Стрелы в полёте
Шрифт:
«Значит Мусин, – думал Сергей, направляясь к тропинке, ведущей в парк. – Мусин, а не Пушкин. Значит были, были кое-какие отклонения. И сейчас, наверное, есть. Этот мир все-таки не копия… Хотя, кажется, был у нас и какой-то Мусин-Пушкин. Только имел ли он отношение к Александру Сергеичу?»
Лондар и Вика шли впереди, держать их в поле зрения не составляло труда, и Сергей вновь погрузился в размышления, пытаясь привести свои впечатления в хоть какое-то подобие системы и навести порядок в хаотичных, ускользающих мыслях, выстроить их стройными рядами, а еще лучше – и вовсе в одну шеренгу, по ранжиру, и – шаго-ом марш!
Итак, отец… Нет, не отец, об отце потом. И о Мусине, который Пушкин, тоже потом. Лондар. Лондар заброшен из прошлого, и он, Сергей, заброшен
А если все-таки есть? Вот придет сейчас Лондар к местному Лондару – и как же они объяснятся? Девяносто ведь пятый год всего на дворе, у местного никакая память о прошлом еще не включилась. Ему всего пятнадцать лет! Значит, негде здесь жить Казачку, нет здесь у него никакой квартиры – а перекантоваться нужно не день и не два, а все десять! Денег у него, скорее всего, с собой нет – вряд ли он таскает бумажник в кармане брюк, ведь не готовился он к такому обороту… А есть-пить надо, и спать… Значит, придется ему вернуться туда, откуда он сюда пожаловал. Можно прямо тут, в парке, перенестись вместе с Викой, благо укромных уголков вокруг предостаточно. Так куда он в таком случае продолжает идти? Все-таки к своей городской квартире?
Сергей, проявив неплохую реакцию, успел прижать пистолет к животу, прежде чем тот вывалился на землю из-за пояса джинсов. Быстро оглядевшись – редкие прохожие не обращали на него никакого внимания,
– он вернул оружие на место, нашел взглядом две идущие впереди знакомые фигуры и вновь попытался разобраться с расползающими мыслями.
С пистолетом, вообще-то, нужно быть осторожнее, подумал он. Пистолет у гражданского в девяносто пятом гораздо более редкая штука, чем в две тысячи пятом с привычными уже бандитами и разборками, и если кто увидит… Не будешь же каждому вкручивать, что ты опер на задании. Рыжий водила, кстати, тоже вполне может стукнуть, что вез какого-то, не предъявившего документов, но с весьма внушительной пушкой…
Да, бродить в девяносто пятом с пушкой за пазухой – дело весьма рискованное. Правда, из любой тюремной камеры можно будет удрать в свой мир. Не этим ли объясняются и кое-какие загадочные исчезновения, известные из истории? Только в тех случаях люди давали деру в чужие миры. Тоже были посланниками атлантов или других прадавних цивилизаций – или у них пробуждалась память предков и сами собой появлялись соответствующие навыки?..
Мир, сдвинутый на десять лет в прошлое, и в нем он, Сергей Соколов, с очень хорошим оружием в руках. А если бы этот мир был сдвинут в прошлое не на десять, а на сто лет? на тысячу? на миллион? десять миллионов? Сергей Соколов с пистолетом в окружении своры свирепых кровожадных динозавров. Пулю промеж глаз первому… второму… третьему – и остальные набрасываются на трупы поверженных сородичей, забывая о крохотном двуногом с какой-то безделушкой в руке. А потом, через миллионы лет, ученые находят черепа динозавров с аккуратными круглыми отверстиями, и начинаются разговоры об инопланетных пришельцах, в стародавние времена посетивших Землю и устроивших охоту на динозавров. А это вовсе не пришельцы из космоса орудовали, а визитеры из других миров, с других планет Земля. Оттуда же и та золотая цепочка в куске каменного угля миллионолетней давности, о которой писали в газетах, и обломок металлического шурупа в камне, извлеченном из глубоких подземных слоев. Пришельцы из иных земных миров. А есть ли двери, ведущие не на все ту же Землю, а на какие-то иные планеты?.. Гость, кажется, говорил, что можно попасть в другие, неземные миры… Или что-то другое он говорил? Разве можно сразу полностью усвоить такой объем совершенно новой и неожиданной информации?..
