Страж Порядка
Шрифт:
Немая сцена затягивалась. Страж Хаоса медленно повернулся в его сторону и прогудел обречённо:
– Он прав, Мавр. Я вынужден уйти и не мешать.
Тонкая ниточка, на которой висело сердце Павла, оборвалась. Грудь ответила болью. Значит, всё напрасно. Придётся вступить в неравную схватку с врагом, заранее зная плачевный итог. Грустный финал…
– Тебе придётся сильно постараться, чтобы уравнять шансы, – закончил Балбес.
Какая чушь! Что он может сделать? Ну, создаст несколько фантомов, которые только распылят силу, ну призовёт Оксану, её отца, ещё кого-нибудь. Что толку?
Нет, не станет он никого звать. Зачем? Чтобы обречь их души на верную гибель, теперь окончательную? А что ждёт их после,
И ещё один звук раскатился по Зыби, сотрясая окружающее пространство. Звон колокола ударил неожиданно, вынудив армию Хаоса пугливо сжаться и задрожать. Что это? Откуда? Удивлённо распахнув глаза, Манин непонимающе уставился на Балбеса, губы которого растянулись в саркастической усмешке.
– Тут с тобой кое-кто желает поговорить, – Люцифер кивнул куда-то за спину.
Обернувшись, Паша увидел храм. Тот самый, что встречался ему в Зыби. Или не тот? Те же золотые купола наверху, но на них, сменяя друг друга, переливаются то кресты, то полумесяц, то звезда Давида, то ещё какие-то замысловатые символы, совсем незнакомые. Только двери центрального входа, как и раньше, неизменно распахнуты настежь.
Манин перевёл взгляд обратно на Стража Хаоса.
– Иди, Мавр, – спокойным голосом проговорил тот. – Это последний бой. Не годится вступать в него, не причастившись. Так, кажется, принято в твоём мире? А я пока тут постою… На всякий случай. – Он умудрился подмигнуть своим огромным глазом. Или просто моргнул? Второго-то под шляпой не разглядишь.
Паша сделал первые нерешительные шаги в направлении храма. Однако чем ближе подходил, тем твёрже и увереннее была его поступь. Минуя широкий дверной проём, он уже догадывался, кого увидит внутри.
Посреди зала, средь множества горящих свечей стоял знакомый священник в золочёной рясе. Едва Манин переступил порог, на него обрушилась тёплая приливная волна хорового пения. Она исходила отовсюду: от стен с иконами, сводчатого потолка, блестящего пола и даже из воздуха, заполняющего храм. Голоса невидимых певцов, неясные, с неразличимыми словами, но торжественные, волновали, будоража сердце и ум. Внушали чувство защищённости, обволакивая могучей Силой. Она, эта Сила, порождённая сплочённостью живущих на Земле существ, настойчиво стучалась, требуя впустить. Ещё не зная, как это сделать, и надо ли делать вообще, Манин, повинуясь внутреннему порыву, встал вдруг на колени. Что за ерунда? Паша и в церковь-то ходил только на экскурсию. Никогда не молился, да и не умел толком, а уж чтобы на коленях стоять…
Но не было ни страха, ни паники. Этим чувствам, казалось, вообще нет места в душе. Было знание, что при желании он может без труда подняться, но в том-то вся и штука, что делать этого не хотелось. Наоборот, такое положение воспринималось единственно правильным, чтобы вобрать в себя Силу.
Находясь в состоянии, близком к эйфории, Паша с неописуемым душевным трепетом смотрел на медленно бредущего к нему священника. От него исходила такая нездешняя теплота, такое неистощимое добро, что ими можно наполнить всю обозримую Вселенную. А когда он приблизился, склоняясь над Павлом, то будто укрыл шатром, сотканным из лучей света и оберегающего ласкового тепла.
