Стриптиз в кино
Шрифт:
— Кто такая Лори?
Гордон взглянул на меня с укоризной:
— Как кто? Моя сестра.
Я заставила себя протянуть руку и прикоснуться к его колену.
— Сестра, у которой цветы? Он кивнул.
— Она их продавала в Атланте. — Он снова заговорил отрывисто, с короткими паузами. — Лори собиралась стать актрисой. Наши родители и я думали, так и будет. Она говорила, что играет на сцене, танцует. А еще она продавала цветы. Желтые розы. Она их так любила. — Гордон все пристальнее вглядывался в меня. — Ты так на нее похожа, Кьяра. Потому я нанялся
Я почувствовала, что вот-вот потеряю сознание, так стало нехорошо. Гордон продолжал тихо говорить, иногда прикасаясь к моему плечу как добрый и близкий родственник.
— … Я приехал сюда вовремя, верно, Кьяра? Как раз чтобы помочь тебе… Как раз когда Гамбуццо начал приглашать всех этих продажных женщин из преступных синдикатов. Женщин, снимавшихся в порнофильмах. Еще немного, они бы тебя затащили туда же… Ты должна была бы работать на них… на всяких Барбони… как моя сестра. Они хозяйничают всюду — в Джорджии, во Флориде…
— Гордон, — прервала я поток слов, — мне никто не угрожает. Я вне опасности.
Он не обратил никакого внимания на мои слова.
— Они обещали защиту Лори, и что она получила? Ее не любили другие девушки, потому что она была красива. Почти как ты… Но Барбони ее не защитил. Никто не защитил. Они заставили ее распространять наркотики, а потом какой-то извращенец убил ее. — Его глаза наполнились слезами. — Но теперь у меня есть ты, — через силу проговорил он. — И я стану твоим ангелом-хранителем.
Этого я не выдержала.
— Разве ангел-хранитель должен убивать людей? Взрывать машины? Подкладывать взрывчатку собакам?
Он отвел глаза с обиженным видом. Как ребенок, которого незаслуженно отругали.
— Я не хотел причинить зло твоей собаке. Звери ни в чем не виноваты. Просто думал немного напугать тебя. Чтобы держала ухо востро… — Он вдруг неприятно ощерился. — А тот коп, он тебе не друг. Единственно, чего хочет, — владеть тобой. И он плохой детектив. А если хороший, почему не поймал меня до сих пор?..
Сейчас на его лице было написано самодовольство. Удовлетворение.
Я поднялась с тахты.
— Где у тебя умывальник, Гордон?
Я подумала: может, там есть окно, через которое смогу удрать? Но сначала нужно узнать, где Марла. Здесь, в доме? И жива ли она? Почему у него кровь на рубашке? Или это краска?
Он тоже встал, взял меня за руку:
— Пойдем покажу.
Туалет был в холле — небольшое помещение без окна, с умывальником и душем.
Я начала закрывать дверь и поняла: он хочет остаться за ней, чтобы охранять меня.
— Гордон, — сказала я, — у меня с утра не было во рту ни крошки. Можешь дать мне поесть?
Он удовлетворенно улыбнулся, поняв, что я не собираюсь уходить.
— Конечно, Кьяра. Сделаю тебе сандвич.
Я закрыла дверь, прислонилась к ней. Итак, он любит меня, как свою покойную сестру, и готов убить все человечество, охраняя меня. И конечно, никуда не отпустит теперь по доброй воле. А когда мне придут на помощь, то неизвестно, что он может вытворить. Все, что угодно. Я спустила воду в унитазе, открыла кран в умывальнике. Потом отворила дверцы висячего шкафчика. Там было полно лекарств — в пузырьках, коробках, пачках. Прозак, тразодон, велбутрин, ремерон, глозарил… Некоторые я видела и на полках у Рей-дин. Соседка не очень-то любила их принимать. Гордон, наверное, тоже. Судя по датам на упаковках.
— Кьяра! — услышала я его голос.
— Иду, — ответила я, с безнадежностью сознавая, что ничего не могу придумать.
Остается единственная надежда, с грустной иронией подумала я, на мое личное оружие. Нет, не огнестрельное, к нему, я уже говорила, у меня устойчивый страх. Но как-, то мне подарили небольшой выдвижной нож и я стала его иногда брать с собой по ночам: нужна ведь какая-то защита, хотя бы просто от пьяных или от хулиганов, когда возвращаюсь на рассвете из клуба. Я даже придумала, где его прятать: пришила специальный кармашек к лифчику. Конечно, не к тому, в котором выступаю.
Сандвич и чашка чая уже ожидали меня на столе.
— Ух, спасибо, — сказала я. — А нет у тебя, случайно, чего-нибудь солененького? Пикули, например?
— Сейчас погляжу в кладовке.
Он вышел из комнаты, а я сразу же вытащила из лифчика нож и спрятала в сжатой ладони левой руки, которую постаралась втянуть в рукав блузки. Потом осмелилась открыть еще одну дверь и посмотреть, что за ней. Там была спальня: покосившаяся кровать, разбросанная по стульям и на полу одежда, грязное белье. В комнате пахло гниением… и кровью. Или у меня разыгралось воображение? Немудрено.
В этой комнате тоже была еще одна дверь. Куда она ведет? Во двор? Или в какой-нибудь чулан? Я повернула ручку. Дверь была заперта. Взглянула на часы. Скоро здесь будут мои спутники и полиция. Что они найдут?.. Сколько трупов?.. И где Марла? Она давно дала бы о себе знать, если бы вырвалась отсюда. Или если здесь… и жива.
— Марла, — прошептала я, прислоняясь к двери. — Ты здесь?
Никто не ответил, но мне показалось, что оттуда раздался какой-то приглушенный звук или стон.
— Это Кьяра, — опять шепнула я. — Держись, если это ты.
Я повернулась на шарканье шагов. Сзади меня стоял Гордон с тарелкой в одной руке и пистолетом в другой.
— О, Кьяра, — горестно вздохнул он. — Зачем ты так? Не нужно было этого делать. — Тарелка упала из его руки и разбилась на кусочки. — Ты ведь понимаешь, я не могу позволить тебе уйти. Теперь ты принадлежишь мне. Мы уйдем отсюда только вместе и никогда не вернемся.
Он медленно, словно нехотя, приблизился ко мне, схватил за руку, толкнул на кровать.
— Мы будем всегда принадлежать друг другу, — ласково сказал он и поднес пистолет к моей голове.