Стрелочники истории
Шрифт:
– Димон, извини, закрутился, совсем про тебя забыл.
– Вот так и верь тебе. Успел и без твоей помощи. Утром народу в Макдональдсе мало, а заказ сделать - еще быстрее, так что все прокрутил, до контрольного времени "убегания" портала. А ты сделай себе в компе напоминалку, чтоб выскакивала в нужное время.
– Сделаю. Ну как, сходил?
– Сходил, заказал 250 двойных бикмаков, Будут завтра к 8 утра.
– А не много - 250 штук?
– Сам же говорил - не получится с лагерем, скормим Залогину и сами остальное. Их 70, нас - 100. Не сожрем 250 бикмаков, что ли?
К 16 часам подошел Фролов, с его помощью отыскали нужную дачу. Николай Петрович опять был в форме майора госбезопасности с двумя орденами на груди - орденом Красной звезды и Красного Знамени на колодке. Судя по колодке и надписи "СССР" на ордене Саша подумал, что эти награды Николай Петрович получил в своей предыдущей жизни, до перехода в 1941 год. Скорее всего - достал из коробок, что утром вытаскивал из его квартиры.
Приятели, трое таких же бодреньких, как Фролов, пенсионера, прохлаждались в садовой беседке рюмкой "чая". Появление портала с Николай Петровичем внутри, вызвало не столько удивление, сколько любопытство.
Гораздо сильнее удивился Саша их реакции.
– А чего ты хочешь? Этих людей трудно чем-либо удивить.
– усмехнулся Фролов.
– Саш, сходи пока к порталу 41 года. Там ты будешь нужнее.
– Не могу, без меня этот портал закроется минут через 10-15.
– Понятно, тогда покури в сторонке.
Саша отошел и уселся метрах в 15 на какой-то ящик. О чем шел разговор, он не понял, но когда распрощались, Николай Петрович был вполне доволен:
– Все, можешь закрывать. Теперь поехали к другому - верни меня обратно, в Москву 41 года, дел не в проворот.
Минирование самих мостов прошло быстро и без затей, а с подходами к мостам, где устанавливали Монки-100, пришлось изрядно повозиться. Все работы - практически на виду у немцев, всего в 50-80 метрах на открытом месте. Спасала лишь высокая густая трава, поднявшаяся по берегам выше колена, да начинающие сгущаться сумерки. Щель из силура в 1941 год высотой с ту же траву, вроде незаметна, но ее периодически приходилось приподнимать, чтобы нацелить мины точно в те места, где будет скапливаться вражеская сила.
Бобруйск, 3 июля 1941 года, вечер.
Еще днем Серега изложил майору Афанасьеву и его трем ближайшим сослуживцам предполагаемый план действий: как только в лагере погаснет свет, нужно будет перекусить проволоку в противоположном от сторожки месте, сделав широкий проход - от столба до столба и показал кусачки, засунутые в голенище сапога. Уходить по возможности плотной толпой - строго на север - до леса, углубившись в него километра на 2. Там будет еда и оружие.
– Минутку, но мы не успеем организоваться, люди будут разбегаться кто куда.
– Это неважно, главное - чтоб ушли все, или больше половины. Кто куда, вопрос не принципиальный. Хотя, скажу сразу - у тех, кто выполнит инструкцию - шансов уцелеть будет заметно больше.
– С разбеганием понятно, распылить силы немцев, но как быть с пулеметчиками? Ведь если ваши товарищи обесточат казармы, на вышках для такого случая есть аккумуляторы с автомобильной фарой.
– уточнил Афанасьев.
– На каждой сидят по два-три солдата с пулеметом и карабинами.
– Товарищ майор, вышки - наша проблема, в детали посвящать не могу, но пулеметчики будут молчать. И патрулей не будет. Я знаю, что говорю. ответил Серега.
– Вашим людям тоже стрелять нежелательно, а то с Бобруйска на звук быстро военные части подкатят. Потому оружие получите лишь в лесу.
– Хорошо, другой вопрос, при уходе десятка-двух, в погоню пойдет пара рот комендачей, а если целиком лагерь - двинутся все имеющиеся в городе войска, включая технику и авиацию. У нас будет хоть один шанс?
– спросил Афанасьев.
– Полагаю, шанс есть, примерно пятьдесят на пятьдесят. Нужно лишь продержаться до завтрашнего вечера.
– Понятно, примерно это я и ожидал, значит, лагерь - всего лишь отвлекающий маневр, а настоящая акция где-то в другом месте? Органы не будут затевать освобождение пленных с невнятным результатом из чистого альтруизма.
Серега промолчал.
– Нет, ничего, я не в претензии.
– добавил майор и задумался. Возможно, основная операция позволит реально спасти гораздо больше людей.
– Вы не совсем правы, скажу больше, да - лагерь всего лишь прикрытие, но у тех, кто будет строго следовать исполняемому мной плану - вероятность выжить приближается к 90%.
– возразил Серега.
– А у остальных, соответственно, уменьшаются до 10%?
– У оставшихся - шансы и вовсе нулевые! Немецкий план "Ост" предусматривает, что никто из пленных 41 года не переживет 42 год! А пленные 42 - должны будут умереть в 43 году.
– Даже так?
– удивился Арсений Николаевич.
– Все, вопрос о целесообразности снимается. Тогда вопрос по существу. Чтобы побег стал массовым - нужно прямо сейчас готовить людей, но среди пленных очень много изменников. А ну как донесут?
– Есть список согласившихся сотрудничать с немцами. Правда, фотографий нет, только фамилии и звания. Сейчас оба моих приятеля ходят по лагерю, выискивая их.
– А чего их искать? Вон они гуляют, ищут евреев и комиссаров, выслуживаются.
– майор указал на ближайшую троицу крепеньких пленных, неторопливо вышагивающих среди сидящих.
– Зачем нужны фотографии?
– Кроме них есть и скрытые стукачи, именно они - главная головная боль.
– заметил Серега.
– Причем, проблему нужно будет решить до побега. Прожектора ночью внутрь лагеря светят?