Сияние пронизывало насквозь, наполняя такой энергией, что простым шевелением пальца можно горы свернуть. Звучащий в голове хор стал складываться в образы, намертво впечатываясь в сознание пониманием мироустройства, как будто не рассказывает об этом кто-то, а сам вспоминаешь давно известные, но крепко позабытые
Шаданакар? Что это? Не успев задать себе вопрос, Павел мгновенно получал ответ. Конечно, ведь он это знает… Теперь знает.
Шаданакар – великое множество слоёв реальности, соседствующих с Землёй и неразрывно связанных с ней. Это целая система, раскинувшаяся по иным пространствам и времени. Большинство из них обрывается на границах солнечной системы. Другие меньше и заключены лишь в пределах планеты. Есть и такие, что связаны не с целой планетой, а лишь с какой-то местностью, участком. И все слои насквозь пронизаны непримиримым противостоянием Порядка и Хаоса, двух враждебных друг другу сил. Война между ними никогда не прекращается. Она может утихнуть на какое-то время, сохраняя шаткое равновесие, чтобы затем вспыхнуть вновь с ещё более ужасающей силой.
Перед тем как прийти сюда, Хаос поглотил соседние планетарные системы. В разное время под пятой Мрака оказались Марс, Меркурий и Плутон. Теперь эти пыльные безжизненные миры медленно умирают, представляя собой сплошные руины слоёв, откуда изгнаны все монады Порядка. А полчища демонов, оставив погибающие планеты, устремились дальше в мировое пространство на поиски нового объекта вторжения. Им нужен обжитой, обитаемый мир…
Таким миром стал для них Шаданакар. В те незапамятные времена Земля была расплавленным шаром, а другие слои системы, которые можно по пальцам пересчитать, только начинали создаваться. Тогда в её слоях жили праангелы, не знавшие, что такое смерть. Пребывая в мире и любви, они не умирали, способные перемещаться из слоя в слой с помощью трансформации тела, и могли жить вечно… Если бы однажды демоны не вторглись в этот прекрасный мир, превратив его в арену войны.
Долгая и упорная борьба не принесла Хаосу желанной победы. Окончательно избавиться от Порядка он не смог, но ему удалось подчинить себе несколько слоёв, превратив их в демонические крепости. Оттуда началось постоянное вмешательство в процесс возникновения и развития жизни на Земле, до неузнаваемости искажая планетарные законы, с помощью которых здесь создавалась органика.
Ядовитые щупальца зла исподволь проникали в миры Порядка, отравляя пространство, оказывая влияние на формирование живых существ. Это Хаос породил борьбу за существование, утвердив естественный отбор, при котором выживает сильнейший. Ведь всякое страдание, любая боль и мука излучаются в Земное пространство, а из него и в другие слои. Любые человеческие эмоции, чувства, душевные волнения не могут, родившись, бесследно исчезнуть. Излучения злобы, ненависти, алчности, похоти достигают демонических слоёв, восполняя убыль жизненных сил их обитателей. Но этих излучений едва хватает демонам. А вот излучения страданий и боли, называемые гаввах, способны насыщать гигантские толпы созданий Тьмы. Гаввах – это пища для Мрака, его жизненные силы, его наслаждение и отрада…
Подмяв под себя законы природы, Хаос исказил их до неузнаваемости, чтобы породить и приумножить страдания людей. На Земле воцарилась смерть, поскольку теперь только так стало возможно покинуть реальность. Вслед за этим появилось и взаимопожирание, ставшее неодолимым препятствием на пути всеобщего братства. Другие слои Шаданакара тоже не смогли избежать демонического вмешательства. Особенно те, через которые пролегал путь человеческих сущностей, хоть раз воплотившихся в земной жизни. Лишь немногие застревали в Зыби после физической смерти. Другие же блуждали по бесчисленным слоям в поисках покоя, когда находя его, когда нет. Потому-то Манин и не мог встретиться со многими умершими, кого знал в реальном мире. Ведь ему, ещё живущему, была доступна только Зыбь, через которую пролегал рубеж, разделяющий слои Света и Тьмы.