Стражи: Gelidus Corde
Шрифт:
«Хоть бы он был в отключке», — подумал я.
Бабушка мгновенно сняла барьер, я, побежав к Кетернии, наклонился над бездыханным Стефаном. Бабушка, догнавшая меня, потрогала его пульс. Легкий кивок — жив. Не нужно было быть гением, чтобы понять: он лежал без чувств. Казалось, второе плавание выбило из него остатки молодости. Он походил на мужчину на грани старости, измотанного своей работой.
Я глянул на Кетернию, стараясь не обнять ее и не заорать, что срок годности ее мозгов давно вышел. Мой глубокий вздох ярко продемонстрировал мой настрой. Кетерния виновато пожала плечами.
— Он не очнется минут пятнадцать, — рассеяно ответила она на наши любопытные взгляды. — А теперь, Александер, скажи, как ты смог это сделать, когда я сдерживала тебя всеми моими силами?
Я опешил, приоткрыв рот от удивления. Мне хотелось сказать правду, но, глянув, на Кетернию, я понял, что лучше от правды никому не будет.
— Я просто очень постарался, — я попытался изобразить непринужденную улыбку.
Бабушка нахмурилась, смотря мне в глаза. В следующую секунду моя щека горела огнем: женщина дала мне пощечину. Я стоически выдержал удар, зная, что сделай это действительно, я бы полностью заслужил это наказание. Однако Кетерния не снесла этого и выскочила передо мной, заслоняя меня от бабушки.
«Она думает, что бабушка снова меня ударит», — грустно подумал я.
— Это не он! — воскликнула Кетерния и быстро оглянулась на Стефана, проверяя не очнулся ли он.
Ее сбивчивые объяснения только еще больше запутали бабушку. Женщина ей не верила, покачивала головой и все отрицала.
— Этого не может быть, Александер определенно тебе помог, — отрезала бабушка, пресекая дальнейшие разговоры и собираясь подойти к бездыханному Стефану.
Я в любом случае оказывался виноватым, даже когда Кетерния пыталась сказать правду.
— Подождите, — сказала девушка сухо. — Пожалуйста.
Бабушка внимательно посмотрела на юную стражницу. Та закрыла глаза и делала глубокие вдохи и выдохи, собираясь с мыслями. Казалось, будто время остановилось. Вдруг, откуда ни возьмись, перед Кетернией появилась капля воды, кружащаяся на месте. Женщина изумленно охнула, отступая на шаг. Чертовка расслабилась, заставляя магию рассеяться.
— Ты знал, — прошептала бабушка. — И говорил мне ранее, а я не верила.
Взгляд женщины рассеяно глядел по сторонам, похоже, она потеряла связь с реальностью на несколько мучительных секунд.
— Поговорим об этом дома, — сказала она наконец. — А ты ничего этого не упоминай и не делай так больше.
Она указала на Кетернию. Девушка с готовностью кивнула, закусывая губу. Бабушка нервно поправила хвост, растрепавшийся из-за всех событий, произошедших сегодня.
«О чем мы будем говорить?» — нервничал я, пока бабушка будила Стефана.
Мужчина с тяжелым вздохом проснулся, резко поднимаясь с земли. Он выглядел как потрепанный жизнью бездомный, но при этом сохранял свою гордость. Именно поэтому он не принял протянутую бабушкой руку помощи, а встал самостоятельно, хотя и не с первого раза. Его затуманенный взгляд не сразу нашел нас с Кетернией, но, сосредоточившись, он заметил нас и улыбнулся. Я не знал, как расценить эту улыбку: может, у него сотрясение мозга или у него такое от рождения. Черт его знает. Мы встали напротив старого поколения стражей, ожидая вынесения приговора.
— Александер сдал без каких-либо недочетов, — сказала бабушка, будто все еще не пришедшая в себя.
Стефан долгое время молчал, переводя взгляд с меня на Кетернию и обратно.
— Кетерния сплоховала в начале, но потом приятно удивила меня, — он подавился смешком. — Молодец, девчонка, сдала.
Мы кивнули, не желая радоваться перед ним. Хотя о какой радости может идти речь, если Кетерния натворила такое.
Мы не могли покинуть сон, пока он не закончится натуральным образом, поэтому я направился к берегу залива и плюхнулся на песок. Я сосредоточил свой взгляд на горизонте, который вот-вот должны были покрыть крупицы ярких звезд. Я услышал шаги позади себя, но не обернулся, узнав обладателя такой походки. В следующую секунду Кетерния села подле меня, тоже смотря на звезды. Эта гробовая тишина нас не угнетала. Стражница написала что-то на песке и толкнула меня в плечо:
«Прости».
Я легко стер надпись, аккуратно выводя вроде как незнакомые буквы русского языка на влажном песке:
«Не волнуйся».
Она долгое время просто смотрела на надпись, а потом нарисовала рядом смайлик. Я слегка улыбнулся и вернулся к ночному небу.
Бабушка и Стефан о чем-то беседовали, но нам с Кетернией было все равно. Мы оба понимали, что бабушка не расскажет ему о силах девушки.
«Если только он уже не знает», — промелькнуло у меня в голове, но я быстро отбросил навязчивую мысль.
Так мы просидели до первых рассветных лучей, которым я сегодня был рад: наконец этот кошмар закончится. Кетерния задремала у меня на плече, поэтому я слегка потряс ее. Ее сонные глаза несколько раз моргнули и сфокусировались на мне.
— Доброе, — прохрипела она.
На ее шее явно виднелись следы от пальцев Стефана. Мои ладони походили на кровавое месиво, а ноги были в болезненных волдырях. Это лишь внешние ранения. А скоро ли Кетерния сможет перестать истерически кусать губу и хватать ртом воздух, будто его вот-вот отнимут от нее. Не знаю.
Мы встали и направились к старшему поколению стражей. Беседа между бабушкой и Стефаном, похоже, была на пике своей горячности. Женщина активно жестикулировала и хмурила брови, а мужчина ее попросту игнорировал, рассматривая свои ногти. Ну да, костюм-то уже не поправить. Мы остановились в паре метров, не желая мешать диалогу. Я не мог услышать их разговор: бабушка заблокировала мои способности. Зато мы с Кетернией отчетливо услышали, когда бабушка со всего размаху дала Стефана пощечину.
«Определенно сильнее, чем мне», — отметил я довольно.
Звук удара разнесся по округе, передаваемый от одного великана другому. Все мы замерли, лишь бабушка тяжело дышала. Стефан аккуратно потер рукой щеку и подошел к нам.
— Au revoir! J’esp`ere que votre vent sera toujour arri`ere (До свидания! Надеюсь, что ваш ветер всегда будет попутным), — бросил Стефан, снимая перед нами воображаемую шляпу.
Затем, легко кивнув головой, блеснул зеленью змеиных глаз и, коварно улыбнувшись, исчез из сна. Бабушка незамедлительно последовала за ним.