Стрела времени (сборник)
Шрифт:
— Сколько хотелось?
— Ну да. Я ем по-другому.
— Этому вас в школе учили? — спросила Джейн.
Скотт торжественно покачал головой.
— Никто меня не учил. Я сам обнаружил. Мне плевотина помогает.
— Попробуй объяснить снова, — предложил Парадин. — Это слово не годится.
— Ну… слюна. Так?
— Ага. Больше пепсина? Что, Джейн, в слюне есть пепсин? Я что-то не помню.
— В моей есть яд, — вставила Джейн. — Опять Розали оставила комки в картофельном пюре.
Но Парадин заинтересовался.
— Ты хочешь сказать,
Скотт подумал.
— Наверно, так. Это не просто плев… слюна. Я вроде бы определяю, сколько положить в рот за один раз и чего с чем. Не знаю, делаю, и все.
— Хм-м, — сказал Парадин, решив позднее это проверить, — довольно революционная мысль. — У детей часто бывают нелепые идеи, но эта могла быть не такой уж абсурдной. Он поджал губы: — Я думаю, постепенно люди научатся есть совершенно иначе. Я имею в виду, как есть, а не только, что именно. То есть, какую именно пищу. Джейн, наш сын проявляет признаки гениальности.
— Да?
— Он сейчас высказал очень интересное соображение о диетике. Ты сам до него додумался, Скотт?
— Ну конечно, — сказал мальчик, сам искренне в это веря.
— А каким образом?
— Ну, я… — Скотт замялся. — Не знаю. Да это ерунда, наверно.
Парадин почему-то был разочарован.
— Но ведь…
— Плюну! Плюну! — вдруг завизжала Эмма в неожиданном приступе озорства и попыталась выполнить свою угрозу, но лишь закапала слюной нагрудник.
Пока Джейн с безропотным видом увещевала и приводила дочь в порядок, Парадин разглядывал Скотта с удивлением и любопытством. Но дальше события стали развиваться только после обеда, в гостиной.
— Уроки задали?
— Н-нет, — сказал Скотт, виновато краснея. Чтобы скрыть смущение, он вынул из кармана один из предметов, которые нашел в Коробке, и стал расправлять его. Это оказалось нечто вроде четок с нанизанными бусами. Парадин сначала не заметил их, но Эмма увидела. Она захотела поиграть с ними.
— Нет. Отстань, пузырь, — приказал Скотт. — Можешь смотреть.
Он начал возиться с бусами, послышались странные мягкие щелчки. Эмма протянула пухлый палец и тут же пронзительно заплакала.
— Скотти, — предупреждающе сказал Парадин.
— Я ее не трогал.
— Укусили. Они меня укусили, — хныкала Эмма. Парадин поднял голову. Взглянул, нахмурился. Какого еще…
— Это что, абак? [3] — спросил он. — Пожалуйста, дай взглянуть.
Несколько неохотно Скотт принес свою игрушку к стулу отца. Парадин прищурился. Абак в развернутом виде представлял собой квадрат не менее фута в поперечнике, образованный тонкими твердыми проволочками, которые местами переплетались. На проволочки были нанизаны цветные бусы. Их можно было двигать взад и вперед с одной проволочки на другую, даже в местах переплетений. Но ведь сквозную бусину нельзя передвинуть с одной проволоки на другую, если они переплетаются…
3
Абак —
Так что, очевидно, бусы были несквозные. Парадин взглянул внимательнее. Вокруг каждого маленького шарика шел глубокий желобок, так что шарик можно было одновременно и вращать, и двигать вдоль проволоки. Парадин попробовал отсоединить одну бусину. Она держалась как намагниченная. Металл? Больше похоже на пластик.
Да и сама рама… Парадин не был математиком. Но углы, образованные проволочками, были какими-то странными, в них совершенно отсутствовала Евклидова логика. Какая-то путаница. Может, это так и есть? Может, это головоломка?
— Где ты взял эту штуку?
— Мне дядя Гарри дал, — мгновенно придумал Скотт, — в прошлое воскресенье, когда он был у нас.
Парадин попробовал передвигать бусы и ощутил легкое замешательство. Углы были какие-то нелогичные. Похоже на головоломку. Вот эта красная бусина, если ее передвигать по этой проволоке в том направлении, должна попасть вот сюда, — но она не попадала. Лабиринт. Странный, но наверняка поучительный. У Парадина появилось ясное ощущение, что у него на эту штуку терпения не хватит.
У Скотта, однако, хватило. Он вернулся в свой угол и, что-то ворча, стал вертеть и передвигать бусины. Бусы действительно кололись, когда Скотт брался не за ту бусину или двигал ее в неверном направлении. Наконец он с торжеством завершил работу.
— Получилось, пап!
— Да? А ну-ка посмотрим. — Эта штука выглядела точно так же, как и раньше, но Скотт улыбался и что-то показывал.
— Я добился, чтобы она исчезла.
— Но она же здесь.
— Вон та голубая бусина. Ее уже нет.
Парадин этому не поверил и только фыркнул. Скотт опять задумался над рамкой. Он экспериментировал. На этот раз эта штука совсем не кололась. Абак уже подсказал ему правильный метод. Сейчас он уже мог делать все по-своему. Причудливые проволочные углы сейчас почему-то казались уже не такими запутанными.
Это была на редкость поучительная игрушка…
“Она, наверно, действует, — подумал Скотт, — наподобие этого стеклянного кубика”. Вспомнив о нем, он вытащил его из кармана и отдал абак Эмме, онемевшей от радости.
Она немедленно принялась за дело, двигая бусы и теперь не обращая внимания на то, что они колются, да и кололись они только чуть-чуть, и, поскольку она хорошо все перенимала, ей удалось заставить бусину исчезнуть почти так же быстро, как Скотту. Голубая бусина появилась снова, но Скотт этого не заметил.
Он предусмотрительно удалился в угол между диваном и широким креслом и занялся кубиком.
Внутри были маленькие человечки, крошечные куклы, сильно увеличенные в размерах благодаря увеличительным свойствам стекла, и они двигались по-настоящему. Они построили дом. Он загорелся, и пламя выглядело как настоящее, а они стояли рядом и ждали. Скотт нетерпеливо выдохнул: “Гасите!”