Стремительное падение
Шрифт:
— Мы сходим на второй этаж, — коротко ответил я за нас двоих.
— Рей, только далеко не уходи. Договорились?
Я согласился.
Вместе с Подковой мы поднялись на второй этаж, и парень принялся тихо шептать:
— Ну и строгий у тебя отец. Кем он раньше был?
— Палачом.
Подкову аж передернуло.
— Да шучу я, — поспешил уточнить я. У Сира Лэйтона на лице был написан род деятельности, так что нечего было особо выдумывать. — Раньше он много чем занимался. То был наемником, то стражником, то опять наемником.
— Да ты что! Не, ну так-то сразу видно, мужик серьезный. Палач ему бы точно подошел. У него и взгляд такой. Прямо до костей пробирает. Похлещи чем у Фроста Злобного.
Поделившись
Дорсом Пузо оказался веселый толстяк с огромным пузом и длинными, свисающими в виде кисточек, рыжими усами. Он делил комнату с двумя коренастыми близнецами — Мацем Левым и Луцем Правым. Они неспешно попивали эль, курили одну на троих трубку и находились в прекрасном расположении духа.
Подкова меня представил, и пузатый хозяин предложил составить им компанию. Близнецы тут же налили нам две кружки душистого пенного эля. Пить не хотелось, но тут уже пришлось согласиться и тем закрепить дружеское знакомство.
Насколько я понял, все комнаты доходного дома были небольшими и отличались количеством коек. В этой были три покореженные кровати, на которых мы сидели и добротный высокий буфет с двумя сломанными нижними дверцами. Стол заменял невысокий бочонок, из которого, собственно, и добывался эль.
Пользуясь хорошим настроением хозяев комнаты, я принялся допытываться об их похождениях в день массовых беспорядков.
Почесывая необъятное брюхо, Дорс принялся рассказывать:
— Как только стражники стала всех гонять, ко мне один такой подбегает и пикой тычет. Я сразу думаю — «ага, сейчас я тебе потыкаю» и у него эту пику — ать и давай его колошмать ею же. А тут второй такой ко мне подбегает. Мне некогда было с ним возиться, этого же, первого охаживаю, так я его как щенка ногой — ать и он в сторону как полетит, ну а там мои ребята, — указал Дорс на близнецов, — он прямо на них налетел и те вдали ему по полной.
Невольно в очередной раз посмотрев на близнецов, я отметил интересное сходство. Они походили друг на друга подобно зеркальному отражению. Все в них было похожим кроме глаз. У одного косил левый, а у второго правый. В остальном оба были низкорослыми крепышами, походившими на бочонки. Они показались мне добродушными, но малоразговорчивыми. Парни только поддакивали и улыбались.
— Не понял, так вы втроем убили двух стражников? — попытался уточнить я.
— Да на что они нам сдались? Только навтыкали и пошли дальше. Там у нас столько дел было! Вот, смотри, какой буфет нашли! — ответил Дорс и с торжественным видом показал на единственный приличного вида предмет интерьера в комнате. — Там даже посуда была. Мы ели-ели его сюда дотащили. Я уже думал — да ну его, хотел выбросить, но близнецы… — тут он сделал паузу и указал на них. — Парни просто молодцы! Как взяли, как понесли-понесли-понесли. Я спереди тащу, уже не могу. Кричу им — «Да шут с этим буфетом! Ну, его!». А они прут и прут его дальше. Что мне оставалось делать? Донес из последних сил. Думал, лягу, буду отдыхать, и любоваться такой красотой, — сказал он и снова указал на близнецов. — Да эти разве дадут? Опять потащили меня на улицу. Думали еще что-нибудь найти. Только вышли, смотрю, стражники появились, толпами бегают вокруг дома, орут, всех бьют. Я так подумал — да ну его, лучше отсидеться дома, а как стемнеет продолжить. Так оно оказалось, стражники всю ночь бегали. Мы так больше не вышли. Я до утра маялся спать или не спать. Все ждал, да надеялся, когда можно будет выйти. А близнецы-то домовитые. Тут же стали по буфету шарить. Что съестного нашли, мы конечно съели. К утру всю посуду в кости проиграли. Ну, надо же было чем-то заниматься, пока стражники уйдут. А вон те дверца оказались заперты и никак не открывались. Уже этой ночью я махнул рукой и сказал ломать. Сломали, и представляешь, а там эля целых два бочонка! Ну, какой спать-то? Так со вчерашнего вечера и сидим. Я уже прямо устал, жду не дождусь, когда этот проклятый эль закончится. И остановиться не могу. Как спать, когда столько эля дома?
