Стрельба по тарелкам (сборник)
Шрифт:
– Ну не надо, Коба…
– Жопа, Лаврентий!
Берия лицо руками закрыл, пенсне у него от волнения запотело, поди не поверь, если сам товарищ Сталин пообещал, что он, во-первых, помрет, а во-вторых, тебе после этого жопа.
И вдруг как рявкнет Сталин на весь Кремль:
– ЖОПА!!!
А Берия от него как дунет!
Тут как раз академик Капица с докладом к Сталину приехал. На этаж поднялся, да прямо и остолбенел.
Потому что по коридору несется мимо него Берия, завывая от ужаса и заполошно маша руками, словно черт за ним гонится.
– Жопа, Лаврентий!!! Жопа!!!
Капица их взглядом проводил, повернулся и уехал.
Приезжает обратно в институт, встречает академика Сахарова. Тот его спрашивает: ну как там в Кремле, Петр Леонидыч?
Капица задумался на секунду и отвечает:
– Ну что сказать, Андрей Дмитрич… В общем, жопа там у них!
6. Про юбилей
Давным-давно, еще при Сталине, когда в стране порядок был, отмечали юбилей товарища Сталина. Пригласили кучу народу – военных, артистов, ученых и так далее. Позвали, разумеется, академика Капицу.
А у Капицы на тогдашнюю власть был давно наточен зуб. Его же, считай, за шкирку выдернули из лаборатории в Кембридже, где он блистал на международной арене и морально-политически разлагался. А потом еще заставили атомную бомбу выдумывать под руководством Берии. Капица вообще не хотел бомбу делать – умаялся год за годом замышлять недоброе. А уж с таким начальником, как Берия, он бы и гвоздя не выдумал – не сошлись, мягко говоря, характерами. Поэтому Капица бомбу спихнул на академика Сахарова, который тогда был молодой горячий советский парень, а не старый унылый антисоветчик. А сам залез в сарай на даче – и давай паять-лудить какой-то физический аппарат. Великий был рукодельник. Но в институт еще заглядывал, а то вдруг Сахаров взорвется от избытка энтузиазма, это же всю Москву сдует вместе со Сталиным, неудобно может выйти.
И вот, значит, сидят академик Капица с академиком Сахаровым после смены в подсобке. Раздавили полбанки, чтобы стронций из организма вышел, «козла» забивают. Академик Ландау тоже стакан хлопнул и по бабам убежал, а то бы пулю расписали.
И тут приезжает курьер из Кремля с пригласительным билетом на юбилей товарища Сталина. А Капица ему небрежно:
– Спасибо, я не пойду.
Академик Сахаров как сидел напротив, так под стол и свалился. И не вылезает.
Курьеру что, его дело маленькое, он хмыкнул да уехал. А Сахаров из-под стола слабым голосом спрашивает:
– Петр Леонидыч, вы в своем уме?
– Да ладно вам, Андрей Дмитрич. Вылезайте, доиграем.
– Доиграемся!
Капица по столу костяшкой – хлоп! Прямо над головой у Сахарова. И говорит:
– Рыба!
У Сахарова в мозгу чего-то – щелк! Вылезает из-под стола, глядит вроде на Капицу, а глаза куда-то внутрь. Явно замыслил недоброе.
Капица на дачу уехал, Сахаров опять под стол. Сидит там, доминошной костяшкой
Назавтра Капице из института звонят, умоляют:
– Приезжайте, товарищ директор, а то у нас академик Сахаров с ума сошел. Во дворе по лужам прыгает. Всех посылает, говорит, не мешайте работать, я ставлю эксперимент. Прыгнет – и смотрит, как вода через край выплескивается.
– Стоп. Подождите минуту, у меня как раз дождик был.
Вышел Капица из дома, прыгнул с крыльца в лужу. Проследил за волной. Нахмурился. Вернулся к телефону, а оттуда прямо визг:
– Ой, Петр Леонидыч, спасите! Они уже с академиком Ландау вдвоем прыгают!
Капица вздохнул тяжело, поглядел с тоской на свой любимый сарай, где уже почти синхрофазотрон спаял, маленький только, и говорит:
– Ладно, высылайте машину. Должен же я этим оболтусам смету на эксперимент подписать. Сами не догадаются, а ботинки ведь не казенные у них и уже небось разваливаются. Хоть ботинки компенсируем…
А тем временем Берия сидит на работе, списки приглашенных на юбилей товарища Сталина читает. Читает раз, читает два, удивляется. Вызывает секретаря. Тычет ему бумагу в нос.
– Тут какая-то ошибка. Почему забыли эту английскую штучку, любимого физика-шмизика товарища Сталина академика Капицу, растуды его туды?
– Никак нет, не забыли, Лаврентий Палыч. Он сказал, не придет.
С Берией чуть апоплексический удар не сделался. Отдышался всесильный министр, выдвинул ящик стола, достал бутылку вазисубани, пробку внутрь пальцем протолкнул, хлебнул из горлышка. Вроде полегчало ему. Протер запотевшее от злости пенсне и зловеще так спрашивает:
– Это точно?
– Так точно, Лаврентий Палыч.
Ну все, Берия думает, капец тебе, дорогой товарищ Капица. Не простит Хозяин такого отношения. Ох, попил ты моей кровушки – теперь я в твоей искупаюсь… Хватает список и бегом к Сталину. Вот, говорит, Коба, гляди, сколько народу будет.
Сталин посмотрел в список одним глазом и сумрачно так:
– Кругом бардак – и у тебя бардак. Машинистку свою накажи, на букву «к» одна фамилия пропущена.
– Да не пропущена! Это твой любимый Капица вконец оборзел. Сказал, не придет.
– Вообще-то он твой Капица, – Сталин говорит. – Ты ж его начальник. Вот и обеспечь явку.
Берия стоит, в потолок глядит демонстративно и бормочет как бы под нос: «Тоже мне нашелся британский лорд, Черчилль недорезанный…»
– Ладно, ладно, – Сталин ему, а сам за телефон. – Не кипятись, Лаврентий. Такая штука, понимаешь, и ты Родине нужен, и Капица тоже нужен, общее дело делаете… Алё? Генерала Власика мне… Слушай, не в службу, а в дружбу, смотайся к этому физику-шмизику Капице. Спроси его, только вежливо, какого хрена он положил с прибором на Генерального Секретаря ЦК КПСС. Скажи, пускай не корчит из себя британского лорда, падла такая, а приходит ко мне на день рождения. Только подарков не надо, и так уже класть некуда. Все, дуй.