Стратегия на доверии [СИ]

Егоров Василий Юрьевич

Обмануть и убить террориста задача из разряда трудновыполнимых, но, Пятый справляется с честью, воспользовавшись неразберихой после смены одного боевика на огневой точке другим, парень оглушает вновь прибывшего снайпера куском арматуры (все оружие осталось в холодильной камере).

Драгоценная фляжка с водой долго трясется в дрожащих от нетерпения руках, пробку удается извлечь далеко не сразу. Губы жадно тянутся к спасительному сосуду. Все мысли обращены к нему же.

Спустя минуту, Пятый готов поверить в существование рая на земле.

Одежда

убитого помогает замаскироваться, сезон песчаных бурь превращает людей в одинаковые тряпичные коконы, лишенные лиц. В самый пик можно гулять по городу без опаски. Единственный недостаток сбивающие с ног песчаные волны, с завидным постоянством выплевываемые стихией.

Злые песчинки, жадно выискивающие оголенные участки тела, раскаленными иглами впивающиеся в кожу. Малая плата за шанс на спасение".

Пятый накрывается одеялом с головой.

"Солдаты врага проводят плановые зачистки, пытаясь отыскать диверсантов, но сами становятся мишенями из-за драгоценных воды и пищи. Пятый проходит почти весь город пешком со снайперской винтовкой, когда фортуна преподносит очередной щедрый подарок.

Брошенный под присмотром одного сонного водителя автомобиль, легкая добыча для тренированного десантника. Удар прикладом надолго выводит шофера из строя, Пятый вытаскивает мужчину из-за руля, не удосужившись проверить, жив ли тот. Успешный угон позволяет надеяться на прорыв линии фронта и возвращение домой.

Сюжет дешевого боевика, приходится по вкусу госпоже фортуне, воплощаясь в реальной жизни".

Из горла Пятого вырывается стон. Парень знает, что последует дальше, но предотвратить не может. Память неумолимо воскрешает события в хронологическом порядке.

"Механизм мины срабатывает с изрядной задержкой, мчащийся на бешеной скорости автомобиль едва не пролетает опасную зону. Взрывчатку закладывали в расчете на более тяжелую и менее скороходную технику, непонятно почему мина вообще срабатывает.

Машину подбрасывает как пушинку и дважды переворачивает в воздухе, жесткий удар бампером о землю с падением на крышу, обрывается Страхом, Болью и Темнотой сменяющимися в доли секунды".

Пятый сворачивается калачиком, дрожа всем телом. Дыхание смерти ощущается даже во сне.

"В первый раз парень приходит в себя на носилках. Его подобрали разведчики (свои) и несут домой. Во второй раз сознание возвращается уже в больнице, Пятый пытается сообщить доктору, что враги знали о высадке и среди командования предатель. Губы плохо слушаются, и не ясно, понимает доктор хоть слово из сказанного и не считает ли откровения раненого бредом".

Дыхание Пятого учащается, парень стягивает одеяло до пояса. Безжалостная логика подсказывает, что рано или поздно придется проснуться, и явь станет трагическим продолжением сна.

Генералу лишние свидетели мешают наслаждаться жизнью, а проблем с их устранением, высокопоставленный военный чин не может испытывать по определению.

Понимание того, кто

предал озаряет Пятого еще в дни памятного сидения в холодильнике, когда времени для размышлений хватает с избытком.

Только генерал, пара-тройка приближенных офицеров и координаторы из Центра знали подробности операции еще до начала. Основную часть командиров среднего звена оповестили за сутки. Что касается младших офицеров и солдат, то они узнали детали лишь за два часа до начала операции. И что особо важно, только у генерала и первого заместителя имелась полная карта высадки. Наличие последней у террористов подтверждал случайно подслушанный разговор между боевиками.

Верить в виновность зама Пятый не хотел, не испытывая к полковнику личной неприязни, в то время как генерала после памятной речи ненавидел всей душой.

За пугающими мыслями парень не замечает, как окончательно просыпается и для полного воссоединения с реальностью остается лишь открыть глаза. Холодный пот как индикатор состояния лучше всего свидетельствует о нежелании приобщаться к миру реальных людей и событий. По телу волной проходит нервная дрожь.

"Все черти преисподней, если сейчас увижу генерала, устрою вам сладкую жизнь!"

Поспешно, словно опасаясь передумать Пятый широко раскрывает глаза. Рот открывается совершенно независимо, сразу, после поступления в мозг первых образов переданных зрением.

Мысли о генерале и связанных трудностях отходят на второй план, полностью уступив место удивлению.

Комната, где контуженый десантник предавался сну, меньше всего напоминает больничную палату, походя, скорее, на номер люкс дорогого отеля. Что, по меньшей мере, странно.

"Если так выглядит взятка за молчание, мне нравится ход мыслей генерала".

Пятый, с трудом сдерживая эмоции, озирается по сторонам. Резная мебель из дорогих пород дерева (когда-то парень подрабатывал на мебельном заводе, и кое-что понимает), мягкие ковры, картины на стенах, мозаика на потолке.

— Извините, кажется, я не туда попал, — всплывает в памяти бородатый анекдот про снайпера. Машинально усмехнувшись, парень принимает вертикальное положение.

Где-то в районе двери слышен звук, напомнивший Пятому о мышах.

"Надо же! Мебель резная, а грызунов не вывели, — вслед за первой мыслью приходит другая, более актуальная. — А ведь там кто-то есть".

Дальше полет фантазии мог развернуться сколь угодно широко, если бы дверь не отворилась, разом сняв множество вопросов.

На пороге топчется мальчишка лет двенадцати, невысокий, курносый с большими испуганными глазами в наряде из исторической постановки.

"Интересно, если челюсть отвисает два раза в минуту, не значит ли, что у кого-то после взрыва поехала крыша" — захлопнув рот, Пятый легко (будто и не перенес ранение) встает с кровати.

— Ваша светлость желают одеться? — церемонно спрашивает мальчишка, похоже ничуть не смущенный реакцией Пятого.