Стрелочники истории. Дилогия
Шрифт:
– Хорошо, свободен. Пригласи Залогина.
Милиционер откозырял и вышел из кабинета чуть ли не строевым шагом. Судоплатов неодобрительно покачал головой. Вошедшего старшего лейтенанта пригласил поближе к столу.
– Если судить по карте из второго пакета...
– помолчал и добавил.
– Все намного хуже. Или лучше. Не американцы они. Одним словом, чем дальше, тем больше вопросов. Но обязательно проявятся. Обязательно! И вот тут ты должен сработать виртуозно. Установить контакт. Ни в коем случае не вспугнуть. Похоже, "Наблюдатель" обладает некими запредельными способностями появляться из ниоткуда и исчезать в никуда. Про траву обрезанную читал? Дверь открылась и закрылась, и траву, прищемленную дверью обрезало и туда утащило. Вместе с ними. На каком аппарате та дверь стоит, и где тот аппарат в следующий раз нарисуется - пока неизвестно. Имей это в виду, потому никаких силовых действий. Ладно, перейдем к текучке. По первому сообщению, послезавтра сюда выбросят подразделения "Бранденбурга", в твоей зоне будет взвод из 20 бойцов под командой лейтенанта Аретца. Нужно принять все меры. Если это деза - хуже не будет, а если не деза... Скорее всего их сбросят с самолетов или на планерах. В первом случае - высадку проведут где угодно, но во втором... У тебя лесной район, в котором не так много мест, где мог бы сесть планер. Стоит эти места взять под контроль. Второй момент - мосты. Тут они будут, где бы не высадились. Проморгаешь высадку - лови у мостов. Усиль охрану, поставь пулеметы, попроси танки в подкрепление. Хоть пару на мост. И все замаскировать. Увидят танки с пулеметами - могут и не сунуться, лови их потом по лесам. Постарайся кого-нибудь взять живым. Здесь нужно ускорить эвакуацию. Судя по карте - Судоплатов опять взглянул на Залогина. Сверхсекретной. 26 июня Бранденбург атакует мосты, а 28 июня 3-я танковая дивизия генерал-лейтенанта В. Моделя займет город. Вот и проверим, насколько карта соответствует действительности. Я пока переезжаю в Могилев. Там мы продержимся до 25 июля. За этот месяц "Наблюдатель" должен объявиться, иначе зачем он все это нам подсунул? Все понятно?
– Так точно, товарищ майор государственной безопасности.
Судоплатов поморщился:
– Без званий, особенно вслух. В нашем управлении это не принято. Начинай подбирать и готовить бойцов. Ты останешься в тылу у немцев и будешь делать тоже самое, что и эти бранденбуржцы. Думаю, боевая группа человек 60, как у них. Плюс - контакт с "Наблюдателем".
– Если через 3 дня немцы будут тут, можно весь личный состав городского отдела и милиции в боевую группу зачислить: на сегодня - 68 человек. Тогда и эвакуировать никого не нужно.
– Добро, и свою пятерку в помощь оставлю. Значит с тобой будет 74 человека. Тогда сейчас озаботься складами и захоронками с оружием, едой, амуницией.
Москва, 25 июня 1993 года.
Рано утром в квартире ст.лейтенанта Серпилина раздался звонок. Тот уже поднялся, позавтракал и собирался отбыть на службу.
Геннадий поднял трубку:
– Алле?
– Геннадий Николаевич? Доброе утро! Это Дмитрий звонит. Помните, несколько дней тому назад я ушел от Вас самым неожиданным образом?
– Как же, помню, и Вам доброе утро.
– Можете чем-нибудь порадовать? Есть новости?
– Новостей много. Еще больше вопросов. Некоторые люди из Вашего списка, да и не из списка тоже - хотели бы пообщаться поближе, а не через третьих лиц. Это можно устроить?
– Разумеется. Сегодня часов в 7 вечера будет не поздно?
– Думаю, рановато, лучше часам к 21:00. Пока народ отслужит, переоденется, подъедет. Где удобнее?
– Если Вы не против, можно прямо у Вас дома.
– Люди хотели бы увидеть... Э-ее. Тот фокус, что Вы мне продемонстрировали. Поэтому может во дворе?
– Как угодно, но сейчас мы можем устроить тоже самое прямо в Вашей квартире.
– У меня квартира маленькая, Ваш... Э-ее... Фокус может не поместиться.
– Геннадий Николаевич, прогресс не стоит на месте, компьютеризация всей страны, нанотехнологии опять же, так что... Поместимся. И даже еще свободное место останется.
– Хорошо, тогда жду сегодня к 21:00.
– Принято. До свидания.
– До свидания.
Геннадий положил трубку, задумался. Окончательного решения он еще не принял. Вот сегодня придут к нему остальные "покойники", из тех, с кем он успел аккуратно переговорить, глядишь, тогда и определимся.
Три дня тому назад, после неожиданного предложения пришельца, Серпилин впал в глубокую задумчивость. С одной стороны - долг, присяга, сослуживцы, ведь если он уйдет - кто-то из них окажется на его месте, с другой - в 1941 году - долг тот же и присяга та же самая. Может даже более правильная чем тут. И риск там больше. Особенно с учетом, что он то теперь знает - куда не следует соваться и где поостеречься. Из тяжелых раздумий его вывел разговор, шедший между сослуживцами в раздевалке после тренировок. Ругали нынешнюю власть, развал армии и всех устоев, ностальгировали по почившему СССР. Особенно возмущался его приятель, лейтенант Серега Кларкунов:
– Все продали, сволочи! Все секреты! Всю военную промышленность! Скоро будем с американскими винтовками бегать! Своего то не будет! Сталина на них нет, вот был бы сейчас Хозяин...
По дороге домой Гена отвлек приятеля каким-то пустяшным вопросом, а когда основная группа сослуживцев оторвалась и ушла вперед, спросил в лоб:
– А ты бы хотел сейчас попасть в 1941 год?
– А то! Даже не стал бы задумываться. Вот как сейчас стою, так и пошел бы!
– Не горячись. Я серьезно спрашиваю.
Приятель оторопело остановился, помолчал, потом усмехнулся:
– Серьезно? Что, есть выход на машину времени Уэллса?
– Да.
– коротко ответил Геннадий.
– Во всяком случае, мне предложили перебраться "туда". В 1941 год.
Приятель сразу посерьезнел.
– Это что, разработка наших яйцеголовых? Почему только тебе?
– Разработка может и яйцеголовых, но совсем не наших.
– увидев реакцию Сергея, пояснил.
– И не заклятых друзей. Не переживай. Европейцам и американцам до машины времени - как до Луны раком. Разработка наших потомков. Из 21 века. Почему мне предложено?
Тут он достал фотографию своего памятника.
– Вот посмотри. А ты будешь жить, приносить пользу, зачем тебя в 41 год пихать? Ты и здесь пока пригодишься.
– Гена, твою ж мать... Возьми меня с собой? Кто там у вас главный, дай мне с ним переговорить? Я ведь и стреляю не хуже тебя, у рукопашник неплохой. По спецпредметам почти круглый отличник. Ген, по гроб жизни буду обязан! Не могу я здесь, с детства ж мечтал в армию, в спецвойска, добился. Ты б знал - чего мне это стоило, а тут... Это уже не армия, это уже агония. Сам видишь! Если у нас, в элите такое, то что ж тогда у простых стрелков твориться?
– Серег, погоди, не гони. Я еще сам ничего не решил. Дня через два мне перезвонят. А определиться нужно в течение этой недели. "Там" послезавтра начнется Великая Отечественная. Сам знаешь.
– Ты не определился? Даже несмотря на собственную могилу? Посмотри, ведь тебе жить осталось всего 3 месяца! А ты еще думаешь! А за кого ты умирать собрался? За этих? Которые тебя же и продали? А можно мне вместо тебя?
Геннадий усмехнулся.
– Хорош друг, сам, значит, по лесам бегать будешь, фашистов мочить, а меня тут под пулю какого-то придурка у Белого Дома оставляешь?