Стритрейсеры: ночь – это наш день
Шрифт:
– Поедем? – спросила Вера подругу.
– Подождём, – отозвалась Анжела. – Сегодняшняя ночь принесла два сюрприза. Посмотрим, что будет дальше.
Она отогнала машину на обочину, освобождая проезд скопившимся за ней дачникам. Разговаривать у Воропаевой не было желания, и Вера не решалась нарушить молчание подруги. Может, и вправду судьба преподнесла Анжеле невероятные события в жизни?
– Вот он, наконец-то! – воскликнула Анжела, увидев выходящего из леса на дорогу Ивана.
Она выскочила из салона и поторопилось к своему голубоглазому «принцу». Вздохнув, Миронова последовала за ней.
У Кузнецова был потрёпаный вид. Он расправлял помятую Макаром рубашку и по своему обыкновению улыбался.
– Где ты шляешься? – подскочил к нему Пограев. – Тебя уже все ищут!
Сергей всучил ему мегафон и отошёл к линии старта. Кузнецов приходил в себя после неприятного разговора с Константиновым. К Ивану подошла Анжела.
– Ты ещё здесь? – улыбнулся он Воропаевой. – Не хочешь прокатиться по трассе с кем-нибудь из новичков? Если выиграешь заезд, получишь приз.
Внезапно от края леса раздался душераздирающий девичий вопль. Вначале зрители и регулировщики не поняли, что произошло. Кое-кто повернул голову в сторону крика в уверенности, что в лесу произошла очередная стычка между болельщиками.
На шоссе выскочила полупьяная девица в наброшенной на плечи мужской кожаной куртке – видимо, кто-то из её дружков пожертвовал её для защиты от холодной ночи. Девица качалась на высоких каблуках, на её лице застыл ужас. Она оперлась руками на капот машины и обернулась в сторону леса.
– Что там такое? – спросил её уже пришедший в себя Кузнецов.
– Убили! – прошептала девица.
– Кого убили? Что ты городишь? – глупо улыбаясь, спросил её Иван.
– Макара убили! – ответила она и тут же разразилась истеричным воем.
Зрители и участники гонок дружно замолчали, ночной лес наполняла только бьющая из динамиков музыка.
– Как убили? – опешил Кузнецов.
– Иди, сам посмотри! – ответила девица и закрыла руками рот.
Её начало рвать. Иван едва успел отскочить назад, увернувшись от потока рвотной массы.
– Что тут? – пробрался к нему через толпу Пограев.
– Макар…, – в ужасе пролепетал Кузнецов и перевёл ошарашенный взгляд на Анжелу.
– Это ты его? – спросила его Воропаева.
– Теперь надо мотать отсюда поскорее, пока менты не понаехали! – воскликнула Анжела, нажимая на газ.
– Но мы же ни в чём не виноваты! – урезонивала подругу Вера.
– Ага, это ты будешь доказывать на допросе в полиции! – покивала та. – Для нас сейчас главное – быть подальше от этой кухни, а каша заварилась серьёзная!
– Нас же здесь никто, кроме Ивана, не знает, а мы с тобой – свидетели, – ответила Миронова.
– Свидетели чего? – повернула к ней голову Анжела. – Готовящегося убийства?
– Почему это готовящегося убийства?
– А как ты объяснишь на допросе, с какой целью Макар увлёк Ивана в лес, и почему Иван вышел из леса один и в помятой рубашке?
– Но эти вопросы будут задавать Ивану! – запротестовала Вера.
– Миронова, мы с убийцей вели разговор всего за несколько секунд до убийства, и полиция нас в покое не оставит. Ты этого хочешь?
Вера молчала.
– Вот так-то! – подвела итог Воропаева.
– Надеюсь, больше со стритрейсерами не встретимся, – сказала Вера после долгого молчания.
– На этой дороге вряд ли, – не отрывая взгляда от шоссе, ответила Анжела. – Они каждый раз собираются в разных местах. Конспирация. Но можем встретить другую компанию на другой трассе.
– И зачем их рекламируют в СМИ? – пожала плечами Миронова. – Понятно же, что хулиганы, что гибнут сами и тащат на тот свет невинных, особенно если гоняют в городе.
– Адреналин, драйв, – ответила Воропаева, – вот смысл жизни! Если другого смысла нет, то смыслом становится это. А потом режут друг друга.
Майор юстиции Надежда Викторовна Артемьева в свои тридцать восемь лет всегда была окружена мужчинами и чувствовала себя в их обществе лучше, чем в компании женщин. Когда обучение в школе подошло к концу, и надо было выбирать, куда идти дальше, Надя рассудила просто: где мужчин больше, туда и надо поступать.
Не то чтобы Артемьева стремилась во что бы то ни стало выйти замуж или любила пококетничать с противоположным полом. Наоборот, кокетства она не выносила ни в себе, ни в других. Зачем кокетничать? Пустить пыль в глаза мужчине, заморочить ему голову, чтобы что-то поиметь от него в материальном плане? Сама мысль об этом была Наде противна.
Может быть, женщины, мороча мужчинам голову, с помощью этого упиваются властью над ними? Эта мысль была Артемьевой ещё более отвратительна.
Итак, где больше всего мужчин? Правильно, в серьёзных технических вузах, военном университете и в университете МВД. К технике Надю не тянуло никогда, и всякие там МИФИ, МАИ, МФТИ она отмела сразу. Что оставалось? Военный университет, куда теперь берут девушек. Но перспектива ездить по всяким гарнизонам, полигонам и учениям её не прельщала. Оставался университет МВД, куда она после школы и пошла.
Ещё в школьные годы начитавшись детективных романов и насмотревшись криминальных драм, она в красках представляла себе полную опасностей работу в полиции.
Некоторые из прочитанных ею детективов были написаны мастерски, и ей доставляло удовольствие следить за рассуждениями главного героя, распутывающего на первый взгляд рядовое и ничем не примечательное преступление.
На деле всё оказалось прозаичнее: преступники были такими же людьми, с которыми она встречалась в магазинах, в транспорте и на улицах, а из всех возможных вариантов её больше всего привлекла работа следователя.