Стриптиз — не повод для знакомства
Шрифт:
— А с ним можешь умереть ты. — Я не приукрасила, ведь в больницу она могла прийти, только когда он сделал совсем худо. — Пожалуйста, просто уезжай от него.
— Кому он будет нужен? Государству? Не смеши меня. Даже соцработники к нему не ходят. Только одна замечательная женщина, чтобы молитвы почитать.
Я поняла, почему подумала о Роме. Ведь я так боялась с кем-то жить, но это оказалось не так страшно.
— Наташа, послушай. — Я схватила девушку за руку и сжала бледные пальцы. — Сколько лет мы знакомы? Я ведь еще интерном была и встретила настоящее солнышко. Веселушку и хохотушку, которая принимала мою профессию, да и вообще в каждом могла найти хорошее. Наверно, так и с Денисом. Только вот моя Наташа куда-то ушла, спряталась внутри этого избитого создания. — Я
— Люда, я даже не знала. Ты всегда такая спокойная и уверенная. — Наташа пожала уже мои пальцы в ответ. — Но почему я?
Так, тут главное — давить не на ее бедственное положение, а на мое.
— А кто еще сможет жить с той, которая вот этими самыми руками… — Развернула руки ладонями кверху, выпустив холодные пальцы подруги. И я не врала, даже Марго иногда брезговала, а мама не давала забыть, что я делаю этими самыми конечностями. Абсолютно полностью меня принимала только Наташа. Остальные реагировали, как на… Александра. Иногда мне тоже хотелось заплакать, когда из моих рук что-либо брали, зная, чем я занимаюсь. Мама вот недавно отказалась от купленных яблок, потому что я их потрогала.
Наташа единственная, кто относится к моей профессии с уважением и без брезгливости. И по ее глазам вижу, что она это поняла, крыть нечем. Избитая девушка обняла меня и прижала к себе. Я представляю, как ей больно, но для нее страдания — это очищение. Бесит. На всякий случай добила:
— Наташ, я же никогда ни о чем тебя не просила. — Объятия стали крепче, и я дополнила: — Мы не бросим Дениса. Я же врач, ты знаешь. Мы устроим для него наилучшие условия.
Объятия разомкнулись, и я встретилась с Наташей взглядом, наблюдая текущие по синякам слезы. Счастливо выдохнула. Ура, получилось, я нашла выход. Для Дениса найду сиделку, которая не станет терпеть его замашки. И там уже или срок ему устроим, или будет и дальше спокойно жить, только под присмотром кого-то пожестче Наташи. А встречи же их постараюсь контролировать. Например, навяжусь как врач. Конечно, с моей профессией звучит обнадеживающе, но Наташа в курсе широты моих знаний.
— Хорошо, хорошо. Я попробую. Но только на несколько дней. Вдруг тебе будет некомфортно, — прошептала слишком молодая для седины девушка.
Я абсолютно искренне расплылась в широкой улыбке. Ох, Рома, спасибо тебе за идею. Вот почему я раньше о таком варианте не подумала?
Когда я вернулась в ординаторскую, Виктор присвистнул.
— Вот это я понимаю — любовь к своей работе. Это отчего такая улыбка от уха до уха? Случаем, не из-за скандалистки, о которой только что сообщила медрегистратор? Кстати, а как ее зовут? — Виктор явно не мог пропустить симпатичную мордашку в персонале.
— Диана, — автоматом ответила я и с вопросом посмотрела на санитара.
Артур кивнул в сторону, намекая на прощальный зал. Виктор же мрачно на меня смотрел, как будто ему не понравилось то, что я сказала. Хотя я не представляю, что ему могло показаться не так в имени нашего медрегистратора.
Без дальнейших разговоров пошла решать вопрос с очередным горюющим. А что, после разговора с Наташей решительности и сил во мне прибавилось в разы. Даже идти к разгневанным живым не страшно. Попросила медрегистратора Диану привести бунтующую, чтобы не устраивать разборки у всех на виду.
Ко мне пришла полноватая женщина. Очки явно в дорогой оправе, что контрастировало с невзрачным одеянием и загорелой грубой кожей.
