Страж трактира
Шрифт:
Попутно, развернулся лицом в сторону берега и оценил открывшиеся виды. Сам берег, в обе стороны представлял из себя практически отвесные скалы. Лишь в двух местах он был достаточно пологим, чтобы можно было было попытаться забраться наверх. Слева, то есть на юге — виднелась крупная скальная осыпь, с очередным галечно-каменистым пляжем внизу. Наверху весело играя зеленцой на солнце, шевелились кроны деревьев.
Справа же, гораздо севернее — скалы внезапно словно разрывались на две части, превращая участок берега в идеальное место для стоянки кораблей и иных плав-средств . Проще говоря, там находился городской порт.
По вполне
Так что, матернувшись и, в очередной раз, попробовав на вкус морскую водичку, я размеренно заработал лапами, наметив целью пляж и осыпь на юге. В любом случае, тот лес наверху должен вплотную прилегать к городской стене. И там же — территории кланов Бурде, Градо и Эдера . Ну и трущобы, куда ж без них. Останется только придумать, как преодолеть стену и я фактически — «дома».
Глава 26
Я, конечно, не думал, что доплыть до намеченное точки — простая и необременительная задача, но и совсем не ожидал, что преодолеть два километра вплавь — это настолько тяжело. То самое течение, что помогло мне в самом начале, по быстрому оттащив от рифов, крайне сильно затрудняло задачу. Приходилось плыть не точно к цели, на небольшом удалении от скал, а наискось, что бы не дать течению унести меня в открытое море. А это, уже само по себе — сильно увеличивало расстояние.
Но главная проблема была даже не в расстоянии и не в течении. И даже не в слабости, что с каждой минутой все сильнее и сильнее долбила мой организм.
Главная проблема в том, что море просто кишит всякими тварями. Благо, возле скал они не большие, но все равно — приятного мало.
— «Да отвали ты!» — Урмяур…бульм — Попытался ругнутся я, нанося слабый удар энергией по очередному «подводноплавающему». Ну или кто они там по местной классификации? К рыбам эти «подводные жители» имеют весьма отдаленное отношение. Может тут и рыбы, конечно, водятся, но пока не встречал. А вот всевозможных «ракообразных» и «щупальценосных» тут немерено. Про различных морских пернатых — вообще молчу. И все они отнюдь не прочь отведать филе из котенка. Чтоб их!
Но, зато хоть выяснил — кто убил ту «креветку». Ну или «что» ее убило. Особо настырные тварюшки, коих не отпугивали слабые импульсные пощечины, уже успели познакомиться с моим личным ангелом хранителем. Подарок от «волосатого желе» оказался с сюрпризом.
Пока непонятно, то ли он защищает свою будущую добычу и потому не дает меня никому сожрать, то ли просто срабатывает какой-то механизм защиты или, наоборот — атаки, в ответ на направленную в его сторону агрессию, но факт есть факт. Эта «нашлепка» вполне успешно охаживает любого, кто подбирается слишком близко и ведет себя чересчур настырно.
Как итог, я, волей-неволей превратился в эдакий «снаряд смерти». Впереди меня все плачит, позади меня все кровит. Даже «рыбами-прилипалами» обзавелся из мелких падальщиков, что радостно рвут остающиеся за мной трупы неудачливых хищников. Одного, край двух, точных ударов острого шипа, которым выстреливала «нашлепка» им вполне хватило.
Что обидно, и «анализатор» подтвердил этот вывод, та канализационная тварь, которая и отправила меня в это турне — явно выжила. Если уж ее «подарок» вполне уверенно себя чувствует в воде, то уж «папочка» по-любому не скопытился. Может схуднул слегка, как, к слову и прилипший ко мне его «сыночек», но точно выжил. — «Обиииднаааа однако!»
Хорошо хоть польза от «нашлепки» есть. Без нее было бы в разы сложнее добраться до берега. Единственное, что напрягало — постепенно на вкус и запах крови стягивались все более серьезные местные обитатели — «Прямо как там, в канализации» — Невольно сравнил я. Впрочем, хоть среда обитания, там и тут — разная, но принципы одинаковы. Так что — ничего удивительного.
Несмотря на все мои опасения, добраться до пляжа у меня все же получилось. Не без проблем, конечно. Пару раз пришлось сливать свою едва восстановившуюся энергию почти в ноль, чтобы отвадить наиболее крупных тварей, но… добрался. И даже с прибытком. Небольшой полу-осьминог, полу-медуза, помеченный «нейро-сетью», как добыча, которую никак нельзя оставлять, благополучно покинул морские просторы, отправившись покорять сушу. В моем желудке, естественно.
Подкрепившись, я немного передохнул, с тревогой посматривая на морскую гладь и виднеющиеся вдали облака. На последних метрах заплыва, волна на море уже стала довольно высокой и доставляла немало проблем. И это только начало. Так что, долго тут задерживаться не стоит. Передохну и надо взбираться.
Солнце уже давно перевалило за полдень. На весь заплыв у меня ушло чуть больше четырех с половиной часов. Если не считать «тренировки» и прочее. Так что, на то, чтобы подняться наверх по «осыпи», у меня оставалось не больше пяти часов. Как раз к этому времени начнет смеркаться. Так что стоит поторопиться, прыгать по камням и заползать по скалам наверх по сумеркам — совсем не комильфо. Ночное зрение кошек тут тоже не поможет. Так что только по светлому.
И что еще важнее, до того, как меня накроет мчащийся сюда шторм. Шквальный ветер, дождь и заливаемый волнами пляж внизу, с острыми осколками скал — это не тот адреналин, о котором стоит мечтать.
Отдохнув буквально полчасика, я поднялся на лапы и аккуратно попрыгал на верх по камням. «Осыпь», собственно, именно осыпью и не была. Тут скорее был обвал или нечто подобное. Причем обвал явно рукотворного происхождения. Без понятия, зачем этот участок скалы когда-то взорвали, да и «кто» или «что» было на подобное способно, но об удобстве подъема тут и речи не шло.
Острые выступы скал и многочисленные обломки, с такими же острыми краями… Если бы не мои усиленные тренировками лапы, то я бы изрезался в фарш раньше, чем поднялся бы наверх. А так — только иногда возникали мелкие порезы, при не очень удачных прыжках или, если лапа вдруг соскользнет. Не опасно, но все равно — приятного мало.
Словно копия моих недавних злоключений во время плавания, подъем по скалам тоже стал усложнятся с каждым преодоленным метром.
Чем ближе становилась «вершина», тем чаще, упорнее и злее становился порывистый ветер. Да и сами скалы — менялись. На смену острым камням, способным изрезать все и вся, понемногу приходила более рыхлая и мягкая порода, сильно ослабленная и разрушенная эрозией. С виду крепкие камни и выступы крошились, едва я обрушивался на них всей своей массой. Частенько лишь чудом удавалось за что-нибудь зацепиться, чтобы не улететь обратно на встречу скалам и начавшемуся шторму.