Стреляй, я уже мертв
Шрифт:
— Бог?
— Конечно, а вы часом не сомневаетесь ли? Если бы мы вам не помогли, он бы отверг нас, когда мы перед ним предстанем.
— Так вы творите добро, чтобы угодить Богу.
Женщина удивленно посмотрела на него, словно другого и предположить было нельзя.
— Вон в том углу стоит кувшин с водой, можете умыться.
Сергей закончил сооружать для Самуэля костыль из сломанной ветки. Прихрамывая и опираясь на костыль, он поковылял к обочине, где перевернулся экипаж.
Самуэль с удивлением увидел, что тот уже стоит как ни в чем ни бывало,
Как Самуэль ни настаивал, что он тоже должен помочь, Сергей не обращал на эти просьбы внимания.
— И много осей вы починили? — с иронией спросил крестьянин.
— Нет, конечно же, но я могу помочь.
— Экипаж нуждается в ремонте. Дело не только в колесах. Придется чем-то заколотить окна, чтобы не дуло, и не знаю, получится ли исправить вмятины с правой стороны, где он ударился об лед.
— Мы должны немедленно собираться в дорогу.
— К чему такая спешка?
— Мать моей жены тяжело больна. Жена хочет быть с ней рядом.
— Но вы не можете выехать прямо сейчас, я не способен сотворить чудо. Починка экипажа займет какое-то время. Мне придется съездить в город и купить нужные детали.
Самуэль постарался, чтобы Сергей не заметил тревоги, охватившей его при этих словах.
— В этом нет необходимости. Умоляю, сделайте всё возможное, чтобы починить колеса, что до самого экипажа, то вмятины нас не особо беспокоят... Моя супруга никогда не простит, если не окажется рядом с умирающей матерью.
Сергей посмотрел на него сверху вниз с долей любопытства и пожал плечами.
— Вам виднее. Я сделаю всё, что в моих силах, но не знаю, сумею ли закончить до заката.
— Больше мы не сможем ждать... — взмолился Самуэль.
Целебные травы Ирине и впрямь помогли; во всяком случае, она стала меньше кашлять и смогла спокойно уснуть. Маша настояла, чтобы она хоть немного поела, и ей пришлось съесть немножко овощного супа и кусочек жареной крольчатины. Михаил все это время вместе с хозяйским внуком катался с горы на салазках, сделанных Сергеем.
Самуэль не спускал глаз с хозяев и их домочадцев, опасаясь, как бы кто-нибудь из них тайком не отлучился в деревню и не привел сюда, скажем так, нежелательных гостей. Однако Маша была целиком поглощена хлопотами по хозяйству и уходом за больной Ириной, а Наташа не отходила от отца.
— После моей смерти кто-то должен продолжить мое дело, — объяснил он Самуэлю, почему его дочь занимается столь неподходящим для женщины делом.. — У меня нет сыновей, а у Наташи нет мужа, так что она должна уметь сама о себе позаботиться, а также сберечь то немногое, что у нас есть — избу, сарай... Если вы научитесь понимать лес, если вы с ним подружитесь, он сам обеспечит вас всем необходимым для жизни.
Сергей весь день провозился с его каретой, однако с наступлением темноты работу пришлось остановить.
—
— Я бы очень вас попросил не мешкать, чтобы мы как можно скорее могли отправиться в путь.
Потом они сидели возле печки; Ирина лежала на соломенном тюфяке, который дала ей Наташа. Ее все еще лихорадило, но кашель стал слабее благодаря отварам Сергея. Что касается Михаила, то они с Николаем по-прежнему вовсю резвились. Тяжелое путешествие изрядно вымотало мальчика, а теперь после отдыха и вкусной горячей еды он снова взбодрился. Да и сам Самуэль признавал, что почувствовал себя намного лучше, после того как отдохнул и поел машиного горячего супа.
При этом его по-прежнему беспокоило здоровье Ирины; ее высокая температура и грудной кашель уже давно его тревожили. Теперь он уже не сомневался: у нее пневмония. Сопровождая Олега Богданова в петербургскую больницу, он научился определять симптомы многих заболеваний. Он и сам считал, что Ирине было бы лучше остаться в этом теплом уютном доме под присмотром Маши. Но если бы они остались, очень скоро пошли бы слухи, что в доме лесоруба Сергея поселились какие-то подозрительные путники, и очень скоро эти вести достигли бы ушей людей царя. Поэтому они должны были покинуть этот дом, даже рискуя при этом жизнью Ирины. Тем не менее, Самуэль был уверен, что, если уж ей суждено умереть, то пусть лучше она умрет свободной, чем в застенках охранки.
Когда он проснулся следующим утром, ни Сергея, ни Наташи в избе не было. Он подошел к Ирине — та спала спокойным сном. Михаила нигде не было видно — как, впрочем, ни Маши, ни ее внука Николая.
Он вышел из избы, и в лицо ему ударил пронизывающий ветер, заставив пошатнуться. Мело так сильно, что он с трудом различал очертания предметов сквозь снежную мглу. Наконец, он добрался до Сергея, который с помощью Наташи уже почти закончил чинить дверцу кареты.
— Простите меня, я проспал, вместо того, чтобы помочь..., — сказал он Сергею.
— Не стоит беспокойства, мы с Наташей справились, — ответил тот. — Колеса уже готовы. Осталось поставить их на место, и уж тут мы бы не отказались от вашей помощи. Вот только дверца... Наташа затянула разбитое окошко куском старой кожи, но это не спасет от холода.
— Не волнуйтесь, у нас есть меховые одеяла.
— Тут никакие одеяла не спасут, тем более, что ваша жена простужена. Думаю, вам пока не следует пускаться в путь, это не пойдет ей на пользу.
— Но мы не можем остаться. Кстати, где мой сын?
— В хлеву. Жена задает корм скотине, а внук и ваш мальчуган ей помогают.
Самуэль устроил для Ирины в карете удобное гнездышко, постелив несколько шкур, в которые она смогла бы закутаться.
Маша настояла, чтобы они хотя бы поели перед тем, как отправиться в путь.
— Впереди нет ни одной гостиницы, да к тому же еще и снег пошел, — заметила Маша. — Я, конечно, не хочу настаивать, но вашей жене было бы лучше остаться здесь.
— Молчи, жена, человек сам знает, что делает, — отрезал Сергей.