Стражи утраченной магии
Шрифт:
Джессан, держа нож в руке, шагнул в сторону Дамры.
— Ты — одна из Владык, как и Густав. Он убил врикиля. Ты могла бы взять этот…
— Нет! — отшатнулась Дамра.
Она старалась не смотреть на нож, ибо ей показалось, что тот, словно змея, извивается на ладони юноши.
Джессан распрямил плечи, поднял голову. Губы его были плотно сжаты.
— Не волнуйся, — сдавленным голосом произнес он. — Это моя забота.
Гнев Дамры сменился жалостью к юноше.
— Мой муж — один из Вещих, — сказала она, — Так называют наших магов. Он подробно изучал врикилей. Возможно, он знает способ…
Ее голос оборвался. Возможно, Гриффит и знал способ, но сам он был далеко отсюда. Далеко от нее. Защитник держал его в плену и по-прежнему ожидал ее решения. Но что ей делать? Густав потратил несколько десятков лет на поиски той части Камня Владычества, которая некогда принадлежала людям. Если Камень Владычества и есть «драгоценный камень», лежащий в мешке, святейший долг обязывал Дамру немедленно доставить его Совету Владык в Новом Виннингэле.
Люди более двухсот лет ждали возвращения своей части Камня Владычества. Можно было представить себе их отчаяние. Число их Владык сокращалось. Одни связывали это с отсутствием Камня Владычества, другие — с отходом от истинной веры. Возвращение Камня в любом случае укрепило бы дух виннингэльцев.
В душе Дамры вновь начал подыматься гнев. Боги делают ее игрушкой, пешкой в своей игре. Чтобы выполнить один долг чести, она вынуждена отказаться от другого. Однако, похоже, у нее нет выбора.
— Я возьму этот мешок, — сказала Дамра.
Никогда еще слова не давались ей с таким трудом. Она потянулась за мешком.
— Во имя богов я принимаю его… Не размахивай мешком, — раздраженно бросила она Башэ. — Сейчас не время для игр.
— Я ничего не делаю, — прошептал Башэ. — Он сам движется.
— Не говори глупостей, — рассердилась Дамра и попыталась схватить мешок.
Ошеломленный пеквей выпустил мешок из рук. Тот упал на землю, прямо к ногам Дамры. Она наклонилась, чтобы поднять мешок, и почувствовала, что от него исходит магическая сила. Дамра чувствовала: эта сила отталкивает ее, но не имеет намерений причинить ей вред. Или пока не имеет? Магия, словно густой пух, обволакивала заплечный мешок Густава. Дамра могла бы заставить себя преодолеть эту силу, просунуть руку сквозь невидимый пух, однако она чувствовала, что внутри таятся жгучие листики крапивы.
Дамра поняла причину и рассмеялась. Наверное, Отец и Мать сейчас тоже смеялись. Положение, в котором она оказалась, со стороны выглядело весьма забавным.
Арим с беспокойством следил за ней. Смех Дамры удивил его еще больше.
— Я не могу взять этот мешок, — объяснила она Ариму. — Я не могу даже дотронуться до него. Этот мешок окружен земной магией, которая охраняет его от меня.
— Но ведь ты — Владычица, — возразил сбитый с толку Арим.
— Да, я — Владычица, но я имею дело с магией дикого ветра, морского бриза, голубого неба и густых облаков. Магия эльфов — это магия Воздуха, а не Земли. — Дамра тяжко вздохнула. — Посылая мне Камень, Густав даже не подозревал об этом. Он не был сведущ в магии.
Башэ схватил мешок и прижал его к груди. Пеквей недоуменно глядел то на Дамру, то на Арима.
— Что же нам теперь делать? — спросил Башэ.
— Спать, — торжественно провозгласила Бабушка.
Дамра уже собиралась сказать, что у них нет времени на сон, ибо они должны немедленно трогаться в путь. Действовать безотлагательно — это было у нее в крови. Какая-то часть ее существа уже изобретала приемлемые для Защитника оправдания, думала о том, как добраться до Портала и что необходимо взять с собой. Если Дамра что-то решала, она тут же принималась выполнять задуманное. Она была азартным игроком в ма-джонг и могла пренебречь шансом взять «драконов» (крупный прикуп), если в данный момент ей позарез требовалась какая-нибудь мелочь. Такой же Дамра была и в жизни — она неслась вперед и не останавливалась, чтобы подумать о последствиях.
Остановиться, чтобы подумать о других, ей тоже было некогда.
Осади назад, Дамра, — приказала она себе. Хотя бы раз в жизни не несись очертя голову. Посмотри на этих чужестранцев. Они утомлены дорогой, и не только дорогой. Куда они пойдут на ночь глядя? А ты? Тебе нужно время, чтобы все обдумать. Нашлась часть Камня Владычества, принадлежащая людям. Это событие всколыхнет весь Лерем, изменит расстановку сил и до основания потрясет государство эльфов. Тебе необходимо тщательно продумать возможные последствия, решить, как и в какой момент сказать об этом Божественному. И в то же время необходимо, чтобы Камень благополучно достиг Нового Виннингэля и о его появлении знали бы лишь те, кто должен знать. Возможно, теперь у тебя появилось преимущество в борьбе против Защитника. Чтобы спасти Гриффита, тебе нельзя соглашаться на мелочь только потому, что добыть ее легче и быстрее. Нет, здесь ты должна терпеливо дожидаться «драконов».
— У тебя есть надежное место для ночлега? — спросила она у Арима.
Он кивнул.
— Там, где я всегда останавливаюсь. Ты знаешь, где это.
— Никого не пускайте на порог, — предупредила Дамра. — Никого. Врикили способны принимать любые обличья и использовать любой ваш промах.
— Гриффит как-то говорил мне об этом, — тихо ответил Арим. — Я запомнил.
Дамра посмотрела на лук Джессана и колчан со стрелами.
— Нужно купить ему меч. Мы должны быть готовы ко всему. Встретимся утром в самом Глимрэ, на улице Воздушных Змеев.
Дамра протянула Джессану руку. Юноша опешил, затем крепко сжал ее руку в своей. Затем Дамра обменялась рукопожатием и с Бабушкой — ощущение было таким, словно она пожала когтистую птичью лапу. После этого она подала руку Башэ.
— Я не могу взять мешок, — сказала Дамра, — но я могу охранять тебя, пока мы не доберемся до нужного места.
— А где оно? — спросил Башэ.
Бабушка слегка толкнула его посохом.
— Утром узнаешь, — сказала она.
Повернувшись, Бабушка зашагала прочь из сада, дав своему посоху вдоволь насмотреться на эльфийских стражников, чем немало их озадачила.
— Да обратят предки свой взор на всех вас в эту ночь, — тихо сказала Дамра, прощаясь с Аримом.
Ни крепких рукопожатий, ни дружеских объятий. Нельзя, чтобы стража заподозрила, что они знакомы.
— Да обратят предки свой взор на тебя, — повторил Арим традиционные слова прощания.
Трудно сказать, был ли обращен взор предков на пятерых собравшихся в первом саду. Но если и так, то предки были далеко не единственными, кто следил за этой пятеркой.