняет цель своего труда и его композицию. Он надеется, что собранные и систематизированные образцы искусных деяний полководцев послужат источником и стимулом для военного творчества полководцев. А изложение должно быть кратким, ибо "людям занятым надо оказывать помощь скорую". Скомпилированный исторический материал и, возможно, собственные наблюдения Фронтин распределяет по трем категориям: 1) стратегемы, относящиеся к подготовке боя, 2) стратегемы в бою и непосредственно после боя; 3) стратегемы при осаде городов. Внутри этих больших разделов даны более узкие подразделения. Эта систематичность изложения позволяет легко обозреть всю книгу и найти нужную справку. Все стратегемы изложены по одному плану; каждый параграф начинается с имени главного действующего лица, [2] а весь параграф автор старается уложить в одну-две фразы. Это придает изложению напряженность и стремительность и вместе с тем облегчает нахождение деяний того или иного полководца.

Проблемой остается четвертая книга «Стратегом». В предисловии Фронтин прямо пишет: "А чтобы изложение было возможно более четким, применительно к разнообразию фактов, я их распределил по трем книгам". Но во всех рукописях Фронтина мы находим четыре книги. Очевидно, четвертая книга добавлена позднее, — но кем — самим Фронтином или интерполятором? В пользу первого предположения говорит текст IV. 3, 14: "Под руководством императора Цезаря Домициана Августа Германского во время войны, затеянной в Галлии Цивилисом, войско Цезаря подходило… к городу лингонов. Последний боялся подвергнуться разорению. Но сверх ожидания его не тронули… Поэтому он покорился и передал мне семьдесят тысяч воинов". «Мне» может относиться только к автору — Фронтину. У нас нет данных об участии Фронтина в войне с Цивилисом, но нет также оснований отвергать эту возможность. Домициан не был тогда еще императором, но Фронтин мог дать Домициану тот титул, которым он обладал, когда писалась книга. Но ничем нельзя объяснить, что, решив присоединить к своему произведению еще одну книгу, Фронтин не изменил соответственно предисловия. Это не могло быть забывчивостью, так как одновременно с IV книгой сделано добавление и к предисловию, и трудно допустить, чтобы Фронтин оставил при этом без изменений свое заявление о разделении всего труда на три книги. Другое дело — интерполятор; он мог оставить предисловие нетронутым из пиетета к автору. Указывают также на то, что в книге IV повторяются отдельные примеры, встречающиеся в первых трех. Этот аргумент не имеет значения, ибо повторения попадаются и в пределах первых трех книг. Больше значения имеет стиль четвертой книги (и особенно добавления к предисловию), более тяжеловесный, чем в первых трех. Но аргументы за и против подлинности IV книги при недостаточности материала слишком субъективны. В последней работе на эту тему Бендца (G. Bendz, Die Echtheitsfrage des IV Buches Frontins Strategemata, Lund 1938) автор, разбирая все доводы за и против, склоняется к признанию подлинности книги, но не считает вопроса решенным. [3]

Вопрос приходится оставить открытым, пока не будут получены новые данные. Пока более правдоподобным представляется основанное на всестороннем анализе произведения Фронтина мнение Гундермана, что IV книга не принадлежит Фронтину. Автор сам, можно сказать, натолкнул интерполятора на продолжение и дополнение его работы. В предисловии он пишет, что не претендует на исчерпывающую полноту изложения и "если кто дополнит в чем-либо мой труд, я буду считать, что он мне помогает, а не критикует меня" К тому же и материал книги таков, что его можно без труда дополнять. Несомненно, интерполяциями надо считать те вставки, где, в отступление от принятой Фронтином композиции отдельных параграфов, дается не конкретный рассказ, а лишь ссылка на то, что аналогичные примеры известны и относительно других лиц или событий (все такие вставки, а также повторения заключены в тексте в квадратные скобки).

Почти для всех фактов, о которых сообщает Фронтин, можно найти аналогии и параллели в древней литературе. Особенно часто использует Фронтин Ливия — примерно на 10 процентов всех фактов; а если учесть, что Ливий до нас дошел далеко не весь, этот процент надо считать еще выше. Но в ряде случаев Фронтин дает вариант, отсутствующий в других источниках или противоречащий другим источникам. Очевидно, у Фронтина были и другие, не дошедшие до нас источники. Кроме Ливия, часто используются Полибий и Диодор, Цезарь, Валерий, Максим.

У Фронтина встречаются неточности в начертании имен, в названии должности того или иного лица. Трудно сказать, на чей счет следует отнести эти ошибки — Фронтина или его источников. Но случаи эти довольно редки.

О популярности Фронтина в позднейшие времена говорит довольно значительное количество дошедших до нас рукописей, некоторые из них IX–X веков; особенно много рукописей XIV–XV веков. Популярность Фронтина вполне понятна. Независимо от изменений в технике военного дела, его «Стратегемы» действительно могут подсказать полководцу искусный военный маневр, толкнуть его на дерзание, поскольку "сравнение с уже проведенным опытом позволит не бояться последствий новых замыслов".

Перевод сделан с текста Juli Frontini Strategematon libri quattuor, ed. Gottholdus Gundermann, Lipsae 1888.

В числе других, интересующихся знанием военного дела, и я занялся его изучением. Достигнув, как мне кажется, достаточных успехов в этом начинании, поскольку это зависело от моего усердия, я полагаю, что проведенная мною до сих пор работа обязывает меня суммировать в кратких записях искусные деяния полководцев, которые греки охватывают одним названием — . Благодаря этому полководцы получат в свое распоряжение образцы продуманности и прозорливости, которыми будет питаться их собственная способность самим придумывать и создавать подобные военные планы; кроме того, сравнение с уже проверенным опытом позволит не бояться последствий новых замыслов.

Я прекрасно знаю и не отрицаю того, что, с одной стороны, историки в своих изысканиях уже касались и этого вопроса, а с другой стороны, все более или менее примечательное так или иначе опубликовано писателями. Но, я думаю, людям занятым надо оказывать помощь скорую. Ведь было бы долго прослеживать отдельные факты, рассеянные в огромном своде исторических трудов. А те, кто составили извлечения достопримечательного, приводят читателя в смятение нагромождением фактов. Мы усердно приложим старания к тому, чтобы по требованию момента нужный материал оказался под рукой. Обозрев все виды военных хитростей, я составил как бы план распределения их по типам. А чтобы изложение было возможно более четким применительно к разнообразию фактов, я их распределил по трем книгам. В первой будут даны примеры, подходящие к тому моменту, когда сражение еще не завязалось, во второй — примеры, относящиеся к сражению и достигнутому в результате миру; третья книга будет содержать , при наложении и снятии осады. Затем я к каждому роду фактов отнес соответствующие виды.