Все это было сказано с бушующей энергией. В голосе чувствовалось то отчаяние, то невероятная радость. Оставалось гадать, что бы Дорс делал, будь он работником таверны, где этого эля пруд пруди. Однако кое-что из его рассказа не стыковалось.
— А вот говорили, ты стражника убил. Это правда?
— А-а-а… Да это нечаянно получилось, он сам как подбежит и прямо на пику. Я даже не хотел. Вот близнецы свидетели. Вообще не собирался. Мы, конечно, ворье, что уж там говорить, но мы честное ворье, не мокрушники. Дать в глаз и обчистить карманы — это запросто. А вот с убийствами связываться совсем не собирались. Мы, между прочим, после смерти к Дагору собираемся. Так что когда это случилось, так расстроились, не передать.
В ходе дальнейшего рассказа выяснилось, Дорс с близнецами занимался тем, что вечерами прогуливался по темным улицам столицы, подкарауливал одиноких горожан и бессовестно их грабил. Тем троица и жила.
Через распахнутую дверь остальные постояльцы видя, что здесь полным ходом идет пьянка и наливают эль, стали потихоньку к нам подтягиваться. Вначале скромно постояв у порога, они чуть по чуть приближались к заветному бочонку. Стоило вкусить мутного пойла и народ на глазах терял всякое стеснение, самолично принимался загребать мутную жижу из заветного бочонка.
Спустя пару часов, в комнате собралась целая толпа. Появилась даже упомянутая Подковой троица, с которой лучше не иметь дела, а именно Сигурд Вялый, Ульврбрен Тоска, Бедвар Дырявый. Уже взрослые мужики оказались местными чистильщиками отхожих мест. Им у порога налили эль и на том выпроводили, так как от всех жутко несло нечистотами.
Сир Лэйтон к нам тоже заходил. Его попытались споить, но он отказался. Убедившись, что со мной все в порядке, он велел всем вести себя потише и на этом ушел, чем вызвал у местных море восторга. Оказалось Фрост Злобный не позволял устраивать пьянки. Народ пил в комнатах исключительно втихаря. Так что Лэйтону сначала дали прозвище «Суровый», а после заменили на «Справедливый».
Ко мне несколько раз обратились — малец. Пришлось каждый раз уточнять с обращением, дабы это не превратилось в навязчивое прозвище.
Веселье было в самом разгаре, когда вдруг закончился эль и во втором бочонке. Подкова предложил всем скинуться, кто чем может и первым положил на бочку пять медяков. Я естественно поддержал предложение. Вот только порывшись в карманах не нашел ни одной монеты. Сумка с кошельком осталась на постоялом дворе.
— Рей, да ты поговори с отцом, пусть скосит нам долги и больше ничего не надо, — подсказал Подкова.
Я согласился.
Все в комнате тут же радостно заорали и принялись кидать на бочку медяки. Близнецы собрали монеты, пересчитали и что-то буркнули нечленораздельное. По-моему, их понял только Дорс. Он сообщил, что «сойдет» и все подались на выход.
На прилетавшие оповещения о штрафах я как-то особо не обращал внимания. Только оказавшись в стоячем положении, я понял, что уже порядком охмелел. Ноги стали слабыми и меня начало заносить по сторонам.
Я поймал странное ощущение. Пару раз, когда Алан сильно напивался и пытался всех убедить, что он трезв и вменяем, я не мог понять, зачем он так говорит. Я считал, он должен чувствовать, что опьянел. Сейчас же я понимал, что пьян. Просто потому, что еле держался на ногах. И в то же время мои мысли были совершенно трезвыми. Я ощущал себя полностью вменяемым, отдающим отчет в своих действиях.