Страж штормов
Шрифт:
Сжав губы, Джарик вырвал поводья из руки Кенси, ударил лошадь пятками и поскакал по южной дороге, прочь из Большой Гайре.
За его спиной девушка вытерла ободранные пальцы о фартук. На душе у нее было скверно от того, что она нанесла гордости мальчика такой удар. Не будь он таким хилым и тощим, подумалось Кенси, можно было бы восхититься не только его мужеством… Но стук копыт уже стих вдалеке, и девушка вспомнила о неотложных делах, от которых отвлеклась из-за необычного постояльца. Она направилась было к двери, как вдруг перед ней возникла Хозяйка источника.
Старуха почесала живот через дырку в своем кожаном балахоне и обратила слепые глаза к дороге, по которой только что ускакал
— Знаешь, что я тебе скажу, — старуха ухватила Кенси за рукав, — парень и двадцати шагов не проковыляет в этих башмаках.
У девушки перехватило дыхание; резко оттолкнув Хозяйку источника, она бросилась на кухню, и даже мать не смогла дознаться, отчего Кенси такая бледная.
Лошадь графа перешла на галоп, скоро крыши Большой Гайре скрылись вдали. Обработанные поля уступили место колючему кустарнику, и гнев Джарика утих, осталось только щемящее чувство одиночества. Дорога тянулась через широкую долину, пустынную и окутанную дымкой. Темная земля под перламутровым небом казалась заброшенной и пустынной. Все, что было дорого сердцу Джарика, осталось далеко позади…
Он попытался натянуть поводья, но лошадь только прижала уши и припустила еще быстрей, и наконец ее развевающаяся грива захлестала по рукам Джарика, а земля под копытами стала казаться расплывчатым пятном.
Испуганный мальчик ругался, натягивал поводья до тех пор, пока у него не заболели плечи, но все было напрасно. В ту ночь, когда он украл вороную, ее уже порядком загнал хозяин, но теперь, отдохнувшая и сытая, лошадь была слишком сильна для Джарика. Мальчику было просто не справиться с ней и, глотая слезы бессильного отчаяния, он крепко вцепился в гриву, надеясь лишь на то, что лошадь не вздумает свернуть с дороги.
Копыта ритмично и гулко стучали, вздымая облачка пыли, ветерок ласкал и теребил гриву и хвост лошади и легкие волосы Джарика. Могучие мускулы лошади перекатывались под коленями мальчика: вороная наслаждалась своей силой, этим прохладным утром галоп был для нее не работой, а удовольствием. И наконец Джарик смирился, а потом его паника постепенно сменилась восторгом. Он ослабил поводья, лошадь вытянула шею и пошла еще быстрее.
Когда край солнца поднялся над горизонтом, раскрасневшийся от волнения Джарик чувствовал себя в седле лучше, чем когда-либо. Словно ощутив уверенность всадника, лошадь пустилась рысью. Тут Джарик пришел в себя и натянул поводья, заставив лошадь перейти на шаг. Он невольно подумал, что его выносливость и в подметки не годится выносливости резвого коня, и после испытанного только что радостного возбуждения ему стало еще горше. С острой печалью Джарик осознал, что здесь не библиотека Морбрита и что здесь за отсутствие жизненного опыта он может заплатить по самой высокой цене.
7. ПЕРЕКРЕСТОК
СОЛНЦЕ поднялось выше, дорога больше не была безлюдной. Ближе к полудню Джарик уже ехал сквозь тучи пыли, поднятые скотом, который гнали на рынок. Вороную толкали овцы и коровы, заставляли шарахаться торопящиеся мимо гонцы. Джарик с трудом успокаивал лошадь, которая нервно гарцевала, навострив уши. Вороная была вся в мыле, а спина и плечи Джарика болели после долгого пути. Еще не наступил полдень, а мальчик чувствовал себя так, как будто его избили. Но как он ни устал, призыв волшебника не позволял ему сделать передышку. Похоже, ему придется продолжать путь, пока он не свалится замертво.
Наконец грунтовая дорога, по которой Джарик ехал от самой Большой Гайре, вышла на мощеный каменный тракт, тянувшийся вдоль Красной реки до города Корлина. Здесь было еще многолюдней, у Джарика закружилась голова от грохота телег с впряженными в них быками и от неумолкающих
День показался мальчику бесконечным. Погонщики шутили и шумели все громче, предвкушая, как окажутся в городе, получат причитающуюся им плату и повеселятся с женщинами в городских харчевнях. Слыша вокруг эти разговоры, Джарик слегка приободрился, поднял голову и посмотрел вперед. На востоке вдалеке появились тонкие, как штрихи пера, шпили Корлина. Дорога сбегала в долину, вела к переправе через Красную реку, а на том берегу петляла светлой лентой на фоне темного леса Сейт. Джарик окинул взглядом телеги и гурты скота, сгрудившиеся у переправы: по меньшей мере четыре каравана дожидались парома. Мальчик задумался о том, успеет ли он перебраться через реку до заката. К ночи стражники Корлина закроют ворота, а разбойники начнут искать, чем бы поживиться на торговом пути. Джарик был один и не умел обращаться с оружием — для грабителей он станет легкой добычей. Забеспокоившись, он заставил лошадь перейти на рысь, и этот тряский аллюр добавил ему проблем.
Джарик был так измучен, что его сбивчивые мысли начали походить на видения горячечного бреда, поэтому он не сразу обратил внимание на предупреждающий укол заклятия Анскиере. Он уже достиг вершины холма, с которого хорошо была видна дорога, уходящая на север, к парому, как вдруг почувствовал необъяснимое желание свернуть на узкую тропинку, тянущуюся вправо. Мальчик отчаянно боролся с этим желанием: свернуть с проезжей дороги было бы просто безумием! Джарик решительно повернул лошадь к парому и ударил пятками в ее бока.
Но заклятию, которое отныне управляло его судьбой, похоже, не было дела, выживет мальчик или нет. Едва Джарик достиг того места, где тропинка ответвлялась от большой дороги, как под копытами его лошади взвихрился небольшой смерч, завертевшись вокруг вороной и всадника и не позволив им проехать мимо. Лошадь в ужасе встала на дыбы, ее развевающаяся грива хлестнула мальчика по глазам, он с трудом удержался в седле.
Что-то чуждое вторглось в сознание Джарика, и он вскрикнул, увидев вместо парома и дороги обледенелые скалы, о которые бились буруны. Сырой воздух пропах травой, с неба доносились унылые крики чаек. Это место было полно тоски, и Джарик понял, что волшебный зов утихнет только тогда, когда он доберется до этого пустынного берега. То, что долг крови Ивейна лег на хилые плечи, было не важно: Анскиере не отменит приказа, даже если сами огни Коридана вознегодуют при виде страданий мальчика. Джарику придется следовать туда, куда его гонит заклятие, как осенний бурный ветер гонит опавший лист.
Видение исчезло, и Джарик обессиленно вцепился в седло. Лошадь под ним испуганно дрожала, и мальчик машинально погладил ее загривок. Аромат моря исчез, его сменил запах пыльной травы. Боковая тропа белой веревкой вилась по лугам на дальнем берегу Красной реки, а потом исчезала во мраке леса Сейт. Мгновение Джарик все-таки отказывался сдвинуться с места, и порыв ветра опять грозно взвихрился под ногами лошади. Заклятие Анскиере не желало оставить его в покое. Мальчик устало вздохнул, признав свое поражение, подобрал поводья и повернул вороную на юго-восток, прочь от многолюдной безопасной переправы. На лице Джарика застыло выражение усталой безнадежности: заклятие будет гнать его вперед, как теленка на бойню, пока не доведет до погибели.