Страж Хребта Миров
Шрифт:
– Это всё, что ты хочешь узнать?
– холодно усмехнулась Вилари, но взгляд выдавал её с головой, тема была ей не приятна.
– Почему же? Хочу. Что такое миарге?
– откинулась я на спинку скамейки.
– Миарге означает ведущая, путеводная. Так самцы называют самых желанных для них самочек, фактически признание в чувствах. Ты-то где это услышала?
– поджала губы Вилари.
– Муж называет, а что это означает, не говорит, - поделилась я.
– Пришлось вот даже у тебя спрашивать.
– Что? Да как он посмел? Так можно обращаться только к самке нашего народа! К одной из стражей!
–
– Я пара одного из лучших и сильнейших стражей! Заметь, это слова Верховного.
– Напомнила я взбешённой девице.
– Дер-тис-Лоар в опале!
– взвизгнула она.
– Ладно, допустим самоуважения и женского достоинства у вас нет по причине воспитания. Вы лишь похожи на стражей. Стражи воины, и я слышала рассказы Люциара и Имарата о тех спутницах, что сражались рядом со своими самцами. Я так полагаю, что ты и твои подруги кроме как голышом по фонтанам нырять больше ничего не умеете? Ну, и какие же вы после этого "самки народа стражей"? Вы самки для утех.
– Говорила я не понижая голоса, ведь меня очень внимательно слушали, многие даже специально подошли ближе.
– Но это не моё дело, как хотите, так и живите. А умение замечать очевидное у вас куда делось? Верховный прямым текстом говорит, что опалы нет, приглашает на все приёмы. О какой опале речь, если Имарату доверено оберегать потомков правящего рода? Ему подарен огромный и прекрасный мир. А Хребет Миров прекрасен в своей вечной ночи. Имарату отдан древний и таинственный замок... Да чего я пытаюсь рассказать? Ты всё равно никогда этого всего не увидишь!
– Это почему же?
– по змеиному сузила глаза Вилари.
– А что тебе и таким как ты делать в приличном замке?
– сказала я и поняла, что перегнула.
Вилари, и без того доведённая моими насмешками, вскочила и замахнулась. Что произошло дальше я не успела понять. Только что Вилари стояла надо мной, занеся для удара руку с выставленными вперёд когтями, и вот с испуганным визгом отлетает в сторону. Её недолгий полёт окончился звучным шлепком на мраморные плиты пола и болезненным стоном. Передо мной выросла стена, в которой я узнала оливково-серую спину Имарата в том облике, который он принимал, сражаясь с тварями.
– Что произошло?
– услышала я голос Верховного.
– Дер-тис-Лоар искалечил мою дочь!
– пробасил кто-то.
– Она напала на мою пару. И пусть благодарит мироздание, что я не оторвал ей башку! При угрозе моей жене я не буду разбираться кто передо мной и уничтожу любого! Самец он или самка!
– рычал Имарат, охлeстывая по воздуху хвостом.
– Имарат Дер-тис-Лоар, я прошу тебя и твою пару покинуть этот зал. Разбираться будем когда все успокоятся.
– Громко произнёс Верховный страж.
Глава 21.
Глава 21.
Имарат.
– Я распорядился, чтобы илитари Светлане передали от меня в качестве извинений за сегодняшний вечер шкатулку с опалами. Я должен был учитывать, что в первый год инстинкты стража, встретившего свою Искру, слишком сильны.
– Громко произнёс Верховный.
– И прошу простить, но моё любопытство оказалось сильнее понимания. Тем более, что мне не повезло, и мой путь не пересeкся с той самой, единственной. Но даже я знаю, что инстинкт защиты пары сильнее любых доводов разума. И теперь у меня
Верховный вроде улыбался, но от этой его улыбки всё окружающие непроизвольно отступили на два шага назад. Но Вилари похоже или плохо соображала, или вообще ничего не опасалась.
– Да, Верховный, именно я попросила передать несуществующую просьбу якобы от вашего имени.
– Склонилась она в кривоватом поклоне. То ли правдоподобно изображала, то ли и правда сильно приложилась при падении.
– Но я не имела тёмных замыслов. Я хотела лишь побеседовать с илитари Дер-тис-Лоар. Но не смогла удержать беседу в мирном и доброжелательном русле.
– И о чём же вы так хотели побеседовать с илитари?
– показательно удивился Верховный.
– Верховный страж, я прошу у вас возможности откровенного разговора наедине.
– Небывало скромно и смиренно попросила Вилари.
– Вот даже как?
– теперь удивление Верховного было искренним.
– Что же, перенесём наш разговор на другое время. Но пока я считаю вас напавшей на пару стража Дер-тис-Лоар и виновной в собственном плачевном состоянии. До выяснения всех обстоятельств семья Эладжио нежелательные гости в моём замке. Стража покажет вам и вашему отцу где выход.
А вот это был серьёзный знак. Верховный просил меня уйти, потому что признавал, что прошло слишком мало времени от момента обретения моей пары. И все мои инстинкты постоянно не спят и в каждом видят врага для столь ценного для меня существа. Более того, передавал дорогой подарок в качестве извинений, что так рано нарушил необходимое после обретения любому стражу уединение.
Семью же Эладжио он изгонял, и изгонял после того, как обвинил виновной саму Вилари. Да, конечно, разговор по душам может многое изменить. И извиняться за падение самки из-за того, что я её отшвырнул придётся. Тем более, что руку, за которую я её схватил, Вилари держала в очень странном положении. Похоже сломал. Что-то дёрнулось где-то в глубине, что с самкой так нельзя, но и тут же исчезло, когда я вспомнил, что навредил самке, когда та напала на Мою.
Моя неприкосновенна! Права она или нет, никто не смеет ей угрожать, оскорблять или тем более замахиваться! Не важно самец это или самка, да хоть сам Верховный! Уйдя в свои мысли, я не сразу заметил, что Вета задумчива и расстроена.
– Что в твоих мыслях?
– спросил её я уже на балконе нашего замка.
– Из-за меня у тебя будут неприятности?
– спросила она, чуть прикусывая нижнюю губу, что сразу уводит мои мысли далеко от балов Верховного, взбаломашных самок и всего прочего.
Но Вета искренне и сильно волновалась, поэтому пришлось напомнить себе, что самец нужен не только для любовных игр, но и для защиты от тревог и волнений.
– Нет, - обнял её я.
– Правда, нет. Самое большее, придётся извиниться за сломанную руку и синяк на хвосте. Может, потребует какой-то подарок-извинение. Вроде того, что преподнёс тебе Верховный.
– А если она потребует от тебя...
– опустила Вета взгляд.
– Моя Искра ревнует и жадничает, да?
– довольно засмеялся я.