Сергей тряхнул головой. Аллея все тянулась и тянулась мимо детских площадок с поломанными качелями и каруселями, мимо покосившихся столбов с баскетбольными щитами, но все-таки метров через
Что бы он, Сергей, делал на месте Казачка-Лондара, зная, что дома, в Орловке, находящейся за Вневременьем, его, возможно, уже ждет Дима с пистолетом, а то и вызванная Димой милиция? А ну-ка, напряги мозги, докажи, что ты не просто гомо, а именно сапиенс!
«Так… Так… Вот!» – Сергей удовлетворенно хмыкнул и с размаху поддал носком ботинка подвернувшийся камешек.
И Казачок с Викой, и он, Сергей, появились в этом мире там же, откуда исчезли в своем: в Орловке, в загородном доме Лондара. Теперь Казачок направляется к своей городской квартире, чтобы оттуда – не обязательно из самой квартиры, можно и просто из подъезда – перенестись назад, в свой мир, и оказаться рядом со своей квартирой. Не топать же ему февральским вечером через весь город в одной рубашке
– лучше пройтись здесь, под майским солнышком. Там, в своем мире, он оставит Вику в квартире, где находятся его подручные, и будет держать до окончания срока бифуркации. Только и всего. Кто сможет отыскать эту квартиру с полонянкой-Викой? Большевик? Дима? Он, Сергей? Да никто!
План, конечно, хорош, но не все хорошие планы сбываются. На каждое действие есть, как известно, противодействие. Даже против лома найдется другой лом. Он, Сергей, вернется в свой мир вслед за Казачком – как это сделать он помнит, он способный (правильно Гость говорил!), у него есть пистолет – и Казачку с корешами непоздоровится…
Сергей, приободрившись, ускорил шаг, потому что Лондар с Викой уже дошли до конца аллеи и свернули налево, туда, где протянувшийся вдоль парка тротуар выходил к перекрестку, за которым в окружении разноцветных коммерческих ларьков возвышалось здание автовокзала.
Напротив парка над кустами сирени нависали серые гранитные фигуры воинов-освободителей на высоком постаменте, и Сергей мимоходом отметил, что не уворовано еще на металлолом чугунное ограждение и целы еще бронзовые буквы: «Памяти героев – поклонись, верности Отчизне – поклянись!», и не отбиты еще такие же бронзовые цифры «1941-1945» – в девяносто пятом мало кому приходило в голову, что на городских памятниках тоже можно заработать, как зарабатывали уже на крышках уличных люков, ограждениях набережных, проводах высоковольтных линий и кладбищенских оградах. Еще он обратил внимание на то, что даты Великой Отечественной в обоих мирах идентичны и на них никак не повлияла замена фамилии «Пушкин» фамилией «Мусин».
Вика с Лондаром все так же неторопливо шли вдоль парка в сторону центра и даже, кажется, о чем-то разговаривали, и Лондар за все время этой начавшейся на той стороне парка прогулки ни разу не оглянулся – а чего ему было оглядываться? Кто мог преследовать его в этом мире за Вневременьем? А ведь он что-то втолковывал Вике – продолжал убеждать, что мир без Атлантиды гораздо лучше?
Часы на здании автовокзала показывали двадцать минут седьмого, из-за деревьев доносилась усиленная динамиками музыка – стонали электрогитары и искусным дятлом стучал ударник – и Сергей невольно встрепенулся.
Дискотека! Там, совсем недалеко от тротуара, располагался на поляне большой бетонный пятак дискотеки «Зодиак», окруженный высокой оградой. В девяносто пятом они с Валеркой Мартыновым проводили там все майские вечера. Кроме понедельника, конечно, в понедельник «Зодиак» отдыхал.
Музыка была знакомой до боли, до сладостно-горького щемления сердца, от нее веяло таким родным, незабываемым и таким далеким уже прошлым…
Сергей невольно замедлил шаг, с головой накрытый невидимой теплой волной, и у него даже дыхание перехватило от нахлынувших воспоминаний. Он забыл о Лондаре и Вике и медленно шел мимо кустов и деревьев, за которыми билась, стонала, летела к небу знакомая музыка, а навстречу ему от троллейбусной остановки с разудалым гоготом и веселым визгом шли пацаны и девчонки с бутылками пива и пепси в ружах