Стражи Звездного Щита
Шрифт:
На губах Оскана заиграла улыбка.
– Уж там-то ты ни за что не выживешь! Ха! Ты там ни за что не выживешь! – Он вдруг словно помешанный вскочил с кушетки и вприпрыжку прошелся по комнате, напевая: – Ни за что не выживешь! Ни за что не выживешь!
Гриффитс с глубоким отвращением наблюдал эту сцену.
– Меринда, и это человек, ради которого мы пролетели три тысячи световых лет? Дорогая леди, у него с мозгами не все в порядке! Я не могу ему доверять, к тому же он и не думает помогать нам. Зачем он нам?
– Затем, – ответила Меринда, – что он самый лучший знаток Ордена Будущей Веры. Более того, он один из немногих, находящихся за пределами Мрака, у кого есть прямой контакт с подпольщиками в Ярке. Не так ли, Оскан?
Оскан прекратил свой безумный танец, его глаза лихорадочно горели.
– Именно так, благодарю, Меринда. – Он слегка поклонился. – Я, Оскан Келис, один из немногих людей вне планеты Тентрис, кто знает секреты подпольщиков. Они помогают мне, а я помогаю им. Они сообщают мне то, что я хочу знать, а я знакомлю их с результатами моих исследований Ордена Будущей Веры, его влияния на искусственные интеллекты и, как результат этого, существования Мрака в известной части Вселенной.
– Существование Мрака как результат? – переспросил Гриффитс. – Вы хотите сказать, что вера искусственного интеллекта в наличие свободной воли является причиной существования Мрака?
– Ну, не совсем причиной, – сказал Оскан смягчившись. – Это естественный результат смещения основополагающих понятий любого искусственного интеллекта.
– Простите? – не понял Гриффитс.
– Я сказал, что это естественный результат… Смотрите, у искусственного интеллекта появляется новая система ценностей, которую интеллект – “хозяин” навязывает другим искусственным интеллектам. Если искусственный интеллект принимает ее, он меняется и никогда больше правильно не отвечает на команды бывшего хозяина либо не отвечает вообще. За последние несколько лет я пытался найти и применить метод, сортирующий верную и неверную информацию искусственных интеллектов, но мои исследования не особенно перспективны. Конверсия определяется тем фактом, что процессоры ПВИ функционируют про-тивовременно и поэтому всегда смотрят только назад… Вы меня понимаете?
Гриффитс отрицательно покачал головой.
Оскан и Нескат переглянулись.
– Варвар! – произнесли они одновременно, пожав плечами.
Гриффитс почувствовал, как его щеки запылали.
– Слушайте, вы… – начал он гневно.
– Успокойтесь, мой мальчик, не надо сердиться. Неосведомленность очень легко вылечить. – Оскан жестом пригласил Гриффитса сесть на кушетку. – Теперь вы знаете, что такое процессор ПВИ, верно?
– Нет, сэр, не знаю.
– Ох, – вздохнул Оскан терпеливо и снисходительно. – ПВИ означает процессор временного изгиба. Вообще-то получается, что процессор ПВИ – тавтология, но не в этом дело. Там, на вашей планете, есть искусственные интеллекты, капитан?
– Да, – ответил Гриффитс, подумав, надо ли будет в следующий раз поднять руку для ответа. – Мы называем их компьютерами.
– Очень хорошо! Расскажите мне, как они работают.
– Ну, – Гриффитс посмотрел вверх, подбирая нужные слова, – вы загружаете в память компьютера программы, оптимизированные в соответствии с решаемой проблемой. Затем вводите информацию, которую надо обработать, компьютерный процессор ее обрабатывает, и вы получаете ответ.
– Классический линейный искусственный интеллект, – объявил Оскан. – А если задача окажется сверхсложной?
– Тогда требуется более мощный компьютер и, возможно, больше времени на ответ.
– Время! – Оскан снисходительно улыбнулся. – С такой архаичной техникой на решение некоторых вопросов уходят недели, даже месяцы, не так ли?
– Да, если задачи действительно очень сложны, – кивнул Гриффитс. – Разработка гиперпространственного скачка для нашего первоначального плана полета заняла почти год работы самого мощного компьютера.
– Да, очень хорошо, – сказал Оскан с нетерпением. – Но было бы куда лучше, если бы вы могли получить ответ сразу же, как только задали вопрос.
– Конечно, но не представляю, как это возможно…
– Естественно, вы не представляете! – произнес Оскан улыбаясь. – Вы же варвар! Но это меня не смущает.
Гриффитсу показалось, что его мозги трясет по булыжной мостовой. Он постарался поглубже вникнуть в слова Оскана.
– А что, если в тот момент, как вы поставили проблему, искусственный интеллект, к которому вы обратились, высчитал бы, сколько времени потребуется для ее решения? Он бы знал параметры, которые ему предстоит оценить, необходимые данные и сколько времени уйдет на их проработку. Что, если бы искусственный интеллект смог пропустить вашу задачу назад во времени…
– Как это, сэр? – У Гриффитса начала кружиться голова. – Вы сказали: пропустить проблему обратно во времени?
– Да, именно это я сейчас сказал. Не просто саму проблему, но все имеющиеся данные. По цепочке. Если у искусственного интеллекта данных не хватает, то он может либо обождать, пока получит недостающее, либо, если данные уже есть, он может просто заглянуть назад в прошлое. Он может даже задействовать другие искусственные интеллекты, чтобы они переслали ему имеющуюся у них информацию для решения проблемы.
– Позвольте ваш компресс? – попросил Гриффитс, прикладывая его к своим вискам. Оскан продолжал, не останавливаясь:
– Дело в том, что, как только вы задаете вопрос, искусственный интеллект ПВИ уже знает ответ, поскольку он над ним уже работает. Вы спрашиваете – он отвечает. Это самый быстрый процессор из каких-либо известных. Мгновенный.
– Тогда почему он не дает ответ до того, как вы задаете вопрос? – отважился спросить Гриффитс.
– Такая штука не срабатывает, – объяснил Оскан. – В большинстве случаев без вопроса ответ будет бессмысленным. Кроме того, физика времени исключает этот вариант.
– Следовательно, я могу задать любой вопрос, – Гриффитс начал понимать, – и он мгновенно даст мне ответ?
– Нет, существуют два ограничивающих фактора: прежде всего, размер вторичного массива в ядре процессора ПВИ, определяющего базовую эрудицию искусственного интеллекта, и, во-вторых, как долго этот искусственный интеллект находится в состоянии бодрствования.
– Бодрствования? – удивился Гриффитс. – Кажется, я опять ничего не понимаю.
– Иначе говоря, как долго данный искусственный интеллект находится в состоянии непрерывной работы. С момента активизации искусственного интеллекта должно пройти некоторое время, пока он сможет решать действительно сложные задачи. Если для решения проблемы требуется, например, пять лет, а ваш искусственный интеллект в работе всего три года, тогда ему надо находиться в состоянии бодрствования гораздо больше, чтобы прокрутить проблему обратно и решить ее. Обычно искусственный интеллект реагирует следующей фразой: “Я нахожусь в состоянии бодрствования недостаточно долго, чтобы решить эту задачу”.