Стрекоза второго шанса
Шрифт:
Даня увидел браслет и вспомнил пухлощекого ведьмаря из парка.
– Он телепортировал с закладкой! И наверняка знал, где хочет оказаться! А я не знал! И потому уцелел! – крикнул он, срываясь с места.
Штопочка наклонила голову и выдохнула в ладонь, проверяя, пахнет ли от нее спиртным.
– Блин, лука бы сожрать… И чо? – спросила она без энтузиазма.
Даня не ответил. Он уже верблюдил к ШНыру.
Даня толнул дверь кабинета. Вбежал и замер. За столом Кавалерии сидела Рина и поочередно примеряла все очки директрисы.
– У меня все в порядке
Даня, наконец, пришел в себя.
– Где Кавалерия? – завопил он.
Рина поморщилась.
– Не ори как потерпевший! Не надо Шумана! Лучше сразу Глюка! А то у меня и так сегодня с утра сплошной Мусоргский на душе!
Даня понял, кто криком тут ничего не добьешься.
– Что ты тут вообще делаешь? – спросил он мрачно.
– А что, не видно? Меня посадили работать «нетом», – с гордостью сообщила Рина.
– Кем работать?
– Работать «нетом» – это объяснять всем подряд, что кого-то нет на месте. Очень полезная работа! Ты уже шестой за пятнадцать минут.
– Ты не понимаешь! Мне нужна Кавалерия! Сию минуту!
– Какое совпадение! Тем пяти она тоже была нужна сию минуту! – Рина провела пальцем по воздуху, рисуя дугу. – Но, увы, она телепортировала. Кентавр у нее разряжен, связи нет.
– Куда телепортировала?
– Здоровый вопрос! Куда – не знаю, она мне не докладывает, – вздохнула Рина. – А почему, собственно, не докладывает?.. Непорядок! Ну давай, говори, чего там у тебя?
Тайна жгла Дане душу. Через двадцать секунд Рина знала, что исчезнувшие крылья могут быть в парке. Через сорок – выпытала у Дани, как туда попасть и получила точное описание забора, перелезая через который он посеял закладку.
Рина вскочила. Решения она принимала быстро, но всегда не в кассу. Во всяком случае, так утверждала Мамася.
– Сиди работай тут «нетом»! Я скоро! – крикнула она.
– Ты куда?
– За Гавром! – Рина была уже в коридоре.
– Зачем?
– Он ищет… – донеслось издали.
– Кого?
– …твоего дедушку!!!
Даня вернулся в кабинет и очень озадаченный, стал размышлять, зачем Гавру его дедушка.
Уже стемнело. Рина мчалась над городом, ориентируясь на освещенные реки проспектов и изредка поглядывая на навигатор, который Сашка подарил ей на Новый год. Без навигатора парка ей было не найти. Москву она, как все коренные москвичи, знала посредственно, особенно всякие улочки, названные именами полярников, генералов и деятелей культуры. Знать Москву нельзя по определению, ее можно только чувствовать. Навигатор пребывал в панике, но все же пытался руководить и вычерчивал синие стрелочки.
«Через двести пятьдесят метров поверните налево… вы сошли с маршрута… первый съезд направо… возьмите левее… развернитесь… через полтора километра поверните направо… вы сошли с маршрута!» – бубнил он с глубокой обидой, что Рина никуда не разворачивается и вообще летит над домами.
Примерно в трех-четырех кварталах от парка начало твориться что-то непонятное. Вначале Гавр заволновался и стал прижиматься к домам, а затем Рина увидела, как в освещенных луной тучах мелькнуло несколько парных точек. Рине стало не по себе. Она направила Гавра к земле и, держась над трамвайными рельсами так низко, что могла врезаться в трамвай, окажись он на ее пути, добралась до парка.
«Вы прибыли в конечную точку маршрута!» – похвастался навигатор, без зазрения совести приписывая все заслуги себе. Рина выключила его и забросила в рюкзак, взамен достав шнеппер. Парк за оградой казался темным. Во мраке ползали какие-то мелкие светлячки, и их было очень много. «Фонари!» – поняла Рина. Она сопоставила это с гиелами в небе, и настроение у нее резко испортилось.
Гавр бесшумно перемахнул через забор и теперь просовывал между прутьями морду, дожидаясь Рину и поскуливая. Рине ничего не оставалось, как лезть за ним. Поднимая руки, чтобы схватиться за прутья забора, она увидела погасшего сирина на нерпи и не в первый уже раз обозвала себя идиоткой. Сирин был истрачен на то, чтобы поскорее добраться от въездных ворот ШНыра до сарая Гавра. Но там и бежать было минут десять-пятнадцать от силы. Зато теперь, если и потребуется, не телепортируешь. Вот и сэкономила время!
Гавр вертелся вокруг своей оси, протаптывая площадку для ночного отдыха. Однако Рина знала, что отдыхать ему не придется.
– Ищи! – приказала она Гавру, тревожно косясь на ползающих по парку светлячков.
Гавр смотрел на нее, развесив уши.
– Закладку ищи! – повторила Рина. – Ну что тут непонятного? Закладку!
Гавр вывалил язык и попытался лизнуть ее в нос. Ему льстило, что вот, с ним разговаривают. Должно быть, говорят что-то умное, голос звучит ласково. Приятно все-таки! Рина чуть не придушила его. Разве она за этим примчалась сюда ночью, чтобы Гавр тупил и пускал слюни? Не зная, как навести его на верную мысль, она скатала снежок и бросила его в темноту.
– Ищи! Понял? Ну! Принеси!
Гавр метнулся за снежком, но вернулся не с ним, а с обломком детской лопаты, которую не отдал, а принялся разгрызать, помогая себе лапами. Рина похвалила его и бросила еще один снежок.
– Молодец!.. А теперь другое ищи!
Гавр вскочил и огромными прыжками-перелетками метнулся, но не к снежку, а в противоположную сторону. Боясь его потерять, Рина кинулась следом, шипя: «Стой! Да куда ты?» Кричать она не решалась, чтобы не услышали берсерки. Да притом Гавр и не услышал бы. Он был из тех удивительных экземпляров, которые слышат только то, что им выгодно. Когда выгодно – услышат и шепот, и шевеление губ, когда не выгодно – не услышат и вопль в полицейский матюгальник.
Несколько раз Гавр менял направление. Метался то вправо, то влево, останавливался и нетерпеливо приникал к снегу носом, как пес, ищущий потерянный след. Потом снова принимался бежать. Рина находила Гавра по треску ветвей и движениям темного силуэта на снегу. Ей казалось, что они пробежали не менее трети парка, когда Гавр метнулся к ограде и остановился. Задыхаясь, Рина нагнала его и увидела, что Гавр роет. Он рыл, как роют собаки, осев на задние лапы, а передними яростно раскидывая снег, одновременно помогая себе мордой. Когда снег попадал ему в нос, Гавр сердито чихал.