Стратегии гениев. Том 3. Зигмунд Фрейд, Леонардо да Винчи, Никола Тесла
Шрифт:
Задача, которая стояла передо мной в данной работе состояла в том, чтобы более явно расположить на карте некоторые из глубинных структур стратегий Фрейда и развить новые способы применения его принципов и методов. Между исследованием Фрейдом статуи Моисея работы Микеланджело и моим анализом работ Фрейда существует много параллелей. Как и в примере с Моисеем, существовало множество объяснений и интерпретаций идей и методов Фрейда. Я надеюсь, что рассмотрение идей и теорий Фрейда через призму НЛП, теории самоорганизации и теории систем элементы его работы могут быть прояснены, усилены и интегрированы, точно так же, как интерпретация Фрейдом статуи Моисея соединила и вобрала в себя ранее разрозненные и противоречивые интерпретации и толкования статуи.
2
Леонардо да Винчи
Составление карты микрокосмаtc "Составление карты микрокосма"
Леонардо
В предыдущей главе мы исследовали анализ, сделанный Фрейдом личности Леонардо да Винчи, в котором Фрейд утверждал, что необычайные способности Леонардо явились результатом “сублимации” его сексуальных импульсов. Фрейд объяснял страсть Леонардо к искусству и научным исследованиям как результат направления сексуального желания на интеллектуальные и художественные искания вместо поиска романтических отношений. Фрейд утверждал, что такой паттерн поведения Леонардо зародился у него в раннем детстве в связи с переживаниями, связанными с незаконным рождением, разлукой в раннем возрасте с родной матерью, недостаточной близостью с отцом и тем, что, как заключил Фрейд, явилось развитием пассивных гомосексуальных тенденций из-за прерванных в детстве “сексуальных исследований”.
Хотя анализ, сделанный Фрейдом, вызывает интерес и стимулирует мышление, все же он мало что говорит собственно о процессе работы и проявлении творческих и научных способностей Леонардо. По признанию самого Фрейда, он не смог пролить свет на ключевые психические механизмы, лежащие в основе “художественного таланта и способностей” Леонардо. Вместо этого Фрейд дал уникальное и поразительное объяснение того, “почему” у Леонардо развились эти способности.
В отличие от анализа Фрейда исследование Леонардо с помощью НЛП будет не только интеллектуально насыщенным и увлекательным — оно будет еще и практически полезным. Наши выводы должны помочь нам эффективно добиваться собственных целей. Мы не можем удовлетвориться объяснением гения Леонардо “случайными” переживаниями его детства, каким бы привлекательным это объяснение ни казалось. Мы должны создать модель лежащих в основе его гения психических механизмов, которые могут воспроизводиться и использоваться другими людьми.
В соответствии с теорией НЛП, источником невероятных творческих способностей и продуктивности Леонардо явилось его психическое программирование и когнитивные стратегии, которые он использовал для того, чтобы организовывать сенсорные восприятия окружающего мира и отвечать на них. НЛП исследует, как творческие и успешные люди используют базовые нейрологические функции — зрение, слух, осязание, обоняние, вкус и речь — в процессе мышления. Используя методы и фильтры НЛП, мы можем заполнить некоторые из отсутствующих связей, недоступных Фрейду, для того, чтобы объяснить “природу художественного творчества” и “художественную технику”, столь необычайно талантливо воплощенные в работах Леонардо. Путем определения глубинных когнитивных структур художественных и научных достижений Леонардо мы сможем добиться того, что процессы и результаты его уникального гения станут практически доступны и нам самим, и другим людям.
2.1. Умение видеть
Используя когнитивные фильтры НЛП при исследовании тетрадей Леонардо, мы можем глубоко проникнуть в его мыслительные процессы. Например, зная о его способности рисовать и о его наблюдательности, можно не удивляться, обнаружив, что Леонардо мыслил в первую очередь образами. Он писал:
“Глаз, который называют окном души, является главным средством, при использовании которого понимание может наиболее полно оценить бесконечную работу природы; ухо является вторым по значению постольку, поскольку оно может слышать то, что видит глаз. Если вы, историки, поэты, или математики, никогда не видели вещей глазами, вы с трудом смогли бы описать их в своих книгах. И если вы, о поэт, представляете историю, описывая ее с помощью вашего пера, художник своей кистью может сделать это так, что она будет легче восприниматься и пониматься… Начертайте где-нибудь имя Бога и поставьте напротив него Его образ, и вы увидите, которое из двух вызовет большее почитание! Поскольку живопись обнимает в себе все формы природы, вы не упустите ничего, кроме имен, а имена не столь универсальны, как формы. Если у вас есть результаты ее процессов, то у нас есть процессы ее результатов”.
Утверждение Леонардо выражает совершенно явное предпочтение визуальной репрезентативной системы в его мышлении и вообще оставляет в стороне чувства осязания, вкуса и запаха. Леонардо полагал, что глаза — высшее из органов чувств, и одно зрение способно сообщать эмпирические факты опыта непосредственно и с наибольшей точностью.
Как и для некоторых других творческих гениев (например, Альберта Эйнштейна), язык для Леонардо играл второстепенную роль. Он рассматривает язык как средство для описания открытий, но не для того, чтобы их делать. Очевидно, что в тетрадях Леонардо точками фокуса служат рисунки, но не слова. Иными словами, не рисунки были “иллюстрациями” к его заметкам, а, наоборот, слова являлись простыми комментариями к рисункам.
С другой стороны, концентрация Леонардо на зрительном восприятии представляет собой нечто, что ярко контрастирует с тем вниманием, которое Фрейд уделял речи и вербальным процессам. Итак, способ мышления Фрейда во многих аспектах отличался от мышления Леонардо. Например, Леонардо да Винчи утверждал, что зрение является “главным средством, при помощи которого понимание человека может наиболее полно оценить бесконечную работу природы”. Фрейд же придерживался мнения, что “с помощью слов один из нас может подарить другому величайшее счастье или повергнуть его в крайнее отчаяние; с помощью слов учитель делится своими знаниями со студентами; с помощью слов оратор овладевает аудиторией и определяет ее суждения и решения”.
Леонардо считал, что живопись является высочайшим из искусств, утверждая, что “она легче для восприятия и понимания”, и “поскольку живопись обнимает в себе все формы природы, вы не упустите ничего, кроме имен, а имена не столь всеобъемлющи, как формы.” Фрейд же, наоборот, утверждал, что на него сильнее всего воздействовала литература (выражено словами), иногда — скульптура, и совсем редко — живопись. Фрейд утверждал, что “слова вызывают у нас эмоции и повсеместно являются средством, с помощью которого мы влияем на наших сородичей”.
С точки зрения НЛП, Фрейд и Леонардо — это классические примеры двух разных репрезентативных систем: первичной репрезентативной системой Фрейда была вербальная, а первичной системой Леонардо — зрительная. Их утверждения, о том, как люди “понимают” и как на них оказывает влияние окружающий мир, представляют собой более проекции собственных репрезентативных стратегий, нежели “правду” о реальности. И в самом деле, с этой точки зрения легко понять, почему Фрейд считал, что работы Леонардо были столь притягательны и одновременно столь непонятны. Фрейду было бы очень сложно понять восприятие мира Леонардо. Там, где Фрейд стал бы рационализировать и объяснять, “почему” что-то произошло, Леонардо наблюдал и рисовал, “как” это происходило.
Итак, для Леонардо главным каналом взаимодействия и понимания с окружающим миром служили глаза. Saper vedere (“знать, как видеть”, “уметь видеть”) было именно тем, что Леонардо называл главным инструментом открытия “универсальных форм” и “процессов”, лежащих в основе “результатов” творений природы. Для Леонардо дорогой к открытиям и озарениям стало прямое наблюдение и опыт.
Леонардо говорил: “Наука выходит из опыта, а не из авторитета” (Дневники Леонардо да Винчи) и часто подписывался — “ученик опыта”.[44] Он писал:
“Дисциплину, которая основывается на опыте, называют механической, ту, что рождается и получает заключение в уме, называют научной, а ту, что рождается из теории, но завершается опытной работой, называют полумеханической. Но для меня все науки бесполезны и полны ошибок, если только они не родились из опыта… и не подтвердились реальным опытом; или, говоря другими словами, те, чье начало, середина и даже конец не ведомы ни одному из пяти органов чувств… настоящая наука — только та, что знакома нам через наши органы чувств посредством опыта”.
Леонардо утверждал, что наука должна “рождаться из опыта” и “заканчиваться” опытом. Заключая, что “органы чувств правят душой”, он говорил: либо “начало”, либо “середина”, либо “конец” изучаемого процесса должны быть “понятны нам хотя бы через один из наших органов чувств” посредством наблюдения.
Разумеется, способность к наблюдению у самого Леонардо была необычайна. Рисунки в его “Атласе полета птиц” запечатлели такие детали, которые никто больше не был способен увидеть до тех пор, пока не изобрели скоростную фотосъемку.