Страж Хребта Миров
Шрифт:
– Она долбанутая?
– чуть не подпрыгнула я.
– Это ты думаешь, что мне в бой. А им всё равно, они развлекаются.
– Пожал плечами он.
– Потому, что ты прошла в зал, я понял, что с тобой был мужчина моего рода. А это могло быть только если ты беременна. И это мой сын.
Он осторожно положил руку на мой живот. Видно думал, что я сброшу. А я сидела и думала, что повела себя как идиотка. Заистерила, не разобралась. Приревновала, самой себе чего уж врать? Как вспомню, как к моему мужу липла эта...
– Я хотела уйти. Увидела вроде похожую раму и лес за ней, и думала, что вернусь
– слeзы прорвались.
Весь ужас пережитого выплёскивался в торопливом рассказе обо всём. С первого дня.
– Не плачь, не надо. Я их всех убил. И охотников, и тех, кто строил гекатомбы, и тех кто стоял за жертвенными алтарями. Воинов в долине с оленем не успел, но зато всех остальных убью. Здесь будет тихо, мирно и спокойно, ты не переживай.
– Успокаивал он меня, чуть укачивая.
И странным образом его обещания меня действительно успокаивали.
– И кстати. Когда мы искали тебя, я и отец были у твоей подруги, Лизы.
– Сказал он в конце.
– Как она? Меня уже не помнит?
– заволновалась я.
– Помнит, у неё дочь, Светлана. И эта рыжая малютка пара моему отцу. Но Лиза выставила его вон, после вопроса про фонтаны.
– Округлил он глаза.
– Я могу надеяться, что выпрошу у тебя прощения?
Глава 50.
Глава 50.
Светлана.
– Я всё ещё на тебя зла! Врал, скрывал, понатащил в дом всякого, - предупредила Имарата я.
– Нет, а вот если бы я так сделала? Исключительно из лучших побуждений?
– В спальне бы запер и никуда от себя бы не отпускал!
– прямо заявил он.
– И злился бы. Тебе бы пришлось меня долго уговаривать. А я был бы в плохом настроении. Вот ты уже и улыбаешься.
– А ты предложи с начала всё начать, да пообещай, что больше так не будешь. А то час сидишь, и никак главного не сказал!
– раздался у нас над головой голос Ехи.
– Он правда очень хороший, - поспешила я объяснить про Ехи.
– Я же тебе рассказала, как он нас защищал.
– Крылатые демоны пустоты хитры и сильны. И гораздо разумнее обычных тварей. А ещё им нужна не просто пища, а эмоции. Он питается вашими переживаниями и радостью, в какой-то момент, человеческое тепло становится для них необходимым. Но и размножаться ему надо. А где вы ему такому хорошему пару искать будете?
– хмыкнул Имарат.
– Да я на вас посмотрел, и самому вроде уже и не надо. И так очень хорошо! А князь мне вообще и яблок, и груш, и персиков обещал. Яблочки они спокойные, по мирам не бегают!
– ворчал Ехи.
– А вы сразу домой или как?
– Домой сразу не выйдет, - помрачнел Имарат.
– Почему?
– спросила я насторожившись.
Покидать Белль сейчас я не хотела, но вдруг ещё какие-то проблемы?
– Я могу перенести вас с сыном в замок. И я думаю, что это лучшее решение.
– Глядя на меня ответил Имарат.
– Но потом я обязан вернуться сюда. Ты знаешь моё отношение к Хребту и этим мирам. Я этого назначения не хотел. Но я должен прекратить это всё. Те, кто пытался превратить этот мир в кровавую воронку бездны, должны понести наказание и перестать существовать!
– Я хочу уйти отсюда спокойной, зная, что тем, кого я здесь полюбила,
– Ответила я.
– А ещё она замуж хочет. И чтоб платье, и храм, и солнце с цветами вокруг! Вон, на пару вздыхали, когда мимо храма света и огня проезжали!
– наябедничал Ехи.
– Тот храм разрушен, но и сейчас очень красивый, - вздохнула я, объясняя причину этих разговоров.
Вернулась в лагерь я вместе с мужем, точнее он просто принёс меня на руках. Увидев Белль он тихо фыркнул.
– Все подружки у тебя рыжие, - он быстро поцеловал меня в висок.
– Хотя это же вроде сестра, как я понял из разговора местных.
– Пошли, представлю тебя, родственник!
– засмеялась я.
– То есть это твой муж?
– не поверила Белль.
– А тот, что раньше был, тогда кто? Который охотников кромсал?
– Я и был. В боевой ипостаси.
– Улыбнулся Имарат.
– Могу принять знакомый вам облик.
– Спасибо, не надо. Ночь скоро, - поспешно отказалась Белль.
Отходить от меня Мар не спешил. Только раз отлучился ненадолго и вернулся с полными горстями ягод чёрной смородины.
– Мы эти ягоды оба любим, а сейчас похоже, что и сын тоже, - пояснил Мар на удивлённо приподнятую бровь князя.
За ужином начались разговоры. Как-то само вышло, что лагерь переместился к телегам, где расположились мы с Белль, Ехи и Снежком. Говорить начал князь. О том, что произошло с его семьёй, как узнал. О договоре с Тер-ли-Осаном. О том, что и морские люди, русалы или мирииды, как их здесь называли ополчились против Димарийской империи. И что люди из мира Небес очень интересуются, не баловался ли кто у них магией крови. Потому что из-за этого к ним занесло дракона, жрущего каждый год сотню девиц. И чтобы избавиться от него, собой пожертвовал император, сейчас на престоле его брат и дальняя кузина, оказавшиеся парой. И вот этот брат так горюет о своём императоре, что уж очень хочется ему по душам пообщаться с тем умником, который им дракона подсуропил.
Имарат передал свой разговор с правителем мириидов. И о том, как он обнаружил строительство жертвенной пирамиды на месте Озёрного края. И о том, что оставил там освобождённых пленников. Старшим там потомок последнего лорда. И о долине алтарей, и о том, что честно говорил людям, что если бы не его жена, сбежавшая сюда, он бы и не узнал обо всём этом. Пока мир не погиб.
– Ваш Димарий решил стать богом, ведь так вы называете творцов, наделяя их сверхмогуществом. Мой отец объяснил бы это лучше. Но я постараюсь, как смогу.
– Задумался Имарат.
– Этот мир, родственные ему, Хребет... Всего лишь частицы в неизмеримо огромном пространстве Мироздания. И есть всего две стороны. Жизнь и смерть. Другого не дано. И все мы, многочисленные отражения жизни. Даже твари Пустоты. Каждый, абсолютно каждый, немного творец. Построить дом, посадить дерево, выковать клинок, защищать свои земли или стоять вечным дозорным на Хребте Миров. И каждому Жизнь даёт ровно столько сил и возможностей, сколько нужно для той искры творения, что есть в каждом. Ну это как если ребёнок тянется к оружию отца. Сначала умиляет и вызывает гордость. Но если ребёнок не учится им владеть, а просто лезет, потому что захотел, это злит и его наказывают.