Стрела Купидона
Шрифт:
Когда девочка, вновь начав плакать, вышла из комнаты, он посмотрел на Фиби.
— Ну, так как?
— Я могу позвонить Линн, — сказала она, с трудом ворочая языком. — Давным-давно ее семья предлагала мне пожить у них. Возможно, приглашение все еще в силе.
— Тогда будьте любезны. Вещи соберете потом. Я отвезу вас в Весткомб.
— Вызови ей такси, или пусть идет пешком, — потребовала Серена.
Доминик взял Серену за руку.
— Это, должно быть, ужасно для тебя, — тихо произнес он. — Почему
— Да, Доминик, милый, ты всегда знаешь, что для меня лучше.
Он обхватил ее рукой, поддерживая. Его голос был нежным.
— Вероятно, я наконец узнал, — ответил он и вывел ее из комнаты.
Линн согласилась без всяких расспросов, хотя, естественно, сгорала от любопытства. Но Фиби уже положила трубку.
— Можно мне попрощаться с Тарой? — спросила она, ее голос немного дрожал.
— Я думаю, лучше не надо, — ответил Доминик. — На сегодня с нее хватит душевных травм.
— Понимаю, — смирилась она. — Как много вы слышали?
— Почти все.
И все-таки ты обвиняешь меня, с горечью подумала она. Серена, наверное, полностью тебя поработила.
— Пока я не забыла, — сказала Фиби, когда они, проделав путь в полном безмолвии, въехали в Весткомб. — Домик для кукол — в машине.
— Спасибо.
Она указала ему на дом Линн, и он остановился рядом с ним.
— Ну что же — прощайте, — через силу произнесла она застывшими губами. — Мне жаль, что все так кончилось.
— Мне тоже, — угрюмо произнес он. — Вы даже не представляете, как жаль. Но другого выхода не было.
Он привлек ее к себе и поцеловал, как прежде, так неистово, что ее губы стали гореть.
— Я должен возвращаться.
Она стояла на тротуаре, пока «рейнджровер» не повернул за угол и не скрылся из вида. Дверь сзади нее распахнулась, показались Линн и ее мама.
Фиби улыбнулась в ответ и, двигаясь как автомат, пошла прямо навстречу самому тоскливому, самому одинокому Рождеству в своей жизни.
Разумеется, она не могла дать волю своим чувствам. Обратив все в шутку, она просто сказала им, что имела стычку с Сереной и была незамедлительно уволена.
Она помогла миссис Флетчер испечь сладкие пирожки, рассеянно посмотрела фильм по телевизору и сходила вместе с Линн и ее мамой на полночную службу в церковь.
И только тогда, когда детский хор запел «Давно в яслях», она почувствовала, что слезы безудержно текут по ее лицу.
Склонив голову, она молилась о благополучии Тары и о том, чтобы Доминик обрел счастье с женщиной, которую любил.
— Мы собираемся разнести подарки моим дедушкам и бабушкам, — сказала Линн на следующее утро. — Ты тоже можешь пойти.
— Все нормально. Я останусь и послежу за индейкой, — натянуто улыбаясь, отклонила Фиби предложение.
— Мы ненадолго. — Линн
— В полном!
Повторяй за мной, Фиби Грант, строго сказала она себе, оставшись одна. Я не собираюсь испортить Флетчерам Рождество. Я не собираюсь своим унылым видом отравить им веселье.
Она включила телевизор, но, казалось, все передачи были о влюбленных, которые, преодолевая огромные расстояния, вновь обретали друг друга. И она не могла вынести этого.
До Фиттон-Магны было не такое уж большое расстояние, но она могла с тем же успехом находиться и на Северном полюсе.
Она поставила кассету с какой-то рождественской музыкой и устроилась читать книгу, которую для нее купила Линн.
Звук ключа во входной двери заставил ее вздрогнуть.
— Что-то быстро… — начала она и остановилась, потому что в дверях гостиной появились не хозяева, а Доминик.
Он выглядел бледным и усталым, под глазами темные тени, но его улыбка была трогательна и нежна. Не произнося ни слова, он протянул ей руки, и она, немного смущенная, пошла к нему. Он поднял ее на руки, целуя пылко и жадно, и в порыве минутного безумия она ответила ему с той же страстью. Затем опомнилась и оттолкнула его.
— Мы не должны. — Ее голос дрожал. — Это нечестно.
Он поставил ее на ноги.
— А мне это кажется правильным, любовь моя.
— Пожалуйста, не говори так, — прошептала Фиби. — Вот почему ты уволил меня? Хотел упрятать меня от Серены, чтобы я могла быть твоим увлечением на стороне? Ну, так я не буду! Как бы сильно я тебя ни любила, так жить я не хочу.
— Я, конечно, уволил тебя из-за Серены, — спокойно согласился он. — Но исключительно ради твоей безопасности. Она была очень агрессивно настроена, ударила тебя, и я не мог рисковать, не зная, каким будет ее следующий шаг, поэтому увез тебя из дома. Она видела в тебе соперницу, и я думал, что для нее не составит труда разделаться с тобой, если ты будешь где-то поблизости.
— Разделаться? — эхом повторила Фиби, находясь в полном замешательстве. — Но вы же вновь вступаете в брак.
— Нет, — сказал он. — Ни при каких обстоятельствах я бы не позволил Серене вновь войти в мою жизнь.
— Но вы спали вместе.
— Нет. Признаю, она дала мне понять, что свободна, но не был свободен я. Неужели ты действительно думаешь, что я мог снова дотронуться до нее после всего, что произошло? После тебя?
— Доминик, я видела, как она вошла в твою комнату в первую же ночь.
— Неужели? — Его брови поднялись. — Какое разочарование для нее, моя дорогая, потому что меня там не было. Я отправился в долгую поездку: колесил по дорогам, потом сидел на каком-то холме, наблюдал за рассветом и о многом думал.