Она окинула меня оценивающим взглядом. Мне показалось, что на меня смотрят сверху вниз, хотя зашедшая была не самого высокого роста.
— Это вы вскрыли моего мужа — Турова Игоря?
С учетом того, что Виктор у нас тут на полставки, моя коллега-патолог болеет, а Ира уволилась… неважно, кто вскрывал, отвечать мне. К тому же я помню, как смотрела на документы с таким именем и фамилией, значит, все же вскрывала я.
— Да, было произведено вскрытие.
— А кто вам разрешил это сделать?
Хотелось рявкнуть, что разрешает мне закон. И если эту тетку что-то не устраивает — пусть жалуется в письменном виде. Нет же, пришла устраивать сцену (что очевидно по ее выражению лица). Жена Турова решила воспользоваться моим молчанием и продолжить:
— Наша вера не позволяет производить… — Женщина замолчала и попыталась подобрать слова, закончив брезгливым: — Подобное. Я вообще не понимаю, зачем моего мужа затащили в больницу. Кто вам разрешил осквернять храм его души? Что же нам теперь делать? Как забирать?
— Нет такой религии, которая бы запрещала обращаться к врачу, — сказала я как можно увереннее, покидая кабинет.
Потому что стало страшно. Этой женщине бы показаться психиатру. Ее муж умирал, а она была против того, чтобы он попал в больницу.
Первым делом я залезла в документы в поисках этого Турова. Нашла. Зарычала.
Эта психанутая заставила его умирать в долгих муках! Страшно даже представить, что испытывал Игорь с таким набором заболеваний. Как он вообще до больницы добрался — непонятно. Дочитала до конца и поняла как. Дочь. Та беременная, которой стало плохо. Похоже, она вызвала скорую или увезла отца в больницу самостоятельно. Потного, с одышкой, хрипами. Пневмония была настолько запущена, что его не удалось спасти.
Я поняла, что не осилю сейчас вернуться и все объяснить этой женщине. Спокойно, без наездов и угроз. Мне ее прибить хотелось за то, каким мукам она подвергла мужа. Да и дочь тоже. Но это нужно. Поэтому вернулась с документами и постаралась спокойно объяснить.
Но эту очкастую не волновало, что ее муж погиб. Ее беспокоило только то, что это было как-то не так.
— Возьмите ручку и бумагу. И напишите все в письменной форме на имя главного врача. После чего покиньте помещение.
В итоге она отказалась забирать тело мужа и написала отказ от захоронения, обвинив врачей в нарушении ее прав. Я посмотрела на бумажку, перед глазами возник труп Гришки, который при живых родственниках так же лишился достойного захоронения. Я не могла понять в той ситуации, как понять здесь? Ведь по их же религии положено почтить умершего, но потому что кто-то там задел какой-то там храм, его не только решили лишить достойного захоронения, но и заставили умирать в муках. Подумала и порвала заявление. Пойду обходным путем. Я же обещала той беременной позаботиться об ее отце. И я это сделаю. Видимо, девушка предчувствовала, что может произойти что-то подобное, если не позаботится о своем отце самостоятельно. Первым делом стоило найти ее контакты. А пока сделаем вид, что этой бумажки нет и не было. Неправильно ли это? Да, неправильно, но единственно верно для меня.
А религия… она для того, чтобы дарить силы справиться с утратой. Так, моя мама пережила смерть мужа гораздо легче, чем я — отца. Но религия не должна запрещать обращаться за помощью. Откуда вообще у людей в нашем городе такие мысли? Ведь с мамой по этому вопросу я работаю уже много лет. Хотя бы уже есть сдвиги.
Несмотря на изменения в Наташиной ситуации, настроение было катастрофически испорчено. Но отказываться от посещения бабы Фаи я не стала, купила ее любимых конфет и чая для ее соседки Лидии. Покупая последнее, сжалась от чувства вины перед той старушкой в прощальном зале. Я же ей налила настолько ужасный чай, что она даже не смогла его допить. Ее тоже звали Лидой.