Стражи Хейвена
Шрифт:
— Семь с половиной тысяч дукатов! На такие деньги я могу набрать небольшую армию!
— Может быть, так и придется сделать, если я не выйду на нужных людей. Надо платить колдунам, чтобы они не вмешивались, ублажать офицеров Стражи, чтобы быть уверенными в их защите. Затем — подношения рабочим гильдиям. Продолжать? Я имею опыт в таких делах, Джеймс. Думай об идеалах, а политику оставь на мою долю.
Адамант молчал, глядя на свой стол. Затем перевел взгляд на Стефана.
— Если что-то делается от моего имени, я хотел бы быть в курсе. Например, насчет найма телохранителей. На нас работает тридцать семь человек. Нам действительно нужно взять еще? На
— Я знаю. В этом году трудно найти наемников. Судя по всему, на севере разгорится война. А генералы платят хорошо, лучше, чем политики. Большинство наемников, оставшихся в Хейвене, заключили долговременные контракты с консерваторами. Нам повезло, что удалось нанять тридцать семь человек.
Адамант твердо посмотрел на Медлея.
— Я знаю ответ, но почему эти люди оказались свободными?
Медлей недовольно пожал плечами.
— Они не были никому нужны…
Адамант вздохнул и отодвинул кресло от стола.
— Чудесно. Просто великолепно. Какие еще проблемы?
Медлей оттянул воротник.
— Мне кажется или же здесь действительно становится жарко?
Адамант открыл было рот, чтобы ответить, но остановился, когда его консультант внезапно уставился на что-то за его спиной. Адамант резко повернулся и увидел, что большое окно кабинета запотело. На его глазах сквозь влажные испарения проступило уродливое лицо с горящими глазами и кривой ухмылкой. Они услышали приглушенный голос, зазвучавший в их мозгу.
«Я знаю ваши имена. Они написаны кровью на остывающей плоти. Я раздроблю вам кости, выпью вашу кровь и буду смотреть, как жизнь уходит из вас».
Голос умолк. Темные пятна на месте глаз начали медленно расползаться, поглощая лицо, жара, наполнявшая кабинет, неожиданно исчезла. Адамант повернулся спиной к окну.
— Черт побери, — произнес он резко — Я считал, что чары Мортиса должны защищать нас от подобных гадостей.
— Это же иллюзия, — возразил Медлей. — Поверь мне, здесь нам не может ничто угрожать. Нас просто пытаются запугать.
— Судя но вашим лицам, им это чертовски хорошо удалось, — сказала Даниель Адамант, входя в кабинет. Джеймс поднялся и тепло поздоровался с женой. Медлей вежливо кивнул и отвернулся. Джеймс взял жену за руку.
— Привет, Денни. Не ожидал, что ты так быстро вернешься.
— Мне не удалось пройтись по магазинам, дорогой. На улице просто невозможно находиться, даже с теми милыми людьми, которым ты поручил охранять меня. Между прочим, один из них обиделся, потому что обронил несколько свертков, а я отчитала его. Вот уж не думала, что телохранители такие чувствительные люди. Так или иначе, толпа невыносима — никогда раньше не было столько народу в дневное время, — и я решила вернуться домой.
— Знаю, тебе не нравится этот район, — сказал Адамант. — Но с точки зрения политики нам необходимо жить в районе, который я намереваюсь представлять в Совете.
— Понимаю, дорогой.
Даниель упала в самое удобное кресло и кивнула Медлею. Они едва переносили друг друга, что вряд ли кого-либо удивляло, если учесть, что их связывал только один человек — Джеймс Адамант.
Даниель происходила из старинной аристократической семьи и, пока не встретила Адаманта, никогда не думала о политике. Раньше она голосовала за консерваторов, потому что так делал ее отец, Адамант открыл Даниель глаза на множество несправедливостей, но ее, как и Медлея, больше интересовали люди, а не политика. Тем не менее из любви к соревнованиям она с большим энтузиазмом относилась к политической кампании мужа, несмотря на то, что большинство родственников перестало с ней знаться.
Даниель только что исполнился двадцать один год. Она гордилась великолепной осанкой и длинной шеей, которые делали ее выше, чем на самом деле. Одевалась Даниель по последней моде и очень мило выглядела в длинном платье темно-синего цвета, оттенявшем бледные напудренные плечи и короткие кудрявые черные волосы.
Красота Даниель хорошо известна всем в Хейвене, и несколько выдающихся портретистов позаботились обессмертить ее нежное лицо с высокими скулами и темными бездонными глазами. Когда она улыбалась, казалось, что она улыбается вам и только вам. Джеймс Адамант считал свою жену самой красивой женщиной и не был одинок в этом мнении. С того момента как Даниель появилась в высшем свете, молодые аристократы считали ее своей собственностью, и после того как она вышла замуж за Адаманта, несколько юных сорвиголов из элиты объявили ему вендетту за то, что он украл их сокровище. Но они немного поостыли, когда Адамант убил троих из них на дуэли.
— Ну, — спросила Даниель улыбаясь, — как ты, дорогой? Вы со Стефаном кончили говорить о делах?
— На данный момент — да, — ответил Адамант, откидываясь в кресле. — В последнее время у меня оставалось мало возможностей для личной жизни, верно, дорогая? Мне очень жаль, Денни, но что поделать, раз я ввязался в эти безумные гонки. Все же у нас есть час-полтора перед моим выступлением, и тебе необходимо отдохнуть. Потом нам придется выйти на улицу, чтобы пожимать руки и целовать детишек.
— Это потерпит, — решила Даниель. — А сейчас с тобой хочет поговорить твой друг Мортис.
Адамант взглянул на Медлея.
— Ты заметил, что Мортис может позволить себе какие угодно выходки, но все равно остается моим другом?
Медлей угрюмо кивнул.
Рыночная улица пользовалась дурной репутацией даже у жителей Северной окраины, и неспроста. Если у вас были деньги, вы могли купить здесь все — начиная от проклятья и кончая убийством. Тут можно побиться об заклад или достать редкий наркотик, найти спутницу на ночь или навлечь несчастья на голову опасного конкурента. Здесь жили судьи и высшие чины городской Стражи бок о бок с преступниками, колдунами и анархистами. Улица служила местом свиданий и заключения сделок. «Не потому ли, — думал Хок, — Адамант выбрал Рыночную улицу в качестве места для штаб-квартиры на время предвыборной кампании?»
Они с Фишер неспешно шли по улице, и люди расступались перед ними. Двое Стражей вежливо кивали при виде знакомых лиц, но не теряли бдительности и в любой момент были готовы обнажить оружие. Рыночная улица — старое и довольно запущенное место, несмотря на ярко окрашенные фасады домов. Каменные стены обветшали и поблекли, тротуары рассекали трещины, а из канализационных люков несло зловонием. Правда, все на свете относительно — по крайней мере здесь была канализация. Среди толпы прохаживались наемные убийцы, засунув руки за пояс, на котором висел меч, их глаза бегали по сторонам, ища повода для драки. Но никто не осмеливался задержать взгляд на Хоке и Фишер. Дом Адаманта находился точно посреди улицы, укрывшись за высокими каменными стенами и железными воротами. Сверху к воротам приварены заостренные пики, а по стенам рассыпано битое стекло. Перед воротами стояли двое вооруженных людей в кольчугах. Младший из них шагнул вперед, преграждая дорогу Хоку и Фишер, когда те приблизились. Хок улыбнулся ему.