Стражи. Боги холода
Шрифт:
Впереди показался щит, предупреждающий, что до Каширского шоссе осталось 3 километра, и Таня перестроилась в правый ряд. Повернув на Каширку так и решила ехать в правом – дорога незнакомая, лучше не спешить, да и рассмотреть окружающие пейзажи не помешает.
Конечно, в мае, когда даже пыльная придорожная зелень играет всеми оттенками ярко-зеленого, или ранней осенью, в пору золотого безумия, Подмосковье смотрится просто волшебно, и даже не верится, что где-то неподалеку – один из самых безумных городов мира. Но и сейчас,
В опущенное до середины окно временами врывались запахи свежей земли, оживающих деревьев, и тот неопределенный щемящий запах, от которого сладко замирает сердце, и понимаешь – весна. Солнце. Новый мир, с новыми чудесными людьми и неожиданными встречами где-то рядом.
В проигрывателе негромко выводит что-то романтичное Кенни Джи, треплет волосы легкий ветер – жизнь прекрасна!
Таня почувствовала, как исчезает плохое настроение, вызванное разговором с Николаем из пресс-службы, и поднимается волна ничем не оправданного оптимизма.
Промелькнул указатель «Белые Столбы», «Барыбино», «Михнево», и Татьяна еще раз сверилась с картой, лежавшей на «торпеде».
Так – Ступино, налево, а там по грунтовке. Только сейчас она сообразила, что весенняя грунтовка в Московской области может означать и две глубокие колеи, заполненные кашей из грязи, воды и талого снега.
Ладно, снега по случаю аномального тепла не будет, а вот всего остального там может быть с избытком.
Но, думать надо было раньше, мысленно пожала плечами Татьяна, и продолжила путь.
Миновав небольшую деревеньку, путешественница снизила скорость. Вот она, грунтовка… Правда, на удивление приличная. «Гольф» неторопливо переваливался по местным колдобинам, а его пилот, как иногда тщеславно величала себя Татьяна, оглядывался в поисках ориентиров, о которых рассказывали те, кто уже побывал в этих местах.
На сайте любителей пеших прогулок Таня нашла упоминание о том, что дорога должна проходить по берегу озера, после чего уходить влево, на холм, на вершине которого и стоит усадьба.
Речь, правда, шла о развалинах усадьбы и Татьяна думала, что, в лучшем случае, она побродит вокруг, фотографируя живописные руины и составляя наброски язвительного сопроводительного текста.
Попетляв по полям, грунтовка, действительно, вышла на берег небольшого, похожего на след гигантской лапы, озера. Ветер гнал по серой воде легкую рябь, колыхалась прошлогодняя перемерзшая трава, и на Таню вдруг пахнуло запахом нездешней, негородской жизни – одинокой, застывшей в пространстве и времени, созерцательной, погруженной в себя и вечность.
Миновав озеро, дорога, действительно, полезла на длинный пологий склон холма, поросшего редким леском. Скорее, подумала девушка, тем, что осталось от некогда ухоженного парка.
Между
– Неужто, это так развалины выглядят, – удивилась Таня, осторожно подрабатывая рулем, чтобы машину не повело на повороте, и тут же резко ударила по тормозам, выворачивая руль до упора.
Прямо на нее мчался громадный черный Лендровер.
Визг тормозов разорвал лесную тишину.
За рулем Лендровера сидел ас – он лишь слегка увел капот вправо и мягко остановил машину. Блестящая решетка радиатора качнулась в нескольких сантиметрах от вставшего почти поперек дороги «Гольфа», и застыла.
Не дыша, на подгибающихся ногах, Таня вышла из машины, и двинулась к «Лендроверу». Ей было абсолютно все равно, кто там, внутри. Это же надо так нестись!
То, что на лесной дороге водитель просто не ожидал встретить встречный автомобиль, ее нисколько не волновало – сейчас она выскажет все!
Хлопнула дверь джипа, со стороны водителя показался невысокий белоголовый крепыш.
– Девушка, с вами все в порядке? Вы не испугались?
Неожиданно вежливый голос, мягкие успокаивающие интонации, ни малейшего намека на «наезд» в стиле «баба за рулем, страшнее обезьяны с гранатой».
Девушка длинно выдохнула, и поняла, что абсолютно не сердится.
– Все нормально, ничего страшного. Сама виновата, замечталась, – махнула она рукой.
В это время открылась задняя дверь, и на усыпанную прошлогодней листвой тропинку, ступил человек, при виде которого сердце Татьяны ухнуло куда-то вниз.
Среднего роста, стройный, подтянутый, он выпадал из этого места и времени.
Он бы прекрасно смотрелся в мундире морского офицера. И чтобы над палубой летели ядра, а он стоял бы на мостике, заложив руку за отворот. Или во главе атакующего гусарского эскадрона, – почему-то подумалось Татьяне.
Пассажир джипа сделал шаг, и наваждение исчезло. Перед ней стоял среднего роста мужчина, одетый с тщательно продуманной дорогой небрежностью. На вид лет тридцати пяти – тридцати восьми.
Очень короткая, на военный манер, стрижка. Правильные аристократические черты лица, могли бы показаться излишне сладкими, но криво сросшийся после перелома нос, придавал его обладателю вид взявшегося за ум хулигана.
Не раздумывая ни секунды, Татьяна выпалила:
– Господин Вяземский, теперь, как честный человек, вы просто обязаны дать мне интервью.
На нее глянули холодные, напомнившие девушке воды холодного озера, серые глаза.
Неожиданно в них мелькнула, словно поднявшаяся с глубины рыбка, смешинка, и Ян Вяземский, кивнув в ту сторону, откуда появился джип, сказал:
– Жду вас. Подъезжайте.
И уже водителю:
– Владимир, поехали. Предупредим охрану о гостье.
Услышав голос шефа, белоголовый Владимир коротко, по-военному, кивнул Татьяне, и сел за руль.