Стражи Сердца. Единственная для пустынников
Шрифт:
Мягкое движение, и мышцы поддаются, уступая в неравном бою. На мгновение мы оба замираем, пытаясь привыкнуть, понять ощущения, и Корвус, все еще державший мои бедра буквально на весу, прошипел:
— Тесная… Какая же ты тесная… Черт…
Его вспотевший лоб прижимается меж лопаток, оставляя влажную отметину, которую тут же обжигает дыхание. Давший мне секунду на вдох Тайпан опустился губами ниже, жадно и голодно втягивая соски губами по очереди и засасывая их так чувственно, что я невольно потеряла контроль над телом, опускаясь еще сильнее.
Боги,
Моментами мне казалось, что это никогда не закончится, и ошпаривающие давление не утихнет, так и не дав мне расслабиться. Но коснувшиеся бедер ягодицы подвели жирную черту под моими усилиями, сливая тела во что-то общее, трепетное.
— Вот я и в тебе, Лирель, — прошептал Ворон, дав мне еще пару секунд на смирение. — Твой, пустынница. Весь твой.
Почему-то именно в этот момент я услышала высокий женский голос своей жадности. Собственница мечтала оплести их руками и ногами, словно лентами, и примотать к себе так тесно, чтобы не вырвались.
Не делиться ими… Ни с кем… Зная, что и меня они делить не станут.
Тот самый момент, когда до затянутого туманом разума дошли их слова о верности, подтвержденной запечатленностью.
Всегда для одной… Для одной меня…
— Мой, — хрипло прорычала, обхватывая плечи Тайпана руками, как и хотела. — Мои…
Первый же толчок дался мне надрывно и полно. Сам факт непривычной близости будоражил не хуже реальности, в которой это происходило. Я сама принялась двигаться навстречу, набирая свой темп, который Корвус не собирался менять, отдав правление в мои руки.
— Тайпан…
— И я твой, жадина, — уловив намек в моем зове, хмыкнул пустынник. — Твой, и больше ничей.
— Покажи-и-и…
Глава 60
Пояс штанов буквально захрустел у меня под пальцами, когда я рыча потянула его на себя. Впервые я искренне благодарила богов за то, что пустынник не носит рубашки, отделившей бы меня от его идеального тела, к которому тянуло до металлического хруста.
— Уверена?
— Шаан! — прохрипев сквозь зубы, с сытым удовлетворением ощутила, как спущенные до колен штаны плавно текут вниз, оголяя мои белые ноги и руша последнюю преграду.
Теперь я могла свободно развести колени, что и сделала. Упираясь носочками в покрывало, выгнулась, подставляя себя на обзор. Развратно, откровенно до шумящего гула в ушах. Чтобы тело полыхало краснотой, но не смело противиться, отдавшись на волю пустынников, которого хотела соблазнить.
Что же они со мной сделали…
— Демон, Лирель! — рыкнул в ответ на мой жест красноволосый, тут же нависнув сверху. — Стони, девочка. Хочу слышать твою медовую песню.
— Вы обещали вместе.
Словно обезумевшая, впилась в пояс мужских штанов, стягивая их вниз. Крепкий, хорошо знакомый мне ствол покачнулся под своей тяжестью, но устоял, гордо глядя вверх и поблескивая прозрачной капелькой в расселине.
— Будет больно — кричи, — сдавшись наконец, бросил Тайпан и придвинулся так тесно, что я ощутила его жар взмокшей кожей.
Вроде бы ночь, прохлада, а я горю…
Прижавшись губами к суровому рту, я закрыла глаза, позволяя нам всем провалиться под этот толстый лед удовольствия. Шире разведя ноги, расслабилась, впуская Тайпана меж влажными, истекающими соком складочками, позволив легко нырнуть в глубину.
— Черт…
— Проклятие…
— Да…
Голоса сплелись в унисон, тугими косами поднимаясь к большой луне на черном небе. Больше не существовало нас по отдельности, лишь единое целое из трех тел, трех голов и трех сердец, пульсирующие и трепещущее от напряжения.
— Вот и я твой, вновь… — выдохнул Шаан, убедительно, но мягко качнув бедрами. — И навсегда.
Успокаивая дыхание, сама подалась навстречу, чувствуя, как осторожно и медленно отвечают мне пустынники. Их толчки шли мелкой, но ровной линией с короткими промежутками на вдох. Меня плавно приручали, давали привыкнуть к давящей тесноте и прислушаться к закипающему внизу удовольствию, обещавшему убить меня, если я прервусь.
Я хваталась пальцами за их плечи, пытаясь держать себя на плаву, но стоило только доверчиво упасть на мужскую грудь, как темп изменился, вколачивая в меня всю нежность и страсть, которую пустынники таили в себе. Они вновь отняли контроль, но я, словно глупый правитель, лишь улыбнулась, не смея возвращать власть назад.
Я их… Они мои.
— Девочка, — зашептал Шаан, целуя мои влажные виски. — Горячая наша. Ты должна кончить, ясно? Отвечай.
— Да… да.
С моим согласием пришел новый темп: быстрый, неумолимый, полный, словно чаша, у которой льется через край. Он утянул за собой, затягивая в водоворот, и я широко распахнула глаза, встречаясь взглядом с Тайпаном, который неожиданно улыбнулся.
— Разрешаю. Кончай, — правильно поняв мою встревоженность и печаль, произнес он, и я послушно задержала дыхание, падая в небо.
О, черт!..
Непослушное тело трясло так сильно, что пятки заскребли по земле, цепляясь за нее, как за последнюю опору, что держала меня на поверхности. Голова запрокинулась назад, глаза закрылись, и мучительно громкий стон разнесся по пустоши, заполнив собой воздух до невыносимого далеко.
Рассыпавшись на осколки, я с каждым новым толчком вздрагивала все ощутимее и, под синхронный мужской рык окончательно выбившись из сил, рухнула в сторону. Если бы не пустынники, приложилась бы головой о землю.
— Лирель, — встревоженно позвал Корвус, уложив меня на свою грудь. — Ты как, любимая?
— Жива, — прошептала, облизнув пересохшие губы, и открыла глаза, тут же натыкаясь на пламенный алый взгляд.
— Беяз кадын (1), — прошептал Шаан, нежно поглаживая кончиками пальцев все еще подрагивающий живот. — Кожа — молоко. Губы — вода. Поцелуи — вино. Глаза — океаны.
В нем было столько огня, что на мгновение мне показалось, будто я вижу в отражении еще одну пару глаз — непроглядно темную, как сама ночь.