Стратегии гениальных мужчин

Бадрак Валентин Владимирович

Если быть до конца объективным, все победители были удивительными тружениками. Порой объемы проделанной ими работы выглядят сказочными: Карл Маркс оставил пятьдесят пять томов трудов, Лев Толстой семь раз переписал «Войну и мир» (в то время как не всякий обыватель может это произведение прочитать), Пикассо писал едва ли не по картине в день.

Джек Лондон силой воли научился вводить себя в состояние творческого вдохновения.

Чтобы успеть проделать такой колоссальный по объему труд, они должны были демонстрировать поистине дивную самоорганизованность. Одной из отличительных черт большинства из гениальных личностей является их способность работать везде, где бы они ни находились – в ссылке, тюрьме, путешествии, на отдыхе, в театре, в общественном транспорте. А также умение настроиться на рабочую волну, независимо от неблагоприятных внешних факторов. Приступая к реализации идеи, они учились урезать свои желания и потребности до неестественного минимума, без сожаления отбрасывая все, что не относилось к реализации

идеи. Многие из них десятилетиями жили отшельниками, довольствуясь лишь мизерным набором необходимого – того, что позволяет поддерживать биологическую жизнь. Не заботясь о таких мелочах, как быт, одежда, или даже о том, как они выглядят на людях. Ван Гог работал с фанатизмом безумца, довольствуясь в течение большей части своей жизни голодным пайком. Его нормальной одеждой были лохмотья, но от этого нисколько не страдала самооценка творца. Он не прекращал «рисовать без перерыва» даже тогда, когда вследствие отсутствия витаминов у него начали выпадать зубы и кровоточить десны. Джек Лондон приучил себя к пятичасовой норме сна, и короткий отдых стал достаточным для пополнения сил. Однажды выйдя на литературную ниву, он до последнего для сохранил на редкость высокий темп работы, не позволяя себе отдыхать от печатной машинки почти ни единого дня. В некоторые периоды творчества этот писатель трудился, словно каторжный, по четырнадцать-шестнадцать часов в сутки. Такая работа могла бы свалить с ног кого угодно, но только не его. Он засыпал обессиленный, с одной мыслью – добиться успеха, и с этой же мыслью просыпался, чтобы снова включиться в борьбу. Стоит ли удивляться, что он сумел стать одним из наиболее известных авторов мировой классики. Микеланджело мог сутками находиться подле своего будущего творения, пока решение не являлось к нему, словно снисходительный подарок небес. Он работал до полного изнеможения и прерывался лишь тогда, когда опухали ноги или его валила какая-нибудь болезнь. Камень в конце концов сдавался пред напором настойчивого искателя совершенного образа. Ньютон провел три десятилетия затворнической жизни в Кембридже, в течение которых ничто, кроме собственных опытов или размышлений над их результатами, не могло взволновать его разум. В этот период жизни он не замечал даже того, в каком одеянии он посещает столовую, и оставался равнодушным к плохо скрываемым насмешкам окружающих по поводу его странного туалета. Такая работа сродни движению изолированного от мира землекопа, намеревающегося достигнуть центра Земли. Наполеон довольствовался четырьмя-пятью часами сна и привык к этому. К высшей власти он подкрадывался осторожно, как молодой лев к еще сильной добыче. Но он всегда действовал, искал новые и новые способы воздействия на тех, кто был могущественнее его в конкретный отрезок времени.

Роль упорного, длительного труда никак не изменилась с эволюцией самого человека и развитием цивилизации. Как несколько столетий назад Ньютон корпел над своими опытами, так в конце XX века, чтобы добиться успеха, Билл Гейтс засыпал у компьютера после долгих часов поиска наиболее эффективных программ. И так будет всегда, потому что способность на титанические усилия всегда была определяющим критерием большого успеха.

Концентрация как качество гения является своеобразным следствием работоспособности. Еще ее называют умением отмежеваться от всего несущественного и четко определять для себя главное направление усилий.

Хотя многие гениальные личности «грешили» тем, что их усилия были распорошены по нескольким областям, на самом деле даже те из них, кто позволял себе заниматься реализацией сразу нескольких идей, действовали достаточно последовательно. Леонардо да Винчи, который, казалось бы, пытался быть активным преобразователем в более чем десяти различных сферах, тем не менее, умел связывать в единый узел то, что на первый взгляд совместить невозможно. Примечательно, что живопись была далеко не первым делом в списке мастера. Но в этом и заключался гений Леонардо: он синтезировал в единое целое многие науки и искусства, что позволяло ему прогрессировать в большинстве избранных областей. К примеру, создание сложных боевых машин и глубокое внедрение в анатомию и архитектуру имело самую непосредственную связь с развитием пространственного мышления, понимания взаимодействия человека с окружающим миром и, соответственно, с постижением его внутреннего состояния. Без осознания такой сложной взаимосвязи он, быть может, и не создал бы своих выдающихся шедевров. Скорее всего, уникальность Леонардо состоит в искусном проникновении в человеческое естество через окружающие его предметы и действия. Даже создание музыкальных инструментов являлось для мастера не лишним, поскольку он измерял мир человека и мир природы как можно большим набором критериев. А люди, которым довелось видеть рисунки

Леонардо да Винчи, искренне поражались тому, насколько тщательно этот увлеченный исследователь прорабатывал детали. Пожалуй, многие его работы легко бы выдержали конкуренцию в точности с современным фотоаппаратом. Все, чем занимался Леонардо, было сосредоточением на поиске первопричин человеческих действий, а успевал он поглотить столь широкий спектр задач за счет почти полного отречения от социально-бытовой составляющей человеческого существования. Он общался с мизерным кругом людей, и это общение, за редким исключением необходимости обслуживать своих покровителей, было связано с развитием его идей. Ведь он не тратил усилий на бытовые склоки, его не волновали ни общественные потрясения, ни душевные переживания отдельных людей. Леонардо одинаково спокойно относился и к войне, и к мучениям умирающего человека во время публичной казни. И в том, и в другом случае он подходил к этим явлениям лишь как сосредоточенный наблюдатель, пытающийся постичь как можно больше тайн человеческой природы, только обобщая все законы, но не заботясь о частностях, будь то отдельно взятое общество или отдельно взятый человек. Поэтому даже такую разностороннюю и многогранную натуру, как Леонардо да Винчи, при более пристальном рассмотрении можно считать сконцентрированным на небольшом спектре задач.

Воля и активные действия

Для большинства людей не является секретом, что идеи реализовываются исключительно посредством включения и напряжения воли. Но это бывает слишком трудно для среднего человека, которому не хочется жертвовать комфортом и уютом своего бюргерского существования. Кроме того, сознательные усилия даже очень сильного духом человека довольно часто бывают настолько рассредоточены, что он, распыляясь, не успевает главного. Все мы хорошо знаем, как легко можно забыть о главном под давлением множества мелочей.

Но побеждают те, чьи сосредоточенные волевые усилия направлены на то, чтобы не отклоняться от цели. Высшая способность – обладание силой магнитной стрелки компаса, о которой твердил Джек Лондон: при любых обстоятельствах смотреть только в одну сторону. Иногда для этого приходится быть плохим, жестким, неугодным окружающему миру и неприемлемым для него. Это цена за успех и, прежде чем вбираться на его заоблачные высоты, стоит взвесить свои способности приносить в жертву окружение, в том числе и близкое.

Для победы часто приходится ломать стереотипы и идти на нарушение морали. Сами победители это хорошо понимали. «Кто достигнет чего-нибудь великого, если он не ощущает в себе силы и решимости причинять великие страдания?» – вопрошал Фридрих Ницше. В большинстве случаев восходитель покорят вершину еще до начала восхождения – его дух и его воля готовы к этому.

Воля стимулирует активные действия. Она, как незатихающая боль открытой раны, всегда заставляет думать о новых и новых попытках, которые должны привести к победе.

Моцарт мог бы стать неординарным музыкантом, и, возможно, слух о его достижениях распространился бы гораздо дальше родного маленького Зальцбурга, но к нему вряд ли пришла бы мировая слава, если бы не было рискованных во всех отношениях гастролей по Европе. Другими словами, если бы не было предпринято активных действий. Причем совершенно очевидно, что демонстрация искусной игры не была игрой в одни ворота: детство ловит мысли на лету, преобразовывая их в идеи прямого действия. Многочисленные встречи с самыми знаменитыми музыкантами своего времени, пассивное и активное изучение стилей их творчества и способов жизни открыли для него бесчисленное множество новых творческих возможностей. А их реакция на его творческие усилия – как положительная, так и отрицательная – подстегивала создавать такие шедевры, которые служили бы неоспоримым доказательством его победы. Главный этап борьбы музыканта начался с осознания, что для безусловной победы он должен предложить неподражаемые и величественные вещи. И он шел к своим шедеврам через страстные усилия, через обжигающее действительность включение воли.

Проблема активности в жизни еще больше важна для тех, кто ступил на стезю преобразования мира. Юлий Цезарь мог остаться в истории как талантливый полководец и покоритель Галлии, расширивший границы самой развратной в истории, непроизвольно разлагающейся империи. Но он никогда бы не стал «великим Цезарем», если бы его мозг ежечасно не сверлила назойливая мысль о покорении Рима и совершении множества изменений в его устройстве. Если бы в решающий момент он не ринулся на Рим, суливший ему либо главную победу, либо самое сокрушительное и безвозвратное поражение, ему никогда бы не достичь всех других побед, которых он достиг и которые приписала ему людская молва. Он готовился к главному сражению всю жизнь, волевыми усилиями приучив свое тело к лишениям, а дух – к неимоверному терпению.

Пожалуй, среди достигших успеха не было неактивных людей – никому крупицы счастья не сыпались неожиданно, как из рога изобилия; напротив, каждый победитель очень четко идентифицировал свои желания и настойчиво шел к их исполнению долгой, сложной и опасной дорогой.

Способность использовать опыт предшественников

Это качество, являющееся одним из наиболее ценных для реализации жизненной стратегии любого человека и неотъемлемой принадлежностью каждого гениального, тонко заметил и описал американский психоаналитик Роберт Дилтс. «Одну из характеристик гения составляет следующая особенность: вместо того чтобы просто опровергать существующие интерпретации, выдвинутая гением новая интерпретация включает в себя все предшествующие объяснения и придает им смысл, добавляя при этом элементы и детали, которые в предшествующих концепциях не были объяснены. Эйнштейн, например, в своей теории относительности не опроверг законов механики Ньютона. Напротив, его идеи и уравнения включили в себя и одновременно расширили значение ньютоновской модели физического мира».