Стригольники. Русские гуманисты XIV столетия
Шрифт:
Рис. 35. Потир (чаша для причастия) новгородского архиепископа Моисея, 1329 г.
Патриарх Нил передал Дионисию свою грамоту и поручил ему устно разъяснить от его, патриарха, имени псковичам и новгородцам (в том числе и архиепископу новгородскому Алексею) сущность святительских поборов [320] . Перед Дионисием была поставлена задача: да «поучит и покажет и съвокупит вы [псковичей]
320
Казакова Н.А., Лурье Я.С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV — начала XVI века. М.-Л., 1955. Раздел «Источники», с. 232–234. (Далее: «Источники»).
Завершается грамота патриарха Нила выражением надежды на воссоединение: «Пишите к нам… и возвеселимся о възвращении тех [стригольников] и о покаянии».
Патриарх признает, что некоторые епископы действительно поставляют священников за взятки:
И аще убо неции епископи суть по мзьде поставлениа [священников] сотворяюще, но не подобает сего ради отсещися от церкви и мнети вся [все духовенство] — еретики.
Кроме того, предлагается различать взятку и расходы епископской кафедры на процедуру посвящения в сан (расходы на свечи, ладан, вино и др.):
Ино бе — еже взимати мзды, поставления деля, Ино же — еже о нужных потребах исторы [расходы].
«Самоотлучившимся» стригольникам предлагается признать свои заблуждения и воссоединиться со всей православной церковью. Псковичам нельзя присоединяться к соседним с ними католикам (рыцарский орден):
«Коей бо церкви прилезите?» В латинской вере тьма ересей и тоже «по мъзде ставление тамо и сия бывает: поистинне отпродает церкви папа [папа римский торгует приходами].
Престаните от раздоров и разлучений! И совъкупльшеся единоумъствующе прочему церковъному чину, съгласно славу да высылаете».
В посланиях патриарха Нила (они известны в двух вариантах, один ошибочно приписан патриарху Антонию) отношение к стригольникам очень миролюбивое: их упрекают лишь в одном заблуждении и выражают надежду на раскаяние и воссоединение, когда стригольники «совокупльшеся с братиею своею в едином съчетании [будут] славити бога, его же благодать и милость со всеми вами буди!».
Так благодушно и дружелюбно писали во Псков из далекой Византии, где, как и у католиков, была «тьма ересей», где действовали богомилы, антитринитарии, где «паламиты» спорили с «варламитами»… По-другому отнесся к стригольничеству представитель русского епископата, против которого были направлены все стрелы вольнодумного красноречия.
Припомним упоминавшийся выше важнейший и наиболее обстоятельный источник — «Списание» Стефана Пермского 1386 г. (точнее, в великий пост 1387 г.). Написанное епископом Стефаном поучение является, прежде всего, свидетельством популярности «стригольниковых учеников» и успеха их проповедей. Стефан не столько нападает на них, сколько защищается от их язвительных нападок на пороки духовенства. Эта задача была отягощена для него тем, что русская церковь в лице митрополита и епископата сама видела неблагоустройство приходского духовенства, и в решениях церковных соборов 1274 и 1312 гг. с достаточной строгостью указывала на его бытовые недостатки и его бедноватую образованность.
Рис. 36. Ктиторские портреты архиепископов Моисея (слева, с моделью храма в руках) и Алексея. Фреска Успенской церкви в Волотове под Новгородом. Моисей был строителем церкви в 1352 г., а при Алексее (конец 1380-х гг.) церковь была полностью расписана.
Рассмотрим более внимательно этот основной обвинительный акт. Народ слушал стригольников, хотя они, по словам Стефана, «ни священия имущи, ни учительского сана. Сами си поставляют учители народа от тщеславия и высокоумия и слушающая иже их сводить в погибель» [321] .
321
Там же, с. 238.
Чем же привлекали проповеди стригольников?
Изучисте, словеса книжная, яже суть сладка слышати хрестьяном и поставистеся учители народом…
Стригольники (в полном согласии с постановлениями церковных властей) откровенно осуждали приходское духовенство.
Вы, стригольницы, — пишет Стефан, — тако глаголете: «Сии учители — пьяницы суть, ядят и пьют с пьяницами и взимают от них злато и сребро и порты от живых и от мертвых»
Стригольники привлекали горожан тем, что устраивали всенародные проповеди на площадях и перекрестках с чтением отобранных ими мест из Евангелия. Стефан не очень убедительно возражал им:
…молитися Христос в тайне повеле, всякого тщеславиа и высокоумиа убежати, не молитися на распутиях и на ширинах градных, ни выситися словесы книжными
Пермский епископ здесь покривил душой, так как если признавать только тайную, безмолвную индивидуальную молитву, то пришлось бы отказаться от такой формы, как богослужение в храме. Он был, очевидно, напуган популярностью стригольнических проповедников, обращавшихся к широким массам городского посада, успехом этих проповедников, который питал их тщеславие и высокоумие и позволял им «выситися словесы книжными», оттесняя тем самым законный церковный клир от учительства:
Вы же, стригольницы, глаголете, оже Павел [апостол] и простому человеку повеле учити
Стригольники обладали чертой, которая выгодно отличала их от приходского духовенства, жившего за счет исполнения треб (крестины, свадьбы, похороны, молебны), вкладов «на помин души» и участия в городских и деревенских полуязыческих «братчинах», не обходившихся без «череву работных попов». Они, стригольники, проповедовали нестяжательство, были или, по крайней мере, объявляли себя «безмездниками»:
Вы же, стригольницы, уловляете хрестьян тем словом, еже Христос рече ко апостолом: «Не имейте влагалищъ [кошельков], ни меди при поясех ваших»
Но, конечно, самой опасной для церкви чертой стригольничества был призыв к отказу от исповеди исключительно представителям духовенства, имеющим священнический сан:
Сю бо злую сеть дьявол положил Карпом стригольником [расстригой], что не велел исповедатися к попом, дабы от попов честь ерейскую отнял