Стрелочники истории
Шрифт:
– А куда его потом?
– спросил Серега.
– Можно в 41 год отправить.
– Зачем?
– удивился лейтенант.
– Проще просто поговорить и отпустить. А то и заинтересовать чем-нибудь. Мы же здесь воевать с местными не собираемся! Зачем же сразу против себя людей настраивать?
– Согласен. И последнее.
– подвел итог Шибалин.
– Саша, Дмитрий начинайте каждый день проверять "окна" на их размер, дальность, не знаю, что еще можно отслеживать. Следите за состоянием порталов, чтоб не случилось худшего сценария, а то останемся тут и будем добираться до 20 века своим ходом! Задача ясна? Все свободны.
Во второй половине дня Саша с Геннадием обследовали окрестности Бобруйска. Сам лагерь нашли быстро, да и чего его искать - все на виду. Другой вопрос - как выводить пленных? Лес далековато, город и дорога наоборот - совсем рядом. Пленных за колючкой набралось уже поболе тысячи. Пока сидели и смотрели, пригнали еще колонну за сотню человек.
– Вон тот барак, судя по всему, канцелярия.
– указывал Геннадий.
– Там казарма и караулка. Посты вот эти, с собачками, мне очень не нравятся. Их нужно будет первыми валить. Но это детали, вопрос - куда людей уводить? Место слишком открытое, до леса далековато, а гарнизон близко. После первых же выстрелов со стороны Бобруйска будет не протолкнуться от немцев. Может, попробовать технику выкатить, в прикрытие? Да только кто ею управлять будет? Во-общем, тут еще подумать нужно. Ты картинки снял? Нашим показать.
– Обижаешь! Там автоматом кино пишется.
– Отлично, тогда ищем списки и отваливаем, на сегодня война закончена.
Указанное Геннадием строение действительно оказалось канцелярией. Извлечь документы - особого труда не составило. И не беда, что в комнате, где лежали наибольшие стопки картонных папок, сидели трое писарей. Не заморачиваясь, Геннадий пристрелил их из бесшумного пистолета, зашел в комнату, на всякий случай запер дверь - ключ торчал в замочной скважине, и стал передавать бумаги Саше. Затем, обследовал пустые полки и шкафы - не затерялось ли где какая-нибудь нужная бумага, перешел обратно. В соседней комнате сидел офицер, на столе и в шкафу стояли и лежали картонные "дела", завязанные тесемками. Если эти документы выделили из общей кучи, то к ним следовало отнестись с особым вниманием. Тем более, что и стопка была гораздо меньше.
Геннадий собрался стрелять, но в этот момент дверь открылась, вошел ординарец, что то сказал, офицер поднялся и вышел вслед за рядовым.
– Повезло немчуре.
– пробормотал Геннадий, засовывая пистолет с глушителем за ремень.
В замке не было ключа, как в той комнате, потому Геннадий подпер дверь стулом, перекинул документы Сашке, плеснул из бутылки бензином и поджег. Вернулись в первую комнату, подожгли и ее. На всякий случай. Впрочем, на большой пожар не рассчитывали. Народу много - успеют потушить до того, пока разгорится. В обоих окна были открыты - лето, жара, оставили как есть. Пусть думают, что злоумышленник именно через окно проник и удрал.
Уже вечером офицеры и сержант Викторов просматривали дела к картонных папках и составляли списки - кого стоит вербовать к себе, кого отправлять к своим, а кого совсем наоборот. Внезапно Саша толкнул сидящего рядом Дмитрия и засмеялся, тыча пальцем в какую-то фамилию. Дмитрий, посмотрев, тоже расхохотался. Шибалин, Сарнов, Серпилин заинтересовались и подняли головы со своих бумаг:
– Чего там?
– Не, вы не в курсе, не оцените. Видите фамилию?
– Ну, Юрий Михайлович Семецкий. Родственник, что ли? Или будущий герой?
– пожал плечами подполковник.
– Герой, герой.
– рассмеялись приятели.
– Обязательный эпизодический персонаж известных фантастов конца 20 - начала 21 века. Среди них шло негласное соревнование - кто в своих книгах придумает наиболее изощренный способ убийства этого самого Семецкого. Нет, нашего Юру надо обязательно вытащить и сохранить! Тем более, артиллерист. В плен попал по контузии.
– Тогда сам следи, чтобы ему не попались книжки Сергея Лукьяненко, Вохи Васильева, Романа Злотникова, Андрея Белянина, Юлия Буркина, Аpтема Пpохоpова, Дмитрия Байкалова, Янковского и других.
– добавил Дмитрий, и пояснил недоумевающим офицерам.
– На одном из Росконов - съездов российских фантастов, прототипу даже была вручена номинация - "Почетный покойник российской фантастики". Так что, первый кандидат на тот свет.
– Так мы и так на "том свете" - рассмеялся Геннадий.
Торжок, 2 июля 1237 года (червень 6745 год)
– А еще, княже, появились неизвестные люди. Рубят лес в дне пути от полуденного солнца. Дерев много срубили, с полста домов сложить можно, но куда дели - непонятно.
Молодой, только-только вышел из подросткового возраста, но уже князь Всеволод Ярославович принимал доклад своего тиуна Борислава.
– Что непонятного? В реку, небось, оттащили да сплавили.
– с юношеской беспечностью отмахнулся Всеволод.
– Так нету там рек. Ни рядом, ни дальше. И следов не видно, чтоб дерева тащили.
– Крепость строят! Не иначе, новогородцы. В дне пути, говоришь? Точно! Земли то спорные. Или Иванко, змий, по тихому. Договорились же обо всем, крест целовали, а оно вона как. Поставят крепость, и опять вражда пойдет с новгородцами. Нужно папеньке отписать.
– Княже, я разузнал через бояр, Иванко и сам не знает - что за люди.
– Хорош посадник Великого Новагорода, точно - никаких крепостей нет?
– Нету. И людей по ночам не бывает. Днем рубят и пилят, а потом уходят и дерева утаскивают. Куда - неведомо.
– Раз стройки нет, то и дела нет. То лес - новагорода, вот пусть у Иванко голова о сем и болит. Хотя... пошли туда человечка, пусть своим глазом посмотрит.
– Уже, княже. Фому Доброщинича с тремя воями. Два дни тому назад.
– Фому? Добрый десятник. Как возвернется, дай знать.
– Па-а-аберегись!
– крикнул красноармеец, заваливая на дальнем участке огромную сосну.