Стрекоза в янтаре и клоп в канифоли
Шрифт:
Странно — подумалось Юльке — их вопли не слыхать, а внешние звуки они слышат. Подозрительная несостыковка. Так они всё-таки потусторонние или тутосторонние — засомневалась она. Спохватилась, что сын ждёт ответа, и переспросила:
— Какие конкретно?
— Ну, скажем, будто мы не умрём взаправду? — на полном серьёзе уточнил Севка.
— Конечно, посещали, — хмыкнула Юлька. — Я, несомненно, исключительно эксклюзивная цаца. Неописуемая, неповторимая и всё такое прочее. Ну, ты в курсе. Но даже ради супер
— Вот! — указующе задрал Севка ложку, с которой на стол тотчас плюхнулась жирная блямба. — И я о том же. Слишком много движухи ради трёх бесперспективных жмуриков. Нас реально хотят куда-то употребить. Надеюсь, не собираются сконструировать из нас зомби, — пренебрежительно отмёл он возможное предложение неведомых устроителей преследования.
— Чушь! — фыркнула Юлька, поднявшись по звонку микроволновки. — Жмуриков, как ты изволишь выражаться, можно употребить лишь в двух местах. В могиле или в анатомичке.
— Странный разговор, — заметил, появившись незамеченным отец.
Отнял у голодной женщины разогретый свекольник и уселся за стол, недовольно поинтересовавшись:
— А где хлеб? Где чеснок и моя ложка? Почему стол грязный?
Севка нагнулся, слизнул оброненную каплю соуса и невозмутимо возразил:
— Он чистый.
Юлька вздохнула и принялась накрывать на стол. Торопиться и не думала: безжалостный отец уже отнял у ребёнка ложку. И заглатывал борщ, не жуя — удав бесчувственный.
Ужинали молча, пялясь в ноутбук. Где любимец Севки Дмитрий Пучков знакомил поклонников с американским фильмом «Экспат».
— Рассказывает о непростой судьбе ЦРУшника, — в своей ироничной манере анонсировал Гоблин. — Вынужденного спасать свою жизнь и жизнь своей дочери.
Своевременно — мысленно поморщилась Юлька — ничего не скажешь. Интересно: чадушко случайно попало пальцем в актуальную точку неба или нарочно?
— Через это у героя нет ни работы, ни крыши над головой, — стращал из монитора Гоблин, — ни денег, ни документов. Ни даже гражданства.
Мы на этом фоне вообще в шоколаде — стыдно признаться, но почувствовала Юлька удовлетворение от мысли, что кому-то гораздо хуже, чем ей. У них с мальчиками всё перечисленное в наличии. Есть база для построения защиты, как принято говорить в телевизоре.
— Ситуация усугубляется тем, — повышал градус интриги Дмитрий, — что дочурка о характере папкиной работы не догадывалась. Пока папка не начал голыми руками налево и направо убивать людей. И теперь между перестрелками, взрывами и посещениями морга бывшему агенту приходится утихомиривать своё истеричное чадо.
А её чадо — крякнула в Юлькиной душе гордость — настоящий боец. Как выяснилось. Даже ничуточки не стыдно, что прежде она за ним такого героизма не замечала. Сидел себе за компом и сидел. Вне своего ящика лодырничал, изображал из себя пассивного бунтаря. И старался поменьше попадаться матери на глаза.
Благо хоть от придирчивого отцовского взгляда не ускользнул. Папкин сын — с какой стороны не посмотри. Не посрамил славы великих строителей монгольской цивилизации.
— Ты чего? — скосил Севка глаза на глупенько улыбающуюся мать.
— Тобой гордится, — проворчал Даян и сунул в рот целый зубчик чеснока.
— А! — дурашливо расплылся сынуля. — Это можно. Это давай. Но лучше деньгами.
— Зачем? — искренне удивилась Юлька.
— Тьфу ты, — досадливо насупилось чадушко, покосившись на пару бронзовых шипастиков. — Реально незачем.
Бронзовые чёртушки сидели на макушке фарфоровой солонки-гриба. Оба сосредоточены, как крысы, замыслившие первыми захватить новенький незаселённый корабль. Эксперимент шёл с переменным успехом: хвосты с обычными концами и ёршиками в дырки солонки пролезали, а с булавами никак. Шипастые шарики застревали — ящерки шипели на солонку, требуя расширить дырки.
У беленькой многохвостки своё заделье. Сидя на краю сахарницы, дама изящно перебирала своими неисчислимыми хвостиками-нитками кристалики сахара-песка. Быстро-быстро, отчего на поверхности сахарной пустыни образовывались воронки. Даже не верилось, будто эта игреливая мелочь самые настоящие безжалостные убийцы.
А может, они всё-таки отцепятся — взмолилась Юлька.
— В любом случае поклонникам жанра будет интересно, — пообещал ей Гоблин Пучков.
Словом, неплохо пообщались.
Расправившись с гороховым супом, ребёнок нагрёб полную тарелку сластей. Взлетел на второй этаж и упал за компьютер. Дескать, это не мне приспичило поиграть, а вам, предки, нужно поговорить о личной жизни каждого. Даже после объяснения с Галей не факт, что отец со своей «личкой» разобрался. Галя может и вернуться. А у маман с её хахалем вообще конь не валялся.
— Поваляемся? — предложил Даян, прополоскав рот и по-варварски утерев его рукой.
— Давай, — обрадовалась Юлька, решив, что оставлять грязную посуду на утро не грех.
Ибо он допустил её к самому сокровенному: к ритуалу, что без малого ровесник их сына. Значит, действительно простил. Без условий и придирок. Даян всегда говорил: пускай лучше друг меня предаст, чем я оскорблю его недоверием. Кому как, а Юлька почитала это вернейшим признаком настоящего мужика. Который умрёт за тебя.
А потому не стоит его подставлять из глупого каприза. Настоящий мужчина попадается на пути лишь раз в жизни. Да и то не с каждой останется. Если уж тебе повезло… А! Что там говорить? Тут и без слов всё ясно.