Страж
Шрифт:
– Но я же раны перевязал, наложил бинты вчера, – проговорил я ошарашенно, – кровотечение остановилось, сам видел.
– Ниче не знаю. Не ко мне. Не дышала она, вот это точно сказать могу. А раз так, значит, мертвяк, – проговорил Полозуб. Мне ему ответить было нечего, поэтому шли мы дальше молча.
Вот так незадача. Выходит, медведь для меня оказался важнее девушки, и она за просто так отдала свою жизнь? А если б я не пожадничал, то все могло бы выйти иначе? Мог бы заплатить всего два серебра, и она уже была бы здорова! Или не надеялся бы на себя и авось, сразу
Нет, врать родителям – это последнее дело. Хуже только клятвопреступники и предательство. И дело тут совершенно не в благородстве или высоких принципах. Просто они единственные люди на свете, кто всегда поддержит и поймет. Даже убийц вон матери их любят. Говорят, рисунки детские на суд приносят. Если, конечно, есть такие. Рассказывают, какие они в детстве куличи лепили из песка. А значит, придется им как есть все рассказать…
– Слушай, – Тренья легонько толкнул меня локтем в бок. Учитывая, что он был закован в стальные латы, получилось весьма чувствительно.
– Ай! Ты чего пихаешься?
– Да не ори ты так, – ухмыльнулся Полозуб, – смотри, за тобой девка чумазая увязалась. Кажись, ты ей приглянулся.
– Чего? – Оглянувшись, я взглянул на идущую позади нас крестьянку и, не удержавшись, смачно выругался. – Да что за день такой?!
«Василиса Лесовичка, 16 лет. Рабыня. Владелец Майкл Грейстил. Посмотреть подробности?»
– Бу-га-га-га, – не сдерживаясь, заржал во все горло страж, – вот те раз. Кажись, не можешь ты без рабынь жить, да, паря? Одна только подохла, так ты себе новую нашел? Да еще и помоложе? И то верно, эта и в хозяйстве пригодится в отличие от прошлой заучки. Слышь, девка. А ну иди сюда. Признавайся. Не белоручка? За скотиной ухаживать умеешь?
– Конечно, господин, – склонившись, сказала девушка, – и с посевами, и с озимыми, и с прополкой. Все знаю. С шести годков в поле работала.
– Ха! Да от такой, если не в жены только, и я б не отказался, – усмехнулся Тренья. – В отличие от прошлой это по-настоящему полезное приобретение.
– Пошли обратно, – мрачно сказал я, разворачиваясь. – Это все одна большая ошибка, которая зашла слишком далеко.
– Э нет, погоди. Зачем еще?
– Затем, что мне рабыни не нужны! Что это за бред вообще? Я к барону сейчас направляться должен. На службу! А не с бабами разбираться!
– С одной, – напомнил, ухмыляясь, Тренья, – вторая уже тю-тю.
– Тем более! На фиг! Вернуть ее родителям, и пусть делают, что знают.
– А ты не сможешь, – улыбнулся Черный еще шире, – ты хоть законы империи читал, умник? По поводу рабов и крепостных что сказано?
– Что? – Выражение его лица не сулило ничего хорошего, но не спросить я просто не мог.
– Что владеть ими могут только чиновники и благородные. Потому вернуть ее просто так обычным крестьянам ты не можешь.
– Но должен быть способ? Она же рабыней по ошибке стала, значит, я ее могу свободной сделать и…
– Не можешь. Ты не староста и не чернокнижник. Это в ведении местного управляющего Длани. Как думаешь, он такую красотку на волю отпустит или после того, как ты откажешься, себе заберет? Чтоб она на полях у него работала да жопу старику подтирала?
– Прошу вас, господин, не отдавайте меня Ваголу! – тут же взмолилась девушка, рухнув на колени. Хорошо хоть, дорога тут была уже бревнами уложена, не так грязно.
– Да что ж такое-то! – Слова вырвались из моего рта с тихим стоном. По всему выходило, что не мог я теперь бросить девку на произвол. А то будет опять как с Лиской… – Только учти, хозяин из меня дрянной. Прошлую я не уберег, погибла она, пока меня рядом не было. Как доберемся до моих родителей, я тебя там оставлю при кузнице и хозяйстве. А потом, может, лазейку какую найдем и освободим тебя.
– Эх, паря, – приобнял меня за плечо Полозуб, – тебе везет, а ты от счастья своего отказываешься. Пойдем. Надо с бумажками закончить, а то до ночи так шататься будем, а в горле ни капли с полудня не было.
Ничего не оставалось, как согласиться. Впрочем, идти было недалеко, уже через пять минут мы были на месте. Здравница оказалась прямо в соседней с таверной хате. И дом был не из бедных. Даже ставни беленые и с узорами. Сразу видно, мастер тут живет. И не какой попало, а хороший. Или единственный. Тут как посмотреть.
Стоило ступить на порог, как в нос ударил сладкий запах душистых лесных трав. Острый привкус приправ накрыл язык. Теперь понятно, почему баба Цвета. Весь дом у нее был в горшочках и грядках вокруг, на которых росло множество странных растений, большинство из которых я видел первый раз в жизни. Самые разные по цвету и размеру они вызывали у меня невольное восхищение. А уж когда одно из них поймало и сжевало муху!
– Эй, хозяйка! Я тебе владельца трупа привел, – крикнул еще в прихожей Тренья. В ответ раздалось неразборчивое ворчание, и мы прошли дальше.
Проверка удачи. База: 1. Бонус: +1. Бросок: 3. Требование: 2. Грандиозный успех.
Дверь в гостиную отворилась, и я увидел сидящую на кровати Лиску. Пусть все еще бледную, но вполне себе живую. Слезы радости сами собой навернулись на глаза и, не удержавшись, я бросился вперед, заключая ее в объятия.
– Слава Длани, жива!
– Ага, значит, ты, касатик, ее хозяин? – проскрежетала бабка, которой, судя по виду, не травами надо было заниматься, а в могиле лежать. Лет сто уж. Я хотел было проверить, сколько ей на самом деле, но стоило сосредоточиться, как получил щелбан по лбу, от которого искры из глаз посыпались.
– Мал ты еще, зенки свои бесстыжие на меня пялить, – беззубо улыбнулась старушка, – спасла я твою ненаглядную, теперь ты мне должен, – она посмотрела на меня, потом на Лиску, – ползолотого!
– Да где ж я столько денег найду?