Стрекоза в янтаре. Книга 1. Разделенные веками
Шрифт:
Он повел бровью в мою сторону, и Кинкейд тут же бросился неуклюже освобождать меня от кляпа во рту.
– Джейми! – яростно воскликнула я, как только почувствовала, что мой рот наконец-то свободен. – Это бесчестно! Как ты можешь так поступать? Ты… ты…
– Трус, – подсказал он мне. – Или шакал, если тебе это больше нравится. Как ты думаешь, Мурта, – спросил он, повернувшись к своему верному помощнику, – кто я – трус или шакал?
Мурта брезгливо поморщился.
– Я назову тебя сучьим потрохом, если ты немедленно
Джейми с виноватым видом повернулся к пленнику:
– Я должен просить прощения у своей жены за то, что вынудил ее стать соучастницей обмана. Уверяю тебя, она действовала не по своей воле.
Он печально оглядел при свете костра прокушенную руку.
– Ваша жена?
Изумленный взгляд юноши лихорадочно сновал между мною и Джейми.
– Смею тебя заверить, – продолжал Джейми, – что, хотя эта леди и оказала мне честь, разделив со мной ложе, она никогда не делала этого по принуждению. И не будет.
A потом, обращаясь к Кинкейду, коротко добавил:
– Пока не развязывай ее.
– Джеймс Фрэзер, – процедила я сквозь стиснутые зубы, – если ты тронешь этого мальчика хоть пальцем, ты никогда не приблизишься к моему ложу.
Одна бровь Джейми слегка приподнялась, зубы блеснули при свете костра.
– Ну, это уже серьезная угроза для такого беспринципного сластолюбца, как я. Но в такой момент я не должен считаться с моими личными интересами. Война есть война.
И он снова стал целиться.
– Джейми! – закричала я.
Он опустил пистолет и повернулся ко мне с выражением подчеркнутого внимания.
– В чем дело?
Я перевела дыхание, стараясь придать твердость своему голосу. Я могла только догадываться, что он собирается сделать, и считала, что поступаю правильно. Правильно или неправильно, но когда все будет кончено… Я отогнала от себя видение Джейми, который корчится на земле, в то время как я наступаю ногой ему на горло. Мне необходимо было решить, как действовать сейчас, в эту минуту.
– У тебя нет никаких доказательств, что этот юноша – вражеский лазутчик, – сказала я. – Он говорит, что набрел на тебя случайно. Костер в лесу, несомненно, способен привлечь внимание любого человека.
Джейми кивнул в ответ, но тут же возразил:
– А как насчет преднамеренного убийства? Факт остается фактом – он пытался меня убить и сам признался в этом.
Он осторожно потрогал свежую рану у себя на шее.
– Да, он действительно пытался, – горячо продолжала я. – Но он говорит, что узнал в тебе разыскиваемого преступника, за голову которого назначена награда, черт тебя побери!
Джейми задумчиво потер подбородок и повернулся к пленнику.
– Да, это аргумент в вашу пользу, Уильям Грей, – произнес он. – У вас прекрасный адвокат. Не в моих правилах и не в правилах его высочества принца Карла по собственной воле казнить людей, если даже речь идет о врагах.
Он подозвал
– Кинкейд, возьмите вместе с Россом этого человека и отведите его к тому месту, где, как он утверждает, его отряд остановился на привал. Если то, что он рассказал, правда, привяжите его к дереву в миле от лагеря на пути следования его отряда. Утром товарищи обнаружат его там. Но если рассказанное им – ложь, – он сделал паузу, окинув пленника холодным взглядом, – перережьте ему горло.
Он взглянул юноше в глаза и очень серьезно, без тени насмешки сказал:
– Я дарю тебе жизнь и надеюсь, что ты разумно распорядишься ею.
Подойдя ко мне, он перерезал пояс, связывающий мне руки.
Я зло глянула на него, а он, указывая на пленника, который вдруг опустился на землю под дубом, сказал:
– Очевидно, ты не откажешь в любезности осмотреть руку мальчика, прежде чем он уйдет?
Выражение нарочитой ярости исчезло с его лица, сменившись полным равнодушием. Он потупился, стараясь не встречаться со мной взглядом.
Не говоря ни слова, я подошла к юноше и опустилась рядом с ним на колени. Он казался ошеломленным и не противился моему осмотру, хотя мои прикосновения, несомненно, причиняли боль.
Разорванный корсаж моего платья сползал то с одного плеча, то с другого, и я, чертыхаясь сквозь зубы, в сотый раз поправляла его. Предплечье юноши было тонким, как у меня. Я наложила шину на руку и подвязала ее своей косынкой.
– У вас закрытый перелом. – Я старалась говорить как можно более спокойным, бесстрастным тоном. – Подержите ее в таком положении хотя бы в течение двух недель.
Он кивнул, не глядя на меня.
Джейми спокойно сидел на бревне неподалеку, наблюдая за моими действиями. Я подошла к нему и изо всех сил ударила его по щеке, оставив на ней белый след, но он даже не шевельнулся и выражение его лица не изменилось.
Кинкейд поднял англичанина на ноги и потащил к просеке. Перед тем как ступить в чащу деревьев, молодой человек обернулся и, стараясь не смотреть в мою сторону, обратился к Джейми.
– Вы даровали мне жизнь, – сдержанным, официальным тоном проговорил он. – Я предпочел бы этому дару смерть, но коль скоро вы насильно вручили мне его, я отныне ваш должник и почту за честь при случае вернуть свой долг, но потом…
Голос его задрожал от ненависти, и уже вполне обыденно, без всякого официоза, он громко вскричал:
– Я убью вас!
Джейми встал с бревна и выпрямился во весь свой огромный рост. Его лицо оставалось совершенно спокойным. Он мрачно склонил голову перед освобожденным пленником.
– В таком случае, сэр, мне остается только пожелать, чтобы мы никогда больше не встретились.
Юноша расправил плечи и сухо поклонился в ответ.
– Грей не забывает о своих долгах, сэр, – сказал он и растворился в темноте вместе с Кинкейдом.