Стратегия. Русский Союз
Шрифт:
Только хрен всем, никакая это не банальщина. Они же как прикипели к камню!
Поначалу никто из присутствующих ничего не понял, а тут ведь нужно хлеб щипать, в соль макать, ну и так далее по регламенту… Первой в происходящее воткнулась прорубная Мила Гонта, бывшая коллега Нионилы и её верная подруга. С трудом выдрав из рук Павидлы щедро украшенный чеканкой поднос местного производства, она сама пошла по гостям, характерно по-еврейски предлагая им отведать русское подношенье.
Федя посмотрел и что-то сказал другу по-немецки, а мне Коломийцев перевёл:
— Помнишь, Ули, что я тебе говорил о русских женщинах? Вот оно и сбылось.
— Вижу, Тео, вижу…
И тут же опять отвернулся к своей красе, разразившись тихой речью на родном языке. Павидла, распахнув глаза, радостно кивала, будто понимая всё до последнего слова. А может и понимала, у влюблённых свой язык, иным недоступный. Потом они взялись за руки, как дети, и опустить друг друга уже не смогли. На стене замка им восторженно улюлукали, кто-то бросил цветы — ничего и никого влюблённые не замечали.
В общем, они так и стояли на причале всё время, пока все решения не были приняты, и "Клеверу" не настало время отправляться в устье Листвянки.
Любовь у них случилась взрывная, атомная.
Павидла ревьмя ревела, когда её в карантин не пустили, а Маурер чуть вековую сосну на Кордоне не сломал, как нам потом Потапов рассказывал…
Короче, неправильно Катенька выбрала вопрос. Не по теме.
Пищеблок синхронно сделал шаг вперёд, со скрипом зашатались ряды дубовых церковных кресел, старинная постройка замерла в страхе ожидания катастрофы… В этот момент солнце зашло за тучи, узкие и высокие окна собора резко потемнели, мне показалось, что в них зловеще сверкнули молнии. Я заметил, как Мишка Сомов одним прыжком отлепился от стены и подлетел поближе, чтобы успеть вовремя растащить войска. Прикинув, что под напором фаланги стулья вот-вот повалятся, он запрыгнул между группировками, вытянулся во весь рост, расставил ручищи и заорал:
— Отставить!! Девоньки, зачем вам шкипер, я один всех обслужу!
Мужики бы испугались, увидев перед собой живого йети.
Разъярённые поварихи, решившие умереть за подругу — нет.
Но тут в бой вступила новая фигура — индийский боевой слон — Сотников. Он даже не кричал особо, просто голос Командора давно наделён неким командным, всеподчиняющим свойством. Он мало и редко говорит на публике, но каждое его слово стоит многого. Это и есть репутация.
— Внимание! Всем в зале сесть! Коллеги… ну что вы. Возвращаемся к продуктивной и столь интересной работе форума. Лагутина, продолжайте, пожалуйста…
И на этом всё. А тут ещё слово "форум".
Страсти стихли так же быстро, как и начались, работа продолжилась.
— У меня вопрос к швейцарцам. Как вы можете объяснить наличие концлагеря на территории анклава?
Хороший вопрос. Только вот сами швейцарцы лишь растерянно посмотрели друг на друга, похоже, они сами не понимали, как такое вообще могло случиться. Стыдятся.
— Можно, я отвечу? — Фёдор привстал, выручая друзей. — Просто мне, как это бывает, со стороны заметней некоторые детали.
Лагутина кивнула.
— Мне кажется, что это порождение нескольких факторов и, прежде всего, изначальной кастовости построения анклава. Похоже, король Берна Артур Эшлиманн, как и канцлер, в прошлой жизни были сильно напуганы итогами европейской политики мультикультурности. Ну, и роль личности в истории сказалась, хотя тут точней сказать не могу, правящая верхушка Берна старательно дистанцируется от населения анклава, их практически никто не видит… На территории у них опора невелика — буржуа Базеля и Давоса. Их очень немного. А вот сами жители Базеле, все, с кем я встречался, общался и о которых слышал, люди рассудительные, спокойные, придерживаются совершенно либеральных взглядов и в сторону фашизма не склоняются ни на миллиметр. То есть сам Базель подобного никогда бы не допустил. Да и в Берне такое положение дел не по нраву многим, Ули Мауреру, например, — Потапов кивнул на шкипера. — Он и ушёл… Проблема в том, что все вооружённые силы созданы и подчинены Берну и только ему. Правда, и там всё не просто. Королевскую семью охраняют так называемые "тигры", особое подразделение. Так вот: и гвардейцы, и гренадёры, отлично ладя между собой, "тигров" не уважают, называя их "Плюшевым Легионом" и королевскими шутами. Но снаряжение у спецохраны самое лучшее. Про подготовку ничего сказать не могу, думаю, она соответствующая. Базель же — обыкновенный мирный город, очень спокойный и тихий, преступности практически нет, чужаков встречают хорошо. Меня вот, к примеру.
— Так вы считаете, что возможна революция?
— Или заговор с покушением! — криком дополнил кто-то.
Потапов замялся.
— Революция? Нет, я так не считаю. Ведь в швейцарском анклаве живут очень рациональные люди, отлично понимающие, что никаких шансов у восстания нет. Видели бы вы высоту стен Замка Берн… Для заговора нет ядра, служба безопасности, во главе которой до поры стоял тот самый Отто Бахманн, постоянно мониторит настроение сообщества.
— А если базельцы захотят привлечь на помощь команчей, как вы их назвали? — крикнули с задних рядов.
— Нужно очень плохо знать новых и старых европейцев, чтобы предположить такое, — хмыкнул Федя, наполняя стакан из графина. — Цивилизационные уровни страт настолько разные… Ведь былая мультикультурность в своё время достала и базельцев. Другое дело, что они легко способны выработать и принять меры необходимой достаточности в национальном вопросе.
— И как же тогда вся эта мутная ситуация разрешится? — раздался вопрос из сектора ремонтников.
— Бог его знает, у меня нет точного ответа, — признался Потапов. — Может быть, всё решит время, и со смертью лидеров правящей верхушки что-то достаточно быстро изменится — а там во власти действительно пожилые люди. В Базеле многие понимают, что изоляционизм вреден.
Слушатели начали переговариваться, обсуждая услышанное.
— Это и нам знакомо, — обернулся к товарищам спрашивающий, пожилой и политически подкованный ремонтник с Медовой. — Есть у нас такие… соседушки, французы называются. Тоже заперлись, шороха боятся, деревня деревней. А вот как вы думаете, стоит ли нам вмешиваться?
— Не в моей компетенции, — решительно отрезал Федя.
Опять пошли вопросы, самые разные.
Люди словно боялись, что вот-вот, и всё, интересную лекцию разгонят.
Правильно культурники решили, полезное мероприятие затеяли, такое стоило проводить. Несомненно — приобщение к знаниям, чувство сопричастности, видение цельной картины окружающего мира сплачивает такой большой и сложный коллектив, позволяет почувствовать себя не винтиками сыромятными, а гражданами.
Вопросов по мобильному терминалу Спасателю не задавали. Тема пока закрытая, в вопрос посвящён лишь узкий круг лиц, которые пока договорились помалкивать. С этим чёртовым мобильным терминалом поначалу вообще не знали, что делать, хотели на судне оставить — так шкипер заупрямился. Вдруг что-то с мотоботом случится? Угонят, сгорит, утонет…