Страж. Тетралогия
Шрифт:
— Мириам, охота на призраков не входит в мои планы. Ты уже предлагала мне однажды, и я отказался.
— Неважно, — отмахнулась она. — Твои желания сейчас ничего не значат. Обстоятельства складываются таким образом, что ты уже ввязался и никуда от них не денешься. Судьба — это веретено, Людвиг. Ты потянул за одну ниточку, и теперь придется размотать все.
— Судьба скрывается за покровом неизвестности, Мириам. Редко кто способен ее предсказать, и ты не можешь знать, что случится.
— Цель моей жизни — готовить стражей. Таких, как ты. Как Кристина. Или Альберт. У меня было много учеников, Людвиг. Каждого из них я натаскивала, как гончую на зверя, который угрожает обычным людям. И эту задачу я выполнила с лихвой. Но моя вторая цель — дать Братству то, что мы потеряли. И, боюсь, я не успею ее достичь. Поэтому доведи мое дело до конца, если у тебя появится такая возможность.
— Почему я?
— При всех наших расхождениях ты умеешь добиваться результата, какие бы препятствия перед тобой ни стояли. Про этот клинок я узнала давно. — Она коснулась кинжала с черным камнем. — По легенде, у императора Константина было два таких, и считалось, что они гораздо мощнее тех, которые сейчас есть у стражей. Благодаря им он прожил почти двести пятьдесят лет и завещал оружие своим потомкам, но один клинок пропал почти сразу после его смерти. Как я полагаю, именно его тебе показали в Риапано. А другой оказался в руках Братства, и его хранили.
— Зачем он нам понадобился?
— Не знаю. Я не нашла никаких записей, никаких слухов о том, что с ним делали.
— Я никогда ни о чем подобном не слышал.
— Это не то, о чем говорят на уроках. — Ее губы тронула усмешка. — Про него сейчас знают лишь те из нас, кто интересуется далеким прошлым. Ну и клирики, разумеется. Уверена, что кардинал ди Травинно в курсе, что этот кинжал хранился в Братстве. Он не зря у тебя спрашивал, видел ли ты раньше нечто подобное.
— Если бы они считали, что мы до сих пор прячем его, то давно бы уже потребовали сокровище Константина.
— Они продолжают помнить о нем, как и то, что это оружие было утеряно из-за конфликта в Прогансу. На самом деле все неприятности начались из-за него. — Мириам указала на клинок. — Не будь его, и вся история Братства пошла бы по иному пути.
Она увидела, что я не понимаю, и добавила:
— Он — наследство Константина, человека, создавшего Братство. Мы сочли клинок своей собственностью, реликвией, но не все потомки императора были с этим согласны. Последний из королей Прогансу, в ком текла кровь великой семьи, требовал вернуть оружие. Когда ему отказали, он начал притеснять стражей… разными способами. В последующие годы наши отношения обострились настолько, что магистры того времени втайне начали подыскивать новое место для школы.
— Очень на них похоже. Вместо того чтобы отдать железяку, они стали ссориться с королем.
— Никто не отдает символы просто так.
— И к чему это привело? — спросил я, и так зная ответ.
— К тому, что мы не пришли к нему на помощь, когда в его дворце поселилась темная душа. Последний потомок Константина умер, и это всколыхнуло всю страну. Бежать пришлось налегке, и выжили в основном те, кто не был в то время в Прогансу. Братство пришлось воссоздать с нуля.
— Прошло столько столетий, а мы до сих пор расплачиваемся за случившееся. Стражи сбежали, но кинжал-то почему они оставили?
— Старая хроника говорит, что его пытались вывезти, но отряд попал в облаву, и им пришлось вернуться в Руже. Точнее, одному из них, который смог уцелеть. Он успел спрятать оружие, а на следующий день его колесовали на рыночной площади, вместе с остальными братьями. И клинок на века оказался утерян.
— Тогда как ты узнала, где искать?
— Я жизнь на это положила. У меня было достаточно времени, чтобы сделать выводы и проверить несколько мест. Восемьдесят лет назад я побывала там же, где и вы с Рансэ, правда, вход в хранилище тогда шел через старую городскую клоаку, сейчас уже заваленную. Поэтому вам и пришлось лезть через университет.
— Мириам, ты меня поражаешь. Почему же ты не взяла его тогда? У тебя ведь была возможность!
— В то время я думала о благополучии Братства и не решилась вернуть в мир эту безделушку. У меня слишком богатое воображение, и я оставила все как есть.
— Что же изменилось теперь? — с нехорошей усмешкой спросил я, снова зная ответ.
— Моя жизнь. Я готова к смерти, но не желаю ее и думала, что клинок даст мне возможность протянуть подольше.
Я лишь покачал головой. Вместо того чтобы поехать самой, она отправила нас с Рансэ, ради своей личной выгоды.
— После этого все твои слова о том, что важнее всего для тебя — Братство, звучат несколько… лицемерно, — сказал я своей бывшей учительнице. — Ради того чтобы спасти твою жизнь, мы рисковали своими, и Рансэ ее потерял. Что думают об этом другие магистры?
— Я солгала им, — Мириам не отвела взгляд. — Но зря ты считаешь, что дело только во мне. Я продолжала искать кузнецов и верю, что этот клинок может привести к ним. А нахождение мастеров выгодно стражам.
— Привести? Как?
— Пока не знаю.
— Скажи хотя бы, что ты в курсе, чем клинок отличается от наших.
Она раздраженно дернула плечом:
— А это, пожалуйста. Я едва не погибла, когда ткнула им темную душу. С ней ничего не случилось!
Я посмотрел на нее, не желая ничего говорить. Мириам допустила ошибку, отправив нас за бесполезной железкой. Она это знает, это знаю я, но дождаться от нее извинений не получится.
— Теперь ты, по идее, должен сказать, что сообщишь о случившемся Братству, — наконец не выдержала магистр.
— Ты меня с кем-то путаешь. С собственной совестью разбираться только тебе. Ошибку уже не исправить. Буду надеяться, что кинжал поможет тебе найти кузнецов. Тогда он перестанет быть никчемной игрушкой и во всем случившемся появится хоть какой-нибудь смысл.
— Я могу не успеть найти их.
— Ты уже говорила, — сказал я, вставая со стула.
— Мне нужна твоя помощь, Людвиг. Без тебя все, чего я успела добиться, обернется прахом. Обещай, что подумаешь о моем предложении!
Я посмотрел в ее холодное, отстраненное лицо, в глаза, которые горели жаждой жизни куда больше, чем у многих других, и неохотно